СПЕЦИАЛЬНАЯ ТЕМА НОМЕРА: стратегии идентификации
в средней/центральной азии*
(отв. ред. - П. Финке, Г. Шлее)
ЭО, 2014 г., № 4
© П. Финке, Г. Шлее
ВВЕДЕНИЕ
Вводные замечания. В этом специальном выпуске "Этнографического обозрения" рассматриваются вопросы этнической и социальной идентичности на постсоветском пространстве и в сопредельных регионах, точнее - в широко понимаемой Центральной Азии. В нем описываются процессы идентификации и делимитации на многих уровнях - локальном, национальном и транснациональном и, в особенности, трансформации этих процессов в новых получивших независимость государствах - Казахстане, Узбекистане, Киргизии, Таджикистане и Туркменистане. Авторы описывают различные аспекты и проявления идентичности и изменения их значимости в повседневной жизни. Одним из фокусов рассмотрения становятся критерии, оказывающиеся значимыми для разных акторов, включая язык, религию и т.п. Вторым фокусом становится экономическая значимость идентификации в добывании средств к жизни и обретении необходимых социальных связей, в особенности, в контексте миграции и пересечения национальных границ. Наконец, авторы рассматривают также роль государства, а иногда - нескольких государств вместе с недавно возникшими транснациональными связями. В последнее десятилетие со стороны антропологов, изучающих Центральную Азию, совершалось немало попыток анализа этнической идентичности и процессов включения и исключения. Большинство из них фокусировались на уровне национальной политики или официальных категоризаций. Однако знания, как эти категоризации разыгрываются в повседневной жизни, по-прежнему не хватает. Именно этой теме посвящены публикуемые ниже статьи. Помимо нее, авторы предлагают теоретическое обсуждение целей и мотиваций вовлеченных акторов, включая, разумеется, влиятельных политических деятелей, которые реализуют свои планы чужими руками, поскольку,
* Публикация осуществлена при поддержке Института социальной антропологии им. Макса Планка (Халле, Германия) и программы Президиума РАН "Традиции и инновации в истории и культуре" (тема "Методологические и концептуальные инновации в антропологических и этнологических исследованиях").
Гюнтер Шлее (Günther Schlee) - директор Института социальной антропологии им. Макса Планка; e-mail: schlee@eth.mpg.de
Петер Финке (Peter Finke) - директор Центра антропологического изучения Центральной Азии Халле-Цюрих (CASCA), отделение социальной и культурной антропологии Цюрихского университета, профессор; e-mail: peter.finke@uzh.ch
как будет продемонстрировано, и они не могут действовать в одиночку. Помимо этого, понимание идентификации нуждается в учете того, что мы называем теорией размера группы (о ней - см. ниже). Изменения членства и альянсов в большинстве случаев не является ни нейтральным взвешиванием потерь и выигрышей, ни игрой с нулевой суммой, но во многих отношениях и часто непредсказуемым образом влияет на индивидов. Так происходит потому, что социальные группы всегда являются еще и институциональными рамками, обеспечивающими людей ориентирами в отношении того, с кем и согласно каким правилам взаимодействовать.
Этот выпуск является также первой академической публикацией нового Центра антропологических исследований Центральной Азии (Halle-Zurich, CASCA). Центр возник в результате длительного сотрудничества между отделом "Интеграция и конфликт" Института социальной антропологии Макса Планка в Халле и отделением социальной и культурной антропологии Цюрихского университета с целью развития социальных исследований в Центральной Азии, понимаемой здесь широко как регион, охватывающий все пять среднеазиатских республик, Синьцзян и все области, где говорят на монгольских и тибетских языках. В фокусе CASCA находятся антропологические исследования по широкому спектру проблем, включающих адаптацию населения региона к стремительным изменениям. Статьи выпуска представляют собой своего рода введение в различные исследовательские проекты, выполняющиеся в двух академических подразделениях CASCA.
Интеграция и конфликт. Сотрудники отдела "Интеграция и конфликт" Института социальной антропологии Макса Планка в своей работе опираются на методологический принцип, в соответствии с которым начинать исследование следует с описания восприятия акторами собственной социальной среды. Нашими аналитическими категориями в данном случае являются идентичность и различие. Типичными ситуациями для исследования идентичности и различий являются случаи конфликта и быстрых социальных изменений. В мирных условиях и при отсутствии событий люди обычно не обсуждают свои коллективные идентичности и особенности, и у них нет причин для манипуляции этими идентичностями и отличиями.
Таким образом, нам приходится иметь дело с вопросами как люди определяют себя и тех, в чьих интересах они действуют, как они определяют своих конкурентов, соперников и значимых других, друзей и врагов; с помощью каких критериев они проводят разграничения; как эти границы меняются, если они меняются, наконец, как языковые, конфессиональные, географические или политические категории взаимодействуют при определении социальных идентичностей. Мы рассматриваем таксономии, классификации конфессий, языков и культур, основных групп и их подгрупп, этнические идентификации - от наиболее широких до локальных и т.п., а также смотрим на взаимопересекающиеся категории, если они взаимодействуют. Какие из идентификаций становятся более релевантными в конкретных контекстах? Усиливают ли пересекающиеся идентичности социальную солидарность? Являются ли они фактором деэскалации, или сами могут играть роль в эскалации конфликта?
Все эти таксономии, классификации и т.д. представляют собой структуры, иными словами, нет сомнений, что нашей исходной точкой является область структуры. Вопрос, являются ли эти структуры структурами когнитивными, остается спорным. Основным подходом в нашем исследовании является обсуждение всех этих вопросов с самими людьми и анализ их рассуждений. Дискурсивные и концептуальные структуры, выявляемые в ходе анализа, не являются, разумеется, идентичными со структурой повторяющихся актов социального поведения и взаимодействия, насколько они могут быть поняты с точки зрения наблюдателя, но они каким-то образом несомненно взаимодействуют с этим поведением, и остаются все-таки структурами.
Разговор о "структуре", разумеется, подразумевает и ее дополнение или родственный компонент - "действие" ('agency'). Можно говорить, что эти структуры нашего социального мира (или ментальных конструктов этого мира) предоставляют
нам возможности идентификации и, тем самым, определенную область деятельности (сужающуюся или расширяющуюся в зависимости от различных факторов, которые здесь обсуждаться не будут - см.: БсЫвв 2010). Другими составными нашего подхода становятся, таким образом, теория выбора и теория действия. Что в действительности делают люди в связи со своими идентификациями? Как они ими манипулируют или переоценивают их? Важным фактором в определении такого рода выбора и определения направления "работы с идентичностью" является, как мы обнаружили, оцениваемый размер группы.
Теории размера группы и принятия решения в процессах идентификации.
Ожидаемые размеры групп зависят, среди прочего, от риторики об идентификации. Если я определяю свою коллективную идентификацию пуристски, число людей, соответствующих моему эксплицитному или имплицитному определению идентичности сократится. Если же я в своем дискурсе об идентичности использую более гибкие критерии или более общие категории, такая идентичность окажется более открытой и охватит больше людей. Эта логика применима не только к группам, но и к социальным сетям и альянсам, которые, по определению, охватывают различные группы. Организовывая альянс, вы, например, можете решать с кем его заключать, насколько большим он должен быть и кто из него может быть исключен. Призыв к солидарности может содержать отсылки к определенным характеристикам группы, к которой он обращен, и которая может самими этими характеристиками определяться. Можно также обращаться и к групповой идентичности, которую вы по вашим утверждениям разделяете, или к идентичности, ассоциируемой с определенным статусом, обусловливающим обязанности. Можно взывать к групповому этосу, сопряженному с конкретной групповой идентичностью. Вы можете также игнорировать или отрицать собственную или иную идентичность, если она мешает вашим целям. Присоединение к группе, вхождение в нее, выход из альянса - все это ситуации, сопряженные с проблемами выбора в контексте социальных идентичностей. Некоторые из них, разумеется, являются или же считаются аскриптивными и неизменными. Социальные идентичности не являются областью неограниченного и произвольного выбора.
Существуют серьезные ограничения для возможностей выбора. Однако ответ на вопрос оказываются ли идентичности относительно стабильными или подверженными оппортунистическому приспособленчеству не определяется догматически, а проверяется на опыте. Из опыта мы знаем, что некоторые идентичности меняются быстрее других, и что в некоторых случаях они могут намеренно переопределяться или отбрасываться в пользу других, в то время как в иных случаях такие возможности отсутствуют. Для исследования этих процессов мы рассматриваем как люди взаимодействуют в области политики идентичности или идентификационных игр в качестве акторов различных типов, претендующих на определенную степень свободы выбора или пользующихся этой областью для реализации своих интересов на основе решений, сделанных другими. Однако как быть с людьми, которые такого рода решений не принимают? В самом деле, лишь немногие превращают коллективные идентификации в стратегию, хотя и оказываются под влиянием соответствующих дискурсов, в особенности когда они звучат из уст их лидеров или тех, кто выступает от их имени. И как быть с лидерами или ораторами, которые не принимают в расчет размеры соответствующих групп? Они ведь тоже могут действовать под влиянием эмоций, или не вполне сознательно делать то, что соответствует их интер
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.