Язык прозы И.А. Гончарова
© И. И. КОВТУНОВА, доктор филологических наук
Три знаменитых романа И.А. Гончарова - "Обыкновенная история", "Обломов" и "Обрыв", ни в чем не повторяя друг друга, отразили три больших периода русской истории, в общей сложности - полвека. Гончаров чутко улавливал веяния времени, ощущал самый ход истории, рождение нового и отмирание старого как живой, органичный процесс. О своих персонажах он писал: "Я слышу отрывки их разговоров, и мне часто казалось, прости Господи, что я это не выдумываю, а что это все носится в воздухе около меня и мне только надо смотреть и вдумываться".
Каждый из романов - шедевр русской прозы второй половины XIX века. В них ярко воплотились черты личности Гончарова - проницательный ум и человеческая доброта, острая наблюдательность и мягкий юмор, здравый смысл и поэтическое восприятие мира: он умел слышать шум сфер, прислушиваться к росту травы. Сочетание этих качеств с высочайшим художественным мастерством более всего роднит его с Пушкиным. (В статье "Лучше поздно, чем никогда" Гончаров писал: "Пушкин - отец, родоначальник русского искусства"; "Пушкин (...) был наш учитель - и я воспитался (...) его поэзиею".)
Главные герои романов Гончарова существуют в пространстве русской культуры как реальные живые лица. Дядя и племянник в
"Обыкновенной истории"; Илья Ильич Обломов в "Обломове", бессмертном романе, касающемся основных ценностей жизни и основных проблем России; бабушка Татьяна Марковна и ее внучки в "Обрыве" занимают такое же значительное место в литературе, как и пушкинские персонажи. Героини "Обрыва" сопоставимы по духу и по символической значимости с героинями "Евгения Онегина". В отличие от "романа в стихах", "Обрыв" - "поэма в прозе". Поэмой назвал этот роман И. Северянин: «Я прочитал "Обрыв", поэму Гончарова (...) Гончаров - поэт? Трудно с этим не согласиться».
Особое место в творчестве писателя занимает «Фрегат "Паллада"» -блестящее описание кругосветного путешествия на парусном корабле. Гончаров занимал при адмирале должность литератора-секретаря, призванного записывать события каждого дня. Очерки этого путешествия в виде писем к друзьям вылились в художественное произведение, в котором проявились все замечательные качества писателя -любознательность, остроумие, невозмутимость.
Повествование у Гончарова строится как живое общение с читателем. Автор размышляет о характере и судьбе своих героев, делает предположения, задает вопросы, на которые потом отвечает, часто неожиданным образом. Он превращает читателя в заинтересованного собеседника, вовлекаемого в ход описываемых событий и в свои размышления. Например, на вопрос: "Стало быть, у него много было денег?" - следует ответ: - "Ничего у него не было, кроме жалованья и. долгов!" В конце XXII главы романа "Обрыв" вопросы задает себе герой: "- Боже мой! - в отчаянной зависти вскрикнул он. - Кто он, кто этот счастливец?.." В начале следующей XXIII главы на них отвечает автор: "А никто другой, как Марк Волохов, этот пария, циник, ведущий бродячую, цыганскую жизнь."
Многочисленны формы живого общения с адресатом в книге «Фрегат "Паллада"» - обращения, вопросы, приглашения взглянуть на великолепную картину природы: "Где вы, где вы, В.Г.? Плывите скорей сюда."
В художественном мире Гончарова присутствует важное для мировоззрения писателя противопоставление сна, застоя, неподвижности, абсолютного покоя, равнозначного покою движения по кругу с повторением одного и того же и - изменений, деятельности, динамики, человеческого творчества, новизны. В создании картин застоя участвует характерное для описательной манеры Гончарова будущее время в значении повторяющегося действия. Вот как описывается круговорот дней в "Сне Обломова": "По указанию календаря, наступит в марте весна, побегут грязные ручьи с холмов, оттает земля и задымится теплым паром; скинет крестьянин полушубок, выйдет в одной рубашке на воздух и, прикрыв глаза рукой, долго любуется солнцем, с удовольствием пожимая плечами."
А вот эпизод из повседневной жизни обитателей Обломовки: "Изредка кто-нибудь вдруг поднимет со сна голову, посмотрит бессмысленно, с удивлением, на обе стороны и перевернется на другой бок, или, не открывая глаз, плюнет спросонья и, почавкав губами или поворчав что-то под нос себе, опять заснет".
Так же рисуется и жизнь взрослого Обломова: "Илья Ильич встанет утром часов в девять (...) потом примется за кофе (...) Потом сядет дочитывать начатые на даче книги, иногда приляжет небрежно с книгой на диван и читает".
В книге «Фрегат "Паллада"» при описании штиля в экваториальной зоне, когда парусный корабль почти не движется и дни текут однообразно, появляется будущее время в такой же функции: "В этом спокойствии, уединении от целого мира, в тепле и сиянии, фрегат принимает вид какой-то отдаленной степной русской деревни. Встанешь утром, никуда не спеша, с полным равновесием в силах души, с отличным здоровьем, с свежей головой и аппетитом, выльешь на себя несколько ведер воды прямо из океана и гуляешь, пьешь чай, потом сядешь за работу."; "Выйдешь на палубу, взглянешь и ослепнешь от нестерпимого блеска неба, моря."; "Только фрегат напряженно движется и изредка простонет, да хлопнет обессиленный парус или под кормой плеснет волна - и опять все торжественно и прекрасно-тихо".
Отличительная черта романов Гончарова - высочайшее искусство диалога. Он играет большую роль в композиции романов, часто движение сюжета осуществляется в диалогах. В них даются и сведения о героях. Например, из разговора Штольца с Обломовым читатель узнает о юности Ильи Ильича, о планах деятельной жизни, впоследствии не реализованных и погибших. Главная сюжетная линия "Обыкновенной истории" построена на блестящих и остроумных диалогах между дядей Петром Иванычем и племянником Александром. Таким же мастерством и блеском отличаются беседы Обломова с Захаром в "Обломове", бабушки Татьяны Марковны с ее внуком Райским в "Обрыве".
Сила диалогов и их живость основываются на столкновении контрастных натур, характеров, мировоззрений. В "Обыкновенной истории" часто применяется стилистический контраст, порождаемый соотнесением разных пластов языка, взятых из далеких друг от друга сфер жизни. В мыслях и речах Александра в "Обыкновенной истории" присутствуют слова, выражения и даже длинные цитаты из поэзии Пушкина и других поэтов, несущие на себе печать романтического подхода к жизни, возвышенной патетики, бурной игры страстей и под. Изъятые из контекста, эти выражения утрачивают свой первоначальный смысл. Они контрастируют с реальностью, в которой находится Александр, и, в частности, с действительностью, представленной в холодных и деловых речах дяди.
Стилистический контраст рождает комический эффект. Например, Александр в пылу страстей думает о своем сопернике словами Ленского: "Это недаром, недаром", твердил он сам с собою: "тут что-то кроется! Но я узнаю, во что бы то ни стало, и тогда горе.
Не попущу, чтоб развратитель, Огнем и вздохов и похвал, Младое сердце искушал ... Чтоб червь презренный, ядовитый
Точил лилеи стебелек, Чтобы двухутренний цветок Увял, едва полураскрытый."
Дядя отрезвляет Александра, отказавшись быть секундантом на дуэли: "Как слушать серьезно такой вздор: зовет в секунданты!"; "Граф не станет драться"; "у меня язык не поворотится предложить ему такую глупость"; "Полно дичь пороть, Александр!".
В диалогах Гончаров широко применяет прием комического переосмысления слов одного из собеседников в высказывании другого. Так, слова Александра в репликах дяди оказываются в таком контексте, который обнажает излишнюю напыщенность этих слов, их неуместность, нелепость, несоответствие реальной ситуации:
" - А я думал, вы прощаетесь перед свадьбой с истинными друзьями, которых душевно любите, с которыми за чашей помянете в последний раз веселую юность и, может быть, при разлуке крепко прижмете их к сердцу.
- Ну, в твоих пяти словах все есть, чего в жизни не бывает или не должно быть. С каким восторгом твоя тетка бросилась бы тебе на шею! В самом деле, тут и истинные друзья, тогда как есть просто друзья, и чаша, тогда как пьют из бокалов или стаканов, и объятия при разлуке, когда нет разлуки. Ох, Александр!" (курсив в цитатах здесь и далее И.А. Гончарова. - И.К.);
" - Так! Ну, как хочешь. Помни о деле, Александр: я скажу редактору, чем ты занимаешься ...
- Ах, дядюшка, как можно! Я непременно докончу извлечения из немецких экономистов.
- Да ты прежде начни их. Смотри же, помни, презренного металла не проси, как скоро совсем предашься сладостной неге".
В диалогах встречается игра на разных значениях одного и того же слова в репликах двух персонажей, выражающая комическое недоразумение: "- Это все старое и ветхое, что вы мне показываете, кроме собора да питейной конторы, - сказал я. - Где же новое, молодое, свежее? - Свежее? Есть свежие стерляди, икра, осетрина, дичь."
Поэтическая лексика широко применяется не только в диалогах, но и в изложении автора. Например, словоупотребление Александра юмористически переосмысляется и в репликах дяди Петра Иваныча, и в авторском тексте: "Вот он сидит в вольтеровских креслах. (...) На губах блуждает улыбка; видно, что он только что отвел их от полной чаши счастья. Глаза у него закроются томно, как у дремлющего кота, или вдруг сверкнут огнем внутреннего волнения".
Слова из поэтических текстов служат у Гончарова приемом противопоставления простых и естественных чувств миру страстей, романтического пафоса, преувеличенной мечтательности, патетики и под. Естественность и простота сочетаются обычно у героев Гончарова с силой и глубиной характера. Счастливый момент в жизни Ольги из "Обломова" передается с помощью отрицания мира праздника: "Не снился ей ни праздничный пир, ни огни, ни веселые клики; ей снилось счастье, но такое простое, такое неукрашенное." (Вспомним у Лермонтова: "И снился мне сияющий огнями Вечерний пир в родимой стороне.", а также описание "Пира Петра Великого" у Пушкина: "Отчего пальба и клики и эскадра на реке?".)
Поэтическая лексика и цитаты из поэзии обладают большой ассоциативной силой. П
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.