ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2011 ■ № 2
РОССИЙСКИЙ ПОЛИТИЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС
К.Э. ЯНОВСКИЙ, С.В. ЖАВОРОНКОВ, С.Г. ШУЛЬГИН
Возникает ли окно возможностей у холопов при драке панов?
В статье на основе математических моделей предпринята попытка формализованного описания процесса становления конституционно ограниченной власти при балансе сил конкурирующих за власть "стационарных бандитов".
Ключевые слова: "стационарные бандиты", коалиции, демократия, авторитаризм, общественный договор.
The author on the basis of mathematical models attempts to formalize description of process of formation of constitutionally limited power at the balance of forces competing for power "stationary gangsters".
Keywords: "stationary gangsters", coalitions, democracy, authoritarianism, the public contract.
В истории нередки примеры затяжных войн коалиций "стационарных бандитов"1 за контроль над территорией. В статье [Яновский, Жаворонков, Затковецкий, 2007] были описаны некоторые современные случаи борьбы таких коалиций за территорию. Там же как возможный частный случай было упомянуто равновесие сил. Ниже мы подробнее остановимся на этом случае. Он интересен тем, что из подобных противостояний в ряде стран Европы выросли в свое время институты, заложившие фундамент современных правовых демократий.
Попытки определения демократии и маршрутов ее становления
Согласно определению Р. Даля, демократия - это способ правления, характеризующийся следующими признаками: всеобщее "эффективное" участие, "понимание",
1 М. Олсон ввел термины "бродячего" и "стационарного бандита" для описания простых моделей поведения лидера, чья власть основана на насилии. Постоянно контролирующий территорию насильник ("стационарный бандит") имеет стимул максимизировать долгосрочный сбор податей. Совершающий набег "бродячий бандит" стремится отнимать все, что найдет [Olson, 2000].
Яновский Константин Эдуардович - кандидат экономических наук, заведующий лабораторией институциональных проблем Института экономической политики им. Е.Т. Гайдара (ИЭП).
Жаворонков Сергей Владимирович - старший научный сотрудник лаборатории институциональных проблем ИЭП.
Шульгин Сергей Георгиевич - кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ.
основанное на информированности, осуществление контроля за повесткой дня и "включенность в жизнь общества" [Даль, 2000]. Это сложное и плохо формализуемое понятие, но оно чрезвычайно популярно в западных странах среди ученых-гуманитариев и государственных служащих.
Ч. Тилли пользуется аналогичным приемом (перечислением признаков - требований) для определения демократии [Тилли, 2007, с. 16-18]. Он ссылается на организацию, много лет занимающуюся мониторингом политических режимов, - Freedom House. Ее эксперты, чтобы определить политическую систему страны как демократию, пытаются установить наличие в стране: партийно-политической конкуренции, всеобщего избирательного права для всех взрослых граждан, регулярно проводимых выборов, доступа основных партий к СМИ (http://www.freedomhouse.org/).
Следует заметить, что требование "всеобщего избирательного права для всех взрослых граждан" имеет очевидное, но сомнительное обоснование. Наиболее продолжительные периоды демократического развития и почти вся демократическая традиция, начиная с Античности, оказывается как бы отсеченной от понятия "демократия". То есть демократия, если последовательно применять этот подход, не имеет, как полагали, к примеру, отцы-основатели США, античных корней. Да и сами отцы-основатели оказались бы "отлученными от демократии". Даль, правда, соглашается с тем, что демократия - понятие исторически обусловленное (соответственно, признает США и Великобританию XIX в. странами относительно демократическими), однако восходящее к своим высшим формам, для которых уже обязательно и всеобщее право голоса для всех взрослых жителей страны и, что существенно, разделенность центров власти, распределенность власти - "полиархичность".
Даль также отмечает, что демократия складывается при определенных условиях и задается вопросом, каковы эти условия, высказывая гипотезу, что историческая предпосылка демократии - раскол элиты, создающий у "бандитов" привычку "к поиску взаимных гарантий" [Dahl, 1972, p. 38]. Он утверждает, что этот эволюционный путь закрыт для современных государств, и обоснованно замечает, что меньшие возможности для власти физически уничтожить оппозицию стимулируют вынужденную терпимость к таковой. При этом Даль утверждает, что отношения собственности в данном случае не играют роли, хотя основатели и защитники старых правовых демократий (Нидерланды, Великобритания, США и т.д.) были, как правило, людьми среднего или высокого достатка, заинтересованными в защите собственности. Да и такие известные факты, как, например, опасения, что король может нарушить соглашение с генералами О. Кромвеля о реставрации и о защите и признании прав собственности, играли важную роль и в Славной революции.
Даль не отрицает, но недооценивает, на наш взгляд, почти игнорирует роль насилия в становлении первых правовых демократий. Тилли же напрямую указывает на насилие как источник мешающего демократическому продвижению "категориального неравенства". Между тем становление многих первых правовых демократий сопровождалось либо национальными войнами (за независимость), либо гражданскими войнами. Франция к тому же воевала за гегемонию в Европе. Проблемы отсутствия консенсуса по базовым ценностям решались депортациями или добровольной эмиграцией проигравших, не говоря уже о гибели в результате самой войны (католики в Нидерландах, католики и монархисты в Англии, лоялисты в США).
Д. Норт полагает, что даже техническая и военно-техническая эволюция в Европе способствовала формированию новых институтов. Удорожание армий требовало непосильных для многих королевских дворов расходов и обусловило "продажу" прав и привилегий представителям состоятельных граждан - то есть привело к становлению первых парламентов [North, 2005, p. 131-132]. Он с соавторами специально фокусируется на проблеме насилия и его роли в работе о насилии и социальном устройстве [North, Wallis, Weingast, 2009]. В ней представлена модель, согласно которой государство консолидируется как динамичная в долгосрочном периоде коалиция сильнейших игроков (военных лидеров, полевых командиров) для извлечения ренты. Затем
под давлением угрозы революции со стороны неимущих правящая коалиция идет на уступки, закрепляя конституционно демократический порядок формирования правительства (такая модель перехода к демократии была описана впервые Д. Асемоглу и Дж. Робертсоном [Acemogly, Robertson, 2006]). Норт - как и авторы используемого им сценария становления демократии (ее он называет обществом, порядками "открытого доступа" - Open Access Orders), очевидно исходит из определения демократии близкого к определениям Даля и Тилли. Перечисляя пять характеристик своего общества "открытого доступа", он практически повторяет упомянутые выше критерии [Тилли, 2007], добавляя лишь одну важную характеристику - следствие правовой демократии - (возможность) неперсонифицированного обмена. Отдельно Норт и его соавторы упоминают монополию государства при "открытом доступе" на насилие (очевидно, самооборону, вторую поправку о праве на ношение оружия, "гражданский арест" и иные важные для защиты прав и достоинства личности явления и институты они не считают ключевыми).
В настоящей работе мы предпримем попытку немного приблизить модели и формальный анализ к реальным историческим прототипам. С нашей точки зрения, под демократией будет пониматься политическое устройство с конкуренцией политических сил (кандидатов и партий), которое, в сочетании с конкуренцией средств массовой информации2, религиозных и культурных групп, обеспечивает ограничение власти, какую бы коалицию она ни представляла.
Прежде всего мы рассмотрим примеры конкуренции "бандитов" и ее последствия для демократических институтов. Иными словами, попробуем поставить под сомнение предположение Даля о том, что в наше время закрыт, исчерпан эволюционный путь становления институтов, ограничивающих власть (конституционного строя) в результате устойчивого и/или воспроизводящегося раскола элиты. Раскола, который подталкивает игроков при определенных условиях искать договорной выход из ситуации, дабы избежать издержек неопределенно длительного продолжения конфликта.
"Административная конкуренция" в современной России.
Модели "административных войн" в российских регионах
Кроме конкуренции на выборах, институт которых в России в целом ряде регионов оставлял желать лучшего даже в 1990-е гг., а начиная с середины 2000-х гг. последовательно ликвидировался, в стране существовала и сейчас существует своеобразная административная конкуренция различных административно-финансовых кланов. Она проявляется в борьбе за контроль над теми или иными должностями в системе власти - как связанными с выборами (например, пост главы муниципалитета, а до 2005 г. - и пост губернатора), так и не связанными с ними (посты чиновников, назначаемых федеральным центром, - глав региональных УВД, ФСБ, следственных комитетов, прокуратуры, ГТРК, с 2005 г. - и губернаторов). Важны контроль или сопричастность и к деятельности филиалов различных государственных и квазигосударственных компаний. Некоторое значение в системе принятия решений имеет и контроль над региональной Единой Россией. Хотя полномочия регионального отделения, по сути, совещательные по отношению к всевластным центральным органам, но иногда важен и этот "совещательный" голос, пренебрежение которым может быть чреват скандалом. Иногда бывает интересен контроль над брендами даже прочих "системных партий" вроде КПРФ, ЛДПР или Справедливой России - либо как источник ресурса для участия в выборах (минимум половина мест в региональных легислатурах, а иногда и до 100% мест в легислатурах и муниципалитетах могут распределяться по партийным спискам, что означает невозможность иного участия в выборах, кроме как ч
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.