научная статья по теме ВОСТОЧНОАЗИАТСКИЙ РЕГИОНАЛИЗМ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОТИВАЦИЯ УЧАСТНИКОВ ИНТЕГРАЦИИ История. Исторические науки

Текст научной статьи на тему «ВОСТОЧНОАЗИАТСКИЙ РЕГИОНАЛИЗМ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ МОТИВАЦИЯ УЧАСТНИКОВ ИНТЕГРАЦИИ»

Восточноазиатский регионализм: политическая мотивация участников интеграции

© 2015 В. Балакин

Восточноазиатские государства пока не готовы к политической интеграции в регионе. Однако если развитие в нем пойдет в рамках культурной и экономической парадигмы, нельзя исключать интегрирующего конфуцианского и хозяйственного влияния Китая на данный процесс. В итоге это может привести к возникновению такого уникального явления как «новый восточноазиатский регионализм», в основе которого будет лежать растущее китайское влияние на системообразующие отрасли региональной экономики.

Ключевые слова: Восточная Азия, политические режимы, региональное развитие, Китай, «новый регионализм».

Начало ХХ! века отличает постепенное изменение понятия «суверенитет» в давно сложившемся юридическом смысле. На региональном уровне экономическая взаимозависимость государств начинает приобретать политический характер, поскольку многие экономические процессы объективно превращаются в транснациональные1. Система международных отношений все более эволюционирует в направлении региональных объединений государств, приобретающих функции наднациональных конгломератов. Стремительное возвышение Китая превращает Восточную Азию в регион, который, становясь экономическим лидером глобального развития, одновременно как бы самоустраняется от любых внешних форм политического взаимодействия, предпочитая осуществлять собственные политические приоритеты через создание системы экономических взаимозависимостей и взаимосвязей. Восточноазиатский регион пока явно не готов стать некоей реальной политической общностью и развивается в рамках классической теории экономической интеграции, стремясь полностью пройти все известные этапы, а именно: на практике реализовать многочисленные соглашения о зонах свободной торговли, создать мощную общерегиональную зону свободной торговли, образовать единый таможенный союз, сформировать единый восточноазиатский рынок и в итоге добиться полной экономической интеграции.

Восточноазиатские государства продолжают делать ставку на межэлитные взаимоотношения, опираясь на закрытые договоренности своих политических лидеров. Экономический фундамент таких взаимоотношений служит, прежде всего, поддержанию региональной политической стабильности, что позволяет решать интеграционные задачи, сохраняя внешние признаки государственного суверенитета2. Последний фактор крайне важен, поскольку государства Восточной Азии заметно различаются своими политическими режимами и культурными предпочтениями. Чтобы развивать экономическое взаимодействие, восточноазиатским странам приходится проявлять чудеса изобре-

Балакин Вячеслав Иванович, кандидат юридических наук, ведущий научный сотрудник Центра изучения стратегических проблем СВА и ШОС ИДВ РАН. E-mail: viacheslavbalakin@rambler.ru.

тательности, обходя застарелые территориальные и иные споры, демонстрируя при этом строгую приверженность своему национальному суверенитету, а также искусно избегая открытого идеологического вмешательства во внутренние дела друг друга. Несмотря на все сложности, восточноазиатская модель развития показывает неплохую эффективность, позволяя не только решать современные модернизационные проблемы в условиях разнородности политических и экономических институтов, но и добиваться устойчивой взаимосвязи динамичных внутренних и более инертных международных политических процессов.

Восточноазиатский интеграционный опыт первого десятилетия ХХ! в. демонстрирует возможность тесного экономического сближения при отсутствии общих политических интересов. Государствам Восточной Азии удается находить достаточно оптимальное соотношение экономических и политических решений с тем, чтобы не допустить превращения объективно развивающегося интеграционного процесса в сложную, а подчас и неразрешимую проблему. В поступательном движении восточноазиатской интеграции обращает на себя внимание адекватная сбалансированность тактических задач в рамках обширного эмпирического опыта, когда наглядно проявляется скептическое отношение к теоретическим изысканиям по поводу возможности формирования политической модели регионального сообщества по примеру объединенной Европы3.

Все восточноазиатские государства руководствуются принципом объективной неразрешимости исторически сложившихся противоречий между региональными интересами и незыблемостью государственных суверенитетов. Восточноазиатские политические элиты убеждены, что природная диалектика национального суверенитета не позволяет разрешать такие противоречия, как соотношение независимости и комплексной взаимозависимости; сочетание сотрудничества и соперничества; принятие решений на основе консенсуса или приоритета мнения большинства; первичность государственного суверенитета или надгосударственности; бережное и последовательное сохранение внутринационального единства или забота о культурном многообразии; акцент на общерегиональную идентичность или поддержание национальных идентичностей.

В Восточной Азии европейская интеграционная идея не вызывает положительных эмоций, поскольку она изначально предполагала федеративную организацию жизни европейских государств. Ключевой тезис европейского федерализма заключается в необходимости создания общих политических и правовых институтов, что должно послужить некоей основой для экономической и культурной интеграции. Иными словами, для восточноазиатских элит возникает закономерный вопрос: что первично и что вторично в процессе региональной интеграции? Восточноазиатские государства в целом исключают политическую интеграцию в регионе, так как в случае развития данного процесса речь пойдет либо о создании некоего самостоятельного регионального политического целого в зафиксированных на международном уровне территориальных границах, либо о формировании политического сообщества, не имеющего четкой привязки к определенной территории4. В обоих случаях политическая интеграция имеет реальное пространственное измерение и внешние границы, то есть представляет из себя региональную форму государственности.

Общее государство в масштабах региона пока еще слабо просматривается на просторах Восточной Азии, однако если развитие пойдет в рамках культурной и экономической парадигмы, нельзя исключать варианты интегрирующего конфуцианского и хозяйственного влияния Китая. В этом случае ключевой идеей станет не политическая матрица, ориентированная на создание общих правовых институтов, а объективный экономический интерес, соединяющий суверенные государства региона в рамках общей социально-культурной или даже цивилизационной интеграционной модели. Отсюда возникает закономерный вопрос о сущности, критериях и предпосылках цивилизацион-ной интеграции5. Ряд исследователей называют подобную интеграцию «конвенциональ-

ной», то есть договорной, когда взаимодействие независимых суверенных государств носит исключительно конкретный прагматический характер на основе их долговременных национальных интересов. Участники подобного сообщества объединены не общей территорией, а историческими цивилизационными ценностями и устоявшимися этическими нормами.

В цивилизационной интеграции важно естественное преобладание «чувства общности», которое складывалось иногда в течение нескольких тысячелетий. В условиях Восточной Азии оно никогда на протяжении истории не приводило к наднациональному управлению и поэтому не являлось предпосылкой к политической интеграции, хотя не исключало хозяйственной интеграции в виде прямой вассальной зависимости, в рамках которой сюзереном всегда выступало китайское государство6. Можно выделить несколько признаков властного доминирования Китая над странами восточноазиатского региона: эффективный политический контроль в применении экономических стимулов и военных средств принуждения; целенаправленное дозирование китайскими властями распределения местных суверенитетов между разными уровнями вассальных территорий и создание там китайских центров принятия ключевых решений, от которых зависело распределение практически всех ресурсов; воспитание зависимых местных элит из политически активных слоев населения, для которых Китай становился символом формирующейся общей идентичности.

В реальности интеграционные процессы в Восточной Азии остаются достаточно сложными и противоречивыми, но, тем не менее, не меняют своей основной сути. Сегодня КНР, судя по всему, выстраивает «функционалистский» проект региональной интеграции и видит главную цель в развитии взаимосвязанной транснациональной экономики в рамках создания самодостаточных профильных функциональных объединений в высокотехнологичных областях сотрудничества.

При продвижении своей региональной интеграционной модели китайское правительство руководствуется конфуцианским принципом: «форма всегда следует за функ-цией»7. Практика показывает, что в рамках подобного подхода развитие сотрудничества в одной сфере неизбежно влечет за собой расширяющееся взаимодействие в смежных сферах, которое объективно требует уже создания международных правовых институтов, обладающих внешними атрибутами надгосударственных функциональных организаций. Вместе с тем такой процесс вызывает у правительств восточноазиатских государств серьезные опасения в отношении возможности утраты национального суверенитета. Суть их в том, что внедрение этого процесса может повлечь внешние попытки убедить граждан отдельных стран переориентировать их политическую лояльность на некий новый центр власти, институты которого начнут претендовать на обладание высшей «наднациональной» юрисдикцией. По мнению некоторых китайских экспертов, «перелив властных функций» способен привести к росту напряженности на «границах» национальных и наднациональных юрисдикций, что неизбежно повлечет возникновение политических осложнений там, где их трудно было предвидеть.

Руководство КНР осознает, что активное развитие внешнеэкономических связей может привести к созданию многосторонних альянсов вовлеченных в него государств и возникновению наднациональных институтов власти. Реализуя восточноазиатскую интеграционную модель, в Китае хотели бы «пройти между Сцилло

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком