КУЛЬТУРА, ЛИТЕРАТУРА, ИСКУССТВО
ЯПОНИЯ: МУЗЕИ КАК НОВОЕ
М.П. ГЕРАСИМОВА
СОЦИАЛЬНОЕ ПРОСТРАНСТВО
Ключевые слова: музей, выставка, коллекция, искусство, художественность, социальное пространство
В силу особенностей национального миропонимания и исторического развития музейная институция в Японии имеет сравнительно короткую историю (первые музеи в Японии появились только во второй половине XIX в. в ходе проведения реформ по западному образцу), не похожую на истории музеев западноевропейских стран.
« У японцев ко всему музей и выставка», - писал в 1926 г. русский писатель и журналист Б.Пильняк, делясь своими впечатлениями о Японии1. Он с удивлением отмечал, что в любом городе, в любой деревушке Японии по самым различным поводам устраиваются выставки и существуют собственные музеи, часто тематические, иногда совсем небольшие. Это наблюдение справедливо и по сей день, но в тот период «мода на музеи» в Японии была новым явлением, свидетельствующим о прогрессивных переменах, происходивших в жизни японского общества.
Как и многое другое в стране, лишенной в течение двух с половиной веков общения с миром, эта мода была результатом знакомства с западноевропейской культурой, которое началось лишь в середине XIX столетия. До этого времени военно-феодальное правительство Токугава с 1641 г. проводило политику самоизоляции страны от внешнего мира - сакоку. Ее гражданам под страхом смертной казни не позволялись какие-либо отношения с иностранцами, запрещены были т.н. голландские науки - рангаку, под которыми подразумевались достижения европейцев в области естественных и гуманитарных наук. После Реставрации Мэйдзи 1867 г., в результате свержения военно-феодального правительства, Япония установила контакты со странами Запада, стала кон-
ституционной монархией, вступила на путь капиталистического развития и стала усердно усваивать опыт западных стран в решении социальных проблем.
В это трудно поверить, но японцы узнали о существовании музейной институции лишь в конце 50-х гг. XIX в., когда в Японию из Америки вернулась группа японцев, получившая разрешение на поездку в Америку после заключения 29 июля 1858 г. японо-американского договора о дружбе и торговле. Напомним, что к этому времени не только были давно известны, но стали неотъемлемой частью общественной жизни в Европе Британский музей в Лондоне (1753) и Эрмитаж в Санкт-Петербурге (1765), коллекция произведений искусства Ватикана (1769) и Королевская коллекция Вены (1770), Королевская коллекция Дрездена (1770) и Национальный музей науки в Мадриде (1771), и первый большой публичный музей Лувр (1793).
ВЫСТАВКИ КАК ПРЕДТЕЧА
Отсутствие музеев в Японии вплоть до середины XIX в., как и многие другие факты и явления социальной жизни, объясняется особенностями национального миропонимания. В частности, у японцев, склонных воспринимать мир как всеобщую взаимосвязанность вещей, не возникало желания лишить предмет, сколь бы ни был он эксклюзивен, места, кото-
рое тот занимал изначально, и сделать его экспонатом, лишив, таким образом, присущего ему контекста, что нарушило бы естественный порядок, существующий в гармонической Вселенной. Вследствие этого все предметы "функционировали" в соответствии с тем, для чего были предназначены, и коллекционирование как вид деятельности японцам не было известно, а ведь обычно именно оно приводило на Западе к созданию музеев.
В Японии музеи стали создавать, как уже говорилось, в новое время2, которое исчисляется с момента открытия страны для общения с окружающим миром и проведения реформ по западному образцу. Однако возникновение музеев в Японии было следствием не только законодательных актов правительства Мэйдзи. Сильнейшим импульсом послужила четко проявившаяся в обществе потребность не только в приобретении новых знаний, которые можно было получить в просветительских музеях, но и в новом социальном пространстве, в котором возникали бы качественно новые взаимоотношения между людьми.
Понятие «социального пространства» как «тенденция акцентировать субстанцию, то есть реальные группы, в попытке определить их по численности, членам, границам и т.п. в ущерб отношениям, а также с интеллекту-алистской иллюзией, которая приводит к тому, что теоретический, сконструированный учеными, класс рассматривается как реальный класс, реально действующая группа людей»3, было введено французским социологом и философом Пьером Бурдье (1930-2002). Для Японии строительство нового общества и раз-
№3*2015 АЗИЯ И АФРИКА сегодня 61
витие по пути, уже пройденному другими капиталистическими странами в условиях устоявшейся иерархической системы и регламентированных отношений между представителями разных классов, последнее было не только важно, но и необходимо.
Трудно сказать, насколько четко это осознавалось в первые годы проведения реформ, но в 1870-е гг. необходимость в существовании нового типа взаимоотношений проявилась со всей очевидностью.
Впервые японцы почувствовали, что могут свободно общаться друг с другом независимо от статуса и социального происхождения, объединенные общим интересом, во время первой в истории Японии большой выставки, которая была проведена в октябре-ноябре 1871 г. в Киото - городе, который не только в течение более десяти веков был столицей Японии, но и по сей день считается особо почитаемым местом, ассоциируемым с зарождением национальных традиций. Тем не менее, Киото, будучи включен в общий ритм переустройства государства, стал местом самых крупных нововведений по западному образцу во всех областях. Были модернизированы даже традиционные отрасли производства. На фоне торжества «прозападной» ориентации одна из первых, созданных в Киото, коммерческих компаний - Киотская компания по проведению выставок (Кёто хакуран кайся) - в помещении Западного монастыря основного обета Ниси Хонгандзи устроила выставку, где были представлены лишь предметы японской старины, большинство из которых обладало высокой художественной ценностью.
Значение выставки как мероприятия, положившего начало обновлению многих форм социальной жизни в Японии, было настолько велико, что сегодня место ее проведения стало достопримечательностью, о чем свидетельствуют установленная там памятная стела и пользующиеся спросом посетителей этих мест печатные материалы, рассказывающие о том, как это происходило.
Успех превзошел все ожидания. Вскоре выставки, на которых демонстрировались предме-
ты традиционной материальной культуры, иначе говоря, различные артефакты, или «вещи» бус-сан (букв, «изготовленные вещи»), как их называли в Японии, стали проводить регулярно, приурочивая их к тем или иным событиям (с 1871 по 1928 гг. было устроено 56 выставок). Посещаемость неизменно была высокой.
Следует подчеркнуть, что выставка в Киото была проведена как раз в то время, когда стремительный процесс вестернизации начал вызывать в Японии чувство протеста. В Киото это ощущалось особенно остро. Опасность уничтожения памятников, связанных с историческим прошлым, была вполне реальной. Вопрос о том, как должен развиваться город, который японцы называли «родиной своей души», стоял со всей остротой. В этих условиях оказалось, что выставки имели большое социальное значение: на них собиралось множество народа, интерес к вещам становился поводом для общения и обсуждения волнующих всех проблем. В связи с этим, японские историки говорят, что «Киото вступал в новую жизнь как демократический город»4. Налицо было то, что впоследствии Пьер Бурдье определил как социальное пространство, иными словами, «реально действующая группа людей», объединенных не системой установленных взаимоотношений, а «интеллектуалист-ской иллюзией», т.е. общими интересами5.
Одной из основных причин успеха подобных выставок были не просто любопытство или ностальгия, но и характерное для японцев отношение к «вещам». В восприятии японцев вещи, а тем более предметы старины - всегда явление не только физического, но и духовного мира; они соединяют настоящее с прошлым, снимая ограничения с времени и пространства6. Кроме того, вещь - это связующее звено между Природой и человеком, не просто полезный или красивый предмет, но и объект с унаследованной от Природы сокровенной сутью, выявленной изготовившим ее мастером.
Важно подчеркнуть, что изготовление чего бы то ни было не предполагало своей целью создать
нечто, обладающее художественной ценностью, а в силу особенностей национального миропонимания рассматривалось как нравственный долг, как действо, угодное японским богам - коми, сотворившим прекрасный мир, в котором людям посчастливилось жить.
Стремление выявить в предмете сокровенную суть, которой тот наделен от Природы, сопровождало любой процесс, имеющий целью «изготовить», «смастерить» и т. п., и таким образом труд становился творческим актом, а изготовленный предмет был единственным в своем роде, неповторимым как сама Природа. Это обусловливало его художественную ценность, о чем мастер и не догадывался, выполняя свой нравственный долг. Разумеется, из этого не следует, что все артефакты, созданные японцами вручную, одинаково хороши, но в целом, заимствуя выражение русской художницы Варвары Бубновой (1886-1983), более 30 лет проработавшей в Японии, в них всегда «вложен дух искусства». «Для японца нет большого и малого искусства, для него какэмоно (вертикальный живописный свиток, из бумаги или шёлка, наклеенный на отороченную узорным кантом основу, по верхнему и нижнему краям которой закреплены деревянные валики. - прим. авт.) - не только картина с глубоким содержанием, но и прекрасно сработанная и оформленная вещь, а глиняная чашка - не только полезный предмет, но и продукт труда, в который был вложен дух искусства»7.
И несмотря на это, а вернее -именно поэтому, японцам незнакомо было понятие «искусство», а слово гэйдзкщу, которое сегодня является переводом на японский языки слова Art, появилось в японском языке только в середине XIX в. как калька с европейских языков. До того времени широкоупотребительным было слово гигэй, понимаемое как техническое искусство, техническое мастерство, искусность8. Гигэй не предполагало каки
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.