ВЕСТНИК РОССИЙСКОЙ АКАДЕМИИ НАУК, 2013, том 83, № 9, с. 815-819
ЭТЮДЫ ОБ УЧЁНЫХ
Б01: 10.7868/80869587313090028
ВОСТОКОВЕД НА СТРАЖЕ АКАДЕМИИ НАУК
К 150-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ АКАДЕМИКА С.Ф. ОЛЬДЕНБУРГА
Сергей Фёдорович Ольденбург. 1920-е годы
Сергей Фёдорович Ольденбург (1863—1934) — выдающийся буддолог-индианист, филолог и историк, один из создателей серии "Библиотека Буддика" и её бессменный редактор с 1897 по 1934 г., автор ряда трудов. Путешествуя по Центральной Азии, он собрал ценнейшую коллекцию буддийских рукописей и образцов искусства. Будучи непременным секретарём Российской академии наук, смог убедить пришедших к власти большевиков не разрушать эту старейшую организацию, хотя сам подвергался аресту и репрессиям. Он внёс большой вклад в науку, а его организаторский талант послужил делу спасения Академии наук в труднейшие для неё годы.
С.Ф. Ольденбург родился 26 (14 по ст. ст.) сентября 1863 г. в селе Бянкино, ныне Нерчинского района Читинской области. Его отец, Фёдор Фёдорович Ольденбург, — потомственный дворянин из старинного мекленбургского рода, представители которого приехали в Россию при Петре I, с 1856 г. служил в Забайкальском казачьем войске.
Мать, Надежда Фёдоровна Берг, — дочь офицера, выпускница, затем преподаватель французского языка в Смольном институте. В семье Ольденбур-гов общались на французском. В 1867 г. отец вышел в отставку, и семья переехала в Европу. В Варшавской гимназии Сергей и его брат Фёдор (позднее общественный деятель) овладели латынью и греческим языком совокупно с литературой и историей древнего мира. В 1881 г. С. Ольденбург поступил на факультет восточных языков Санкт-Петербургского университета, где изучал не только санскрит и авестийский язык, но и армянский, арабский, а также посещал курсы китаистики и тибетологии.
После завершения курса обучения Сергей Фёдорович был оставлен в университете для подготовки диссертации под руководством выдающегося российского индолога И.П. Минаева (1840— 1890). В 1895 г. он защитил диссертацию на тему "Буддийские легенды", в которой не просто провёл основательное исследование раннесредневе-ковых санскритских рукописей, но и сравнил рассматриваемые сказочные сюжеты с аналогичными текстами на других восточных языках — китайском, тибетском, пали. Этой темой учёный продолжал заниматься всю жизнь, его вклад в её разработку подтверждён последующим переизданием отдельных трудов [1].
Несомненная заслуга С.Ф. Ольденбурга состоит в том, что он оставался свободным от господствовавших в европейской науке того времени теорий о происхождении сказок и легенд из буддийской повествовательной литературы, прежде всего из джатак. Так называются произведение и жанр буддийской канонической и постканонической литературы — прозаические повествования (со стихотворными вставками) о жизни Будды Шакьямуни в предыдущих рождениях, которые он вспомнил в состоянии Просветления под древом бодхи. В этих текстах его обобщённо называют бодхисаттвой (существом, которое обретёт Просветление), но в каждой джатаке у него есть и конкретное имя действующего персонажа — в человеческом, животном, божественном или ином воплощении. Наиболее известным является каноническое палийское собрание джатак из 547 от-
дельных рассказов. Оно входит в пятый отдел "второй корзины" школы тхеравады. Малая часть этого собрания опубликована на русском языке. На санскрите джатаки, по-видимому, начали создаваться позже, поскольку те произведения, которые сохранились в оригинале, а также в китайских и тибетских канонических переводах, отличаются от палийских махаянскими идеями. На санскрите имеются и высокохудожественные авторские сборники джатак, например "Гирлянда джатак" Арья Шуры. Знаменательно, что первым исследователем этого сборника в России стал С.Ф. Ольденбург [2].
Данный жанр сложился на основе раннего буддийского фольклора. В качестве популярного вида народной словесности джатаки продолжали сочиняться во всех странах буддийского мира, в этом творчестве участвовали и монахи, которые записывали предания, окрашенные местными реалиями, литературно их обрабатывали и составляли сборники. Примером такого рода может служить центральноазиатский сборник VI—VII вв., вошедший в китайский и тибетский каноны и переведённый на русский язык [3]. Сергей Фёдорович доказал, что истоки буддийской повествовательной литературы находятся в фольклоре, в народной словесности и потому «"буддийские сюжеты" на деле нередко значительно древнее самого буддизма» [4, с. 212]. В дальнейшем учёный столь же трезво оценивал и древнее искусство буддизма: "Рассмотрение буддийских памятников показывает нам, что буддизм всегда был близок к массовым культам и подчинялся общим законам развития и упадка всех религий" [5, с. 146].
Стоит отметить, что очень рано у С.Ф. Ольден-бурга проявились не только филологические таланты, необходимые для изучения манускриптов, но и особый дар — быть благодарным своим учителям и коллегам не на словах, а на деле. Начиная с 1890 г. он приступает к летописанию жизни и научной деятельности востоковедов и продолжает этот вид творчества вплоть до 1933 г., ежегодно публикуя рецензии, статьи, сообщения, заметки, некрологи как русских, так и зарубежных исследователей. По-видимому, толчком к раскрытию этого дара стала смерть любимого учителя — Ивана Павловича Минаева, которого ему пришлось заместить в чтении курса санскрита на двух факультетах Санкт-Петербургского университета.
Разбирая архив учителя, Сергей Фёдорович отредактировал и в течение нескольких лет издавал серию "Из бумаг покойного И.П. Минаева". Это были не только хорошо известные специалистам "Материалы и заметки по буддизму" (три выпуска), но и ряд малых и крупных работ. Здесь же нужно отметить, что как буддолог, С.Ф. Ольденбург потрудился на славу, начиная со статей, предшествовавших диссертации, в которых он предстал в качестве и текстолога, и искус-
ствоведа, и историка буддийских учений и доктрин.
Уже будучи непременным секретарём Академии наук, обременённым множеством забот, С.Ф. Ольденбург дважды возглавлял экспедиции в Центральную Азию. Первый раз — в Турфан (ныне Синьцзян-уйгурский округ Китая) в 1909— 1910 гг., где "удалось обнаружить и описать многочисленные памятники древней буддийской культуры, снять чертежи и планы сохранившихся построек, сфотографировать наиболее ценное" [4, с. 218]. Вторая экспедиция, организованная в 1914—1915 гг. для изучения "Пещер тысячи будд" (Дуньхуан провинции Ганьсу в Китае), увенчалась собранием коллекции из 18 тыс. фрагментов и документов на китайском, уйгурском и тибетском языках раннего Средневековья, а также описанием собственно пещер.
С 1917 г. на плечи непременного секретаря пали все обязанности по организации деятельности академии в её самые тяжкие годы. Следует понимать, что четверть века в этой должности (1904— 1929) — это фактически четверть века во главе Академии наук. До 1917 г. формально президентом академии значился великий князь К.К. Романов, не вникавший в специфику её деятельности. Затем на эту должность избрали старейшего академика геолога А.П. Карпинского, уважаемого учёного, но весьма преклонного возраста. К этому времени Сергей Фёдорович уже был всемирно признанным востоковедом, почётным членом нескольких зарубежных научных обществ по исследованию Азии (Археологическая служба Индии, Азиатское общество Франции, Королевское азиатское общество Великобритании и Ирландии), членом-корреспондентом академий Берлина и Геттингена. До сего дня С.Ф. Ольденбург остаётся одним из самых успешных российских классиков востоковедения мирового уровня. В данном случае классика — это история, филология, археология, текстология, этнография, искусствознание и другие науки о прошлом культуры и цивилизации. Во все названные дисциплины Сергей Фёдорович внёс свой вклад.
Очевидно, он мог продолжить научную работу за рубежом, как поступило немало российских учёных, в том числе его сын С.С. Ольденбург (1888—1940). Монархист, участник Белого движения на Юге России, он жил в эмиграции во Франции, стал историком и журналистом, автором капитального исторического исследования "Царствование Императора Николая II". Но, к счастью, для Сергея Фёдоровича такой путь оказался неприемлемым. В его письме к А.Ф. Кони от 22 сентября 1918 г. есть такие слова: "Ведь мы русские, и позорно было бы покинуть своё отечество... Принадлежу, несмотря на свои годы, к оптимистам и верю в нашу Великую Россию, ибо даже в её тяжкой, позорной болезни есть признаки этого вели-
чия и признаки глубокой внутренней работы" [цит. по: 4, с. 221]. В годы Гражданской войны учёный-патриот, можно сказать, был и спасателем, и спасителем. Россия впала в хаос разрушения, захвативший власть полуграмотный плебс (пролетариат — это далеко не весь российский народ) ничего не ведал ни о культурном наследии, ни о ценностях музеев и библиотек, а самих носителей этих знаний, людей науки и культуры, спешил "поставить к стенке как контру".
В эти годы, страшные уже тем, что власть вела себя непредсказуемо кроваво, а насилие над личностью стало нормой, С.Ф. Ольденбург был ходатаем перед властями. Он убеждал не грабить бесценные сокровища, выдавать хотя бы продуктовые пайки нищенствующим и умирающим от голода учёным, труженикам архивов, книгохранилищ и музеев, педагогам высшей школы, писателям и представителям других творческих профессий. В этом отношении показателен отрывок из его письма от 8 октября 1918 г. наркому просвещения А.В. Луначарскому: "Академия всё-таки полагает, что государство и власть в интересах настоящего и будущего страны должны принять меры к тому, чтобы работа научная была вообще возможна, ибо без неё оскудеют источники просвещения: неотложная задача поднять просвещение масс, слишком долго его лишённых, неисполнима без поддержки научных и культурных работников. Между тем мы видим, что ряды их тают с каждым днём — они или умирают от истощения, или заболевают, или, спасая жизнь, уезжают. Необходимо принять срочные меры к тому, чтобы остановить эту невозместимую гибель умственных сил страны" [6, с. 100]. Он хлопотал об освобождении
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.