СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
А.А.Манухин
Встреча двух революций
Мексика в советской внешнеполитической стратегии (1919—1930)
В статье рассматриваются важные аспекты советской политики в Мексике, начиная с деятельности первых эмиссаров Москвы в этой латиноамериканской стране, до разрыва дипломатических отношений в 1930 г. На основе новых источников автор анализирует причины трудностей, существовавших на пути официальной дипломатии и Коминтерна. Большое внимание уделяется влиянию наследия мексиканской революции, а также взглядам советских дипломатов и политических лидеров на социальную структуру и государственный строй Мексики.
Ключевые слова: революция, социализм, коммунизм, Коминтерн, Россия, СССР, Мексика, США.
ДВЕ СТРАНЫ, ДВЕ РЕВОЛЮЦИИ
Россия и Латинская Америка в начале ХХ в. имели весьма ограниченные контакты. Российская империя являлась крупнейшей континентальной державой мира, объективные экономические и военно-стратегические интересы которой не располагали к большой активности в Западном полушарии. Она поддерживала дипломатические и торговые отношения с государствами Латинской Америки, которые отечественные исследователи в целом характеризуют как успешные и имевшие перспективы на будущее1. На протяжении XIX в. путешественники из России посещали латиноамериканские страны, оставляя воспоминания, научные и публицистические статьи2. Постепенно они переходили от простого бытописания к анализу местных общественного строя и культуры3. Однако в целом взаимный торговый оборот был невелик, а русские колонии в Латинской Америке малочисленны.
Революция 1917 г. в России привлекла внимание всего мира. Социалистический эксперимент большевиков вызывал закономерный интерес в странах, где разворачивались процессы интенсивной трансформации традиционного и аграрного общества в «модернизированное» индустриаль-
Алексей Анатольевич Манухин — кандидат исторических наук, доцент кафедры истории факультета социальных и гуманитарных наук МГТУ им. Н.Э.Баумана
(Warcraftdouble@yandex.ru ).
ное, поиска национальной идентичности и повышения статуса своей страны в системе международных отношений. Так было в Мексике, которая в 1910—1917 гг. пережила собственную революцию.
В отечественной исторической науке существуют обстоятельные исследования развития отношений Советской России (СССР) и Мексики в межвоенный период. Советская историография представлена, прежде всего, работами Александра Ивановича Сизоненко, посвященными преимущественно развитию дипломатических, экономических и культурных связей СССР со странами Латинской Америки, в частности с Мексикой4. В постсоветской латиноамериканистике большой вклад в изучение этой проблемы был внесен Лазарем Соломоновичем и Виктором Лазаревичем Хейфе-цами, которые сделали акцент на роли Мексике в действиях Коминтерна на американском континенте5. Цели данной статьи — проанализировать соотношение дипломатической и «партийной» составляющей кремлевского внешнеполитического курса применительно к Мексике и выявить причины трудностей, с которыми сталкивалась дипломатия Москвы.
Мексиканские исследователи отмечают принципиальное различие между революцией в их стране и России. Так, по словам известного мексиканского историка и дипломата Эктора Карденаса, «в то время, как мексиканская революция стала результатом необходимости осуществить структурные изменения социально-политического характера, в интересах мексиканского народа, большевистская революция зародилась как движение, ориентированное интернационально, для предполагаемого блага международного пролетариата»6. Автор развенчивает «романтическое восприятие сходства революционных движений двух стран»7.
Нельзя не согласиться с тем, что база, характер протекания и последствия революционных перемен в России и Мексике существенно различались. Вопрос о земле был важен для обоих государств, однако мексиканское крестьянство проявило более высокую способность к самоорганизации и активному вмешательству в процессы переустройства страны. После окончания революции это проявилось в том влиянии, которое оказывали на локальную социально-политическую обстановку Лиги аграрных коммун, порой заставлявшие американские нефтяные компании идти на временные уступки .
В мексиканской революции, в отличие от русской, политические партии как механизм привлечения сторонников и дискредитации противников, идеологизации масс играли скромную роль. Ни одна политическая сила не исповедовала учения, сравнимого по уровню теоретической разработанности с марксизмом. Сам же марксизм в Мексике еще до начала революции серьезно проигрывал в популярности анархо-синдикализму, что отдаляло мексиканскую «левую» от традиции европейской и североамериканской социал-демократии и сближало ее с Испанией и Италией9. Несмотря на исключительную роль армии, а также создание в 1929 г. «партии власти» — Национально-революционной партии (Partido Nacional Revolucionario)*, после революции Мексика формально развивалась в русле пред-
* Впоследствии — Партия мексиканской революции (Partido de la Revolución Mexicana), затем — Институционно-революционная партия (Partido Revolucionario Institucional, PRI). Сохраняет последнее название до сих пор. Бессменно правила страной с момента основания в 1929 г. и вплоть до 2000 г. В 2012 г. вновь вернулась к власти, выиграв президентские выборы.
tea ffitjmчал должна cetfami мауцесябеалу* арлслук каплицу Квлччлися рмжгл »•■> аа(шлещшсяам
ставительной демократии. Наконец, у нее был самостоятельный опыт революционного «мисссионерства»: так, на момент принятия конституции 1917 г. в США действовало Мексиканское новостное бюро (Mexican News Bureau)*, которое пропагандировало успехи революционного правительства в модернизации всех сфер жизни страны10. В 1918 г. мексиканский президент Венустиано Карранса (1917—1920) провозгласил свою «доктрину», провозглашавшую недопустимость вмешательства «великих держав» во внутренние дела «малых стран»11. В какой-то мере это был ответ и на советский Декрет о мире, и на «14 пунктов» президента США Вудро Вильсона.
МЕКСИКА И «АМЕРИКАНСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ» КОМИНТЕРНА
Хорошо известно, что на внешнюю политику Советского государства в 1920-е годы оказывало представление о приоритете «революционных» задач над собственно дипломатическими. Однако перед лицом объективных трудностей, вызванных Гражданской войной и международной изоляцией, большевики взяли курс на мирные и взаимовыгодные отношения с капиталистическими странами12. Преувеличивать эти противоречия неправомерно, так как руководители Народного комиссариата иностранных дел (НКИД), отстаивая советские государственные интересы на международной арене, не забывали заботиться и о поддержке коммунистических партий в других странах. Тем не менее между теми советскими дипломатами, которые вели себя, прежде всего, как агенты Коммунистического Интернационала, и руководством НКИД во главе с Георгием Васильевичем Чичериным, как и между самими структурами, порой возникали противоречия13. Поначалу большевики практически не располагали никакой информацией о положении в Мексике. В январе 1919 г. будущий большевистский эмиссар в Мексике Михаил Маркович Бородин (Грузенберг) отмечал: «Латинская Америка сейчас кажется такой далекой, словно это другая планета»14. Сам Владимир Ильич Ленин считал бессмысленным отделять латиноамериканское левое движение от североамериканского15. Мексика воспринималась лишь как удобный плацдарм для революции в масштабах обеих Америк.
* Информагентство мексиканского правительства в Вашингтоне и Нью-Йорке действовало с начала переговоров мексиканских представителей с делегатами администрации Вудро Вильсона по вопросу вывода из Мексики американских войск под командованием генерала Джона Джозефа Першинга. Оно занималось пропагандой идей либерального конституционализма и либеральных реформ в духе идеологии Венустиано Каррансы. К концу 1919 г. практически свернуло свою деятельность после очередного ухудшения отношений между обеими странами.
Первоочередной целью миссии М.М.Бородина в Мексике летом-осенью 1919 г. была работа по созданию коммунистической партии.
На тот момент страна была полна левых иммигрантов из разных частей мира, в первую очередь из США. Большинство из них не занимали враждебных позиций по отношению к правительству президента Карран-сы16. Стараниями Бородина в сентябре 1919 г. была создана Мексиканская коммунистическая партия, которая вошла в Коминтерн. Мексиканское правительство не только не чинило препятствий эмиссару Москвы, но и позволяло ему отправлять телеграммы через дипломатических представителей Мексики в Европе. При этом официальная часть миссии Бородина, состоявшая в установлении дипломатических отношений между РСФСР и Мексикой с назначением его генеральным консулом в Мехико и учреждении Русско-мексиканской торговой палаты не имела никаких реальных по-следствий17. Основой тактики партии, в соответствии с платформой Коминтерна, должны были стать антиэлекторализм и ориентация исключительно на путь революционной борьбы18.
В мае 1920 г. правительство Каррансы было свергнуто «движением Агуа-Приеты», коалицией сил из числа военно-революционной элиты, во главе которого стоял «триумвират из Соноры»: генералы Альваро Обрегон, Адольфо де ла Уэрта и Плутарко Элиас Кальес. Новый режим, получивший в литературе название «революционный каудильизм», выдвинул задачу «реконструкции» страны на капиталистическом фундаменте при уничтожении «привилегий» как наследия дореволюционного прошлого. Он апеллировал к «классовому миру», часто использовал термин «социализм», понимая под ним «социальную справедливость, приспособленную к мексиканским условиям»19.
В скором времени сформировался основной блок вопросов, стоявших перед правительством президента Альваро Обрегона (1920—1924): получение дипломатического признания со стороны США и ведущих стран Европы, проведение аграрной реформы, предоставление рабочим подлинных прав на основе конституции, реформирование народного образования. На сторону Обрегона встала мощная Мексиканская региональная рабочая конфедерация (Confederación Regional Obrera M
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.