Социальная история науки
А. А. КАСЬЯН, С. В. КУРЕВИНА, Н. Е. ПЕТРОВА
ЗАТУХАЮЩИЙ СИГНАЛ: ИДЕОЛОГИЧЕСКИЕ ДИСКУССИИ В СОВЕТСКОЙ НАУКЕ СЕРЕДИНЫ XX ВЕКА В РЕГИОНАЛЬНОМ КОНТЕКСТЕ
В статье рассмотрены научно-идеологические дискуссии, проходившие в ряде областей отечественной науки (философия, биология, языкознание и др.) в середине ХХ в., и сделана попытка преодолеть стереотипы прошлого (апологетика и нигилизм), характерные для их оценок. Значительное внимание уделено влиянию дискуссий на региональную науку. Рассматривается реакция региональных научно-образовательных сообществ на кампании, инициированные в центре, и причины, ее обусловившие.
Ключевые слова: наука, история науки, власть, государство, идеология, философия, мировоззрение, центр, регион, научно-педагогические кадры.
Вторая половина сороковых - начало пятидесятых годов XX в. в СССР были ознаменованы рядом дискуссий по философии, биологии, физиологии высшей нервной деятельности, химии, языкознанию, политэкономии 1 Эти дискуссии, которые принято называть главными 2, имели ярко выраженный идеологический характер и были направлены на утверждение государственной идеологии (марксизм-ленинизм, советский патриотизм) в качестве фактора, оказывающего непосредственное влияние на развитие отечественной науки, и достижение идеологической чистоты научного сообщества. Ход дискуссий регулировался высшим политическим руководством страны. В то же время кроме идеологической у них была и научная составляющая. Она заключалась не только в том, что участники дискуссий оперировали научными фактами,
1 См.: Дискуссия по книге Г. Ф. Александрова «История западноевропейской философии». 16-25 июня 1947 г. Стенографический отчет // Вопросы философии. 1947. № 1. С. 3-504; О положении в биологической науке. Стенографический отчет сессии ВАСХНИЛ им. В. И. Ленина. 31 июля - 7 августа 1948 года. М., 1948; Научная сессия, посвященная проблемам физиологического учения академика И. П. Павлова. 28 июня - 9 июля 1950 г. Стенографический отчет. М., 1950; Состояние теории химического строения в органической химии. Всесоюзное совещание 11-14 июня 1951 г. Стенографический отчет. М., 1951. Материалы дискуссии по политэкономии (1951) в полном виде опубликованы не были. Итоговым документом стала работа И. В. Сталина «Экономические проблемы социализма в СССР» // Большевик. 1952. № 18. С. 1-50. Дискуссия по языкознанию, начавшаяся в газете «Правда» 9 мая 1950 г., фактически завершилась 20 июня 1950 г., когда в той же газете была напечатана статья И. В. Сталина «Относительно марксизма в языкознании». Материалы всех научно-идеологических дискуссий представлены в хрестоматии: «Дискуссии в советской науке и идеология» / Отв. ред. А. А. Касьян. Нижний Новгород, 2009.
2 См.: Кожевников А. Б. Игры сталинской демократии и идеологические дискуссии в советской науке: 1947-1952 гг. // ВИЕТ. 1997. № 4. С. 26-58.
© А. А. Касьян, С. В. Куревина, Н. Е. Петрова. ВИЕТ. 2010. № 3. С. 76-95.
но и в том, что в их рамках происходило столкновение различных научных теорий и подходов. Поэтому их можно квалифицировать как научно-идеологические.
Кроме философской дискуссии 1947 г. дискуссиям в науке предшествовали известные идеологические постановления ЦК ВКП(б): «О журналах "Звезда" и "Ленинград"» (1946), «О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению» (1946), «О кинофильме "Большая жизнь"» (1946), «Об опере "Великая дружба" В. Мурадели» (1948). Эти постановления определяли духовную ситуацию в обществе, его официальный дискурс, задавали ту «систему координат», в рамках которой проходили, в частности, научно-идеологические дискуссии.
Научно-идеологические дискуссии основательно освещены в литературе 3. Их анализ всегда был социально-исторически детерминирован, нес на себе отпечаток времени, в которое он проводился. Непосредственно во время дискуссий и вскоре после их проведения - это апологетика принятых решений. Затем - фактическое замалчивание. Работы перестроечного и постперестроечного времени более объективны, но все же не до конца, поскольку писались как ответ на апологетику прошлого, «исправляли ошибки» в характеристиках и оценках дискуссий. Эта односторонность может быть преодолена (насколько это возможно), только если учитывать всю многоаспектность и неоднозначность происходивших событий.
Анализ научно-идеологических дискуссий, как правило, был посвящен событиям, происходившим в «центре», в Москве, в высших партийно-государственных и научных структурах. Это - вершинные точки советской науки, их действующие лица - самого высокого ранга. Но что происходило после завершения этих событий? Каким был отклик на научно-идеологические дискуссии в провинции, в периферийных вузовских и научных сообществах? В данной статье сделана попытка ответить на этот вопрос на примере города Горького. Этот пример достаточно репрезентативен: с одной стороны, Горький - не «центр» (не Москва, не Ленинград, не АН СССР, не МГУ и т. п.), с другой, - это крупный научно-образовательный центр.
3 См.: Алпатов В. М. Марр, марризм и сталинизм // Философские исследования. 1993. № 4. С. 271-288; Грэхэм Л. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. М., 1991; Есаков В.Д. К истории философской дискуссии 1947 года // Вопросы философии. 1993. № 2. С. 83-106; Кожевников. Игры сталинской демократии...; Кременцов Н. Л. Равнение на ВАСХНИЛ // Репрессированная наука. СПб., 1994. Вып. 2. С. 83-96; Кри-воносов Ю.И. Сражение на философском фронте. Философская дискуссия 1947 года - пролог идеологического погрома науки // ВИЕТ. 1997. № 3. С. 63-86; Метафизика и идеология в истории естествознания. Сб. статей / Отв. ред. А. А. Печенкин. М., 1994; Никоро З.С. Это моя неповторимая жизнь. Воспоминания генетика. М., 2005; Павловская сессия 1950 г. и судьбы советской физиологии (круглый стол) // ВИЕТ. 1988. № 3. С. 129-141; № 4. С. 147-156; 1989, № 1. С. 94-108; Россиянов К.О. Сталин как редактор Лысенко // Вопросы философии. 1993. № 2. С. 56-69; Сойфер В. Власть и наука. История разгрома генетики в СССР. М., 1993; Сонин А. С. «Физический идеализм». История одной идеологической кампании. М., 1994; Философия не кончается. Из истории отечественной философии ХХ века / Отв. ред. В. А. Лекторский и др. М., 1998.
* * *
Модель регионального отклика на научно-идеологические дискуссии в «центре» начала складываться после дискуссии по книге Г. Ф. Александрова «История западноевропейской философии» (1947), а утвердилась после биологической дискуссии, состоявшейся на Августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г. 4 Реакция властных структур (а это, прежде всего, партийные органы) на дискуссию по философии первоначально была минимальной. В обкоме КПСС 16 сентября 1947 г. состоялось совещание с участием научных работников вузов по вопросам идеологической работы. Во вступительном слове секретаря обкома философская дискуссия была упомянута лишь один раз. В горкомовских документах того времени - ни одного упоминания.
Протоколы заседаний партбюро Горьковского университета (ГГУ) за период с 24 июня по 25 декабря 1947 г. (их двадцать одно!) не содержат никаких упоминаний о дискуссии. Правда, в «Плане идеологической работы парторганизации университета на 1-й семестр 1947-48 учебного года» тема дискуссии представлена весьма основательно. В дальнейшем внимание к ней постепенно нарастало, что явилось следствием соответствующего приказа Минвуза СССР (декабрь 1947 г.). Об этом свидетельствуют решения общего партсобрания ГГУ (январь 1948 г.).
Представление о роли кафедры марксизма-ленинизма ГГУ (кафедры философии в этот период в университете не было) дает «Перечень вопросов, разрешенных кафедрой марксизма-ленинизма на своих заседаниях в 194748 учебном году» 5. В нем приводится повестка дня всех заседаний кафедры в течение всего учебного года. Первые четыре заседания (сентябрь - декабрь 1947 г.) не содержат каких-либо упоминаний о философской дискуссии, хотя вопросы идеологического характера на всех этих заседаниях ставятся и рассматриваются. И только на январском заседании кафедры марксизма-ленинизма в 1948 г. четвертым пунктом повестки дня (перед пунктом «Разное») стоит вопрос «Сообщение т. Лиогонького об увязке философского материала (§ 2 гл. IV "Краткого курса") с итогами философской дискуссии» 6. Показательна формулировка - не философская дискуссия как таковая, а ее связь с содержанием известной работы, имеющей официальный статус и директивное значение - «История ВКП(б). Краткий курс». Такое видение проблемы и такая формулировка вопроса могли принадлежать заведующему кафедрой, специалисту по истории партии В. П. Фадееву. Логика его рассуждений могла быть такой: «Краткий курс» в СССР - это нечто подобное Священному писанию для верующих, канонический текст. А философская дискуссия многопланова по своему содержанию, ее участники критиковали и разоблачали друг друга, утверждали свою точку зрения, оценка каждого выступления партийным руководством не дана, никакого итогового официального документа не принято.
4 См.: Государственный общественно-политический архив Нижегородской области (ГОПАНО). Ф. 3, 258, 275, 786, 932; Центральный архив Нижегородской области (ЦАНО). Ф. 377, 2533, 2595, 2734.
5 См.: ЦАНО. Ф. 377. Оп. 8. Д. 263а.
6 ЦАНО. Ф. 377. Оп. 8. Д. 263а. Л. 3.
Показателен и ответ А. А. Жданова на вопрос, заданный ему на последнем заседании, о том, как и какой круг людей информировать о философской дискуссии: «Так и такой, какой вам будет угодно. Никаких специальных директив от ЦК не будет» 7. Поэтому необходима «увязка» дискуссии с «Кратким курсом», взгляд на нее и оценка сквозь призму «Краткого курса». В протоколе заседания кафедры значится:
В своем сообщении тов. Лиогонький рекомендует проводить изучение философского материала так, чтобы изложение марксистской философии было научным - основанным на фундаменте современных достижений. Изложение марксистской философии не должно быть схоластичным, а творчески-действенным, непосредственно связанным с задачами современности, должно подводить слушателей к их уяснению и намечать перспективы дальней
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.