© 2012 г.
В.Н. ЯРСКАЯ
ЯЗЫК МОЙ - ВРАГ МОЙ: РАСИСТСКИЙ ДИСКУРС В РОССИЙСКОМ ОБЩЕСТВЕ
ЯРСКАЯ Валентина Николаевна - доктор философских наук, профессор Саратовского государственного технического университета.
Аннотация. Дается обзор современного языкового расизма в риторике государственных институтов, повседневных коммуникациях, в политическом и академическом дискурсе. Статья основана на опросе экспертов из двадцати российских вузов.
Ключевые слова: расизм • дискурс • этничность • язык вражды
Важнейший показатель зрелости национального самосознания - насколько оно приобрело черты гражданского сознания, становится ли оно неотъемлемым атрибутом демократического общества... чьи интересы - нации или личности - становятся выше... народы интуитивно, стихийно осознают приоритет прав и свобод человека [Тощенко, 2008: 282, 283]. Любой россиянин по-своему ощущает, идентифицирует принадлежность к гражданству, с одной стороны, свою и чужую этничность, с другой. Этничность громко заговорила о себе с возникновением новых рисков и угроз, и острота этих ощущений, как и их осознание, во многом зависят от повседневного опыта, в том числе того, что отражается в СМИ, где нередко звучат и прежние массовые стереотипы, и новые клише. В качестве причин вспышек насилия комментаторы приводят "факты" межэтнических различий, тем самым на институциальном уровне легитимируя этнонациональную логику его объяснения. Виновниками происшествий оказываются "кавказцы", "гастарбайтеры из Узбекистана", жертвами - просто "юноши" и "девушки". Реже встречаются ситуации, которые, как правило, классифицируются репортерами в терминах радикального национализма и экстремизма. Между тем в европейских странах считается некорректным указывать этничность правонарушителей, в то время как многие отечественные журналисты делают на этом специальный акцент. Когда нарушения общественного порядка квалифицируются в публичном пространстве в этнонациональных терминах, следует ожидать рост враждебных чувств к меньшинствам и мигрантам. Социологи Левада-центра фиксируют рост ощущений враждебности между разными общностями: возросло число тех, кто чувствует к себе "враждебность со стороны людей другой национальности" (18% в 2011, 14% в 2004 г.), и тех, кто сам ощущает "враждебность к людям других национальностей" (20% и 17%, соответственно). Наиболее распространенной причиной национализма респонденты полагают вызывающие действия меньшинств - число разделяющих это мнение быстро увеличивается (44% в 2011 против 20% в 2004), а все остальные объяснения (например, плохие условия жизни в России, теракты, неспособность или нежелание властей совладать с проблемами национализма, предрассудки) постепенно утрачивают свою значимость [Национализм в России].
Новый дискурс этничности лежит в поле изменений ситуации [Дробижева, 2003]. Ключ к выходу из лабиринта этнонационализма, как представляется, находится не только в волевой сфере руководителей государства, но и во многом в руках преподавателей, ученых, писателей и журналистов. Как интеллектуалы осмысливают
проблематику национализма и расизма? Мы провели интервью с учеными-социологами, преподавателями социально-гуманитарных дисциплин, социальными исследователями, аспирантами, кандидатами и докторами наук1. Нам хотелось услышать мнение не по журнальной статье или монографии.
Респонденты говорили о расизме в политике, образовании, армии, молодежной политике, утверждении принципа превосходства одной расы над другой. В отечественной политической жизни, по мнению ученых, присутствуют националистические движения, характерной чертой является маргинальность их представителей, отсутствует электорат. Некоторые респонденты глубоко переживают ситуацию на Манежной площади, случаи агрессии скинхедов, наличие функционирующих националистических организаций, рассуждают о существовании нетерпимости, клише Россия для русских, приводят примеры из сети Интернет. Расизм институционален: он коренится не только в мировоззрении людей, но и в социальной политике, риторике представителей государственных институтов, проявляется в стигматизации и наклеивании ярлыков посредством языковых практик. Респонденты ссылаются на зарубежный опыт преодоления расистского дискурса. Политически корректны попытки избавиться от расистских выражений и сленга, когда упоминаются представители этнических групп, мигранты, дискурс аборигенных студентов в университетах сдвигается от тематики проблем и барьеров к тематике успеха.
Армия несколькими нашими информантами упоминается как пространство воспитания расизма: там распространена практика дискриминации меньшинств, любой этничности [Суркова, Щебланова, 2004], солдатам-срочникам не чужды расистские принципы, "кавказские землячества систематически производят насилие над другими военнослужащими"; "кто служил в армии, знает: не примкнешь к землякам, будешь бит". Простые люди уверены, русский народ - жертва. Эта тема, безусловно, нуждается в детальном анализе.
В самом деле, неуставные отношения в российской армии могут трактоваться как межэтнические конфликты, тем самым камуфлируют системные недостатки организации военного ведомства. Следует признать, что сплочение по территориально-этническому признаку позволяет перевести бытовую стычку в межэтнический конфликт, хотя, по свидетельству военной прокуратуры, "когда дело доходит до уголовной ответственности за неуставные отношения, национальный мотив не фигурирует" [Солдатские матери, 2011]. Есть мнение, что введение военного духовенства может катализировать, а не сгладить междоусобицы.
Журналисты и чиновники, публичные фигуры поля политики и масс-медиа порой обращаются к более простым в употреблении, но концептуально ограниченным и даже опасным стереотипам и мифам этнонациональной направленности, которые можно трактовать как расистские [Неокончательный..., 2009: 206-211]. В целом и язык повседневных коммуникаций, и выступления отечественных политиков не свободны от терминов новояза и оборотов, отражающих распространенные заблуждения и неприязнь к "лицам кавказской национальности". Появились теперь "лица славянской внешности". Выражения лицо кавказской национальности и лицо славянской внешности - употребляются в СМИ, милицейских протоколах, порой оказываются в ходу у преподавателей социальных наук, документах социальных и медицинских учреждений. Протокол приема несовершеннолетнего в реабилитационном центре, например, включает графу "особенности лица: кавказский тип, монгольский тип, среднеазиатский тип, европейский тип", а учетная карта поликлиники порой и графу "раса" 2. Не иначе как своеобразный перевод на русский термина "Саиоав1ап"?
1 Экспертный опрос преподавателей и аспирантов двадцати российских вузов, социологов из независимых исследовательских центров проводился летом 2011 г., общее число опрошенных 48 человек, 29 женщин и 19 мужчин; 43 чел. в возрасте от 23-х до 50 лет, 5 чел. старше 60 лет.
2 Во время медосмотра в поликлинике № 17 гор. в: одна знакомая, социолог на пенсии, к своему изумлению, обнаружила: в графе раса (!) ее учетной карты значится "не кавказская" (!)
В США медицинские формуляры включают графу "раса", поскольку существуют статистически значимые различия рисков здоровья по тем или иным показателям у представителей тех или иных этнических или "расовых" групп. На эту тему идет дискуссия - одни авторы полагают, что включение такой графы является расистским актом и дезориентирует медицинских работников, другие указывают, что многие люди не могут быть отнесены к какой-либо одной из "рас", в связи с чем некоторые эксперты настаивают на включении графы "этничность". Вопрос о том, какую роль такая информация играет в наших поликлиниках, социальных службах, полиции, остается открытым.
Сегодня растет число исследований, которые концептуализируют этничность в условиях современного трансформирующегося общества. При этом отечественные образовательные программы пока еще слабо нацелены на развитие навыков критической рефлексии, деконструкции и преодоления расистских дискурсов [Язык вражды, 2007: 195]. Вместе с тем в настоящее время российская идентичность - не только проект, но уже почти реальность: более половины населения идентифицирует себя как граждане России и меньше - как представители этноса. И если классический дискурс сменяется новыми формами шовинизма, национализма, то это лишь вариации на тему неравенства, нарушения прав и свобод человека.
Наши респонденты сетуют, что существует негативное отношение во всех социальных группах, включая интеллигенцию, к представителям других этносов. Это порождает... безобразное отношение к неславянам как людям второго сорта. На конференции задаю вопрос:почему обрушение крыши аквапарка в Москве имело общественный резонанс, более сильный по сравнению с аналогичным обрушением крыши одного из рынков Москвы, примерно в то же время?Доценты и профессора ответили хором: 'Так там нерусские были!".
Термин коренные (жители) часто трактуется как право на дополнительные преимущества на данной территории, что воспринимается как нарушение гражданских прав всеми другими национальностями [Неокончательный..., 2009: 23-24]. Этнические группы, выступающие в конфликтной ситуации, обозначаются (уже привычно) как оппозиции: титульные - нетитульные, коренные - пришлые, старожилы - мигранты.
Хотя примеры расизма в образовании, говорят респонденты, менее очевидны; в университетах расизм практически отсутствует в официальной риторике и практике, есть лишь случаи мелких недоразумений и молодежных конфликтов на этнической почве. В то же время, например, в школьных учебниках истории русские рассматриваются как нациеобразующий этнос - Сахаров "История России". И ответное эхо, пример извне: с приехавшей в Львовский госуниверситет нашей аспиранткой отказывались разговаривать на москальском языке. вынуждена была разговаривать на английском.
В академической сфере ситуация в целом меняется. В современной отечественной социальной науке происходит переосмысление понятий "раса", "этнос", "нация", "национализм". Растет число переводов известных произведений запад
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.