ЭО, 2010 г., № 4 © О.В. Кириченко
ЖЕНСКОЕ ПРАВОСЛАВНОЕ СТАРЧЕСТВО В РОССИИ
Ключевые слова: женское старчество, подвижничество, аскетизм, исихазм, преподобие
Статья посвящена малоизученной теме монастырского старчества, яркому феномену XIX - начала ХХ в. в России. Женское старчество как итог подвижничества в женских общинах и общежительных монастырях напрямую связано с аскетикой и в целом - с религиозным ренессансом, который переживало женское православное монашество в России.
О женском старчестве на сегодня практически не существует научной литературы, хотя внимание к женской православной религиозности все более нарастает. В тех работах, где так или иначе затрагивается тема женского православного подвижничества, мы встречаем отдельные разработки по этому вопросу (Смолич 1999; Meehan-Waters 1991; Зырянов 2002; Емченко 2002, 2004; Тульцева 2006: 209-228; Громыко 1986: 103105; Иникова 2001: 107-126; Пушкарева 1997: 59-61; Кириченко 2006: 3-26).
Фундаментальный труд русского эмигранта И.К. Смолича, посвященный истории монастырей в России, был опубликован в 1952 г. на немецком языке в ФРГ. Этот труд о женском православном дореволюционном монашестве и подвижничестве был первым. Автор поставил научную проблему, связал появление многочисленных женских монастырей в XIX столетии с подвижническими устремлениями женщин - создателей первых общин, обозначил роль старчества в перенесении подвижничества в церковное русло (создание монастырей). Широкому читателю в России книга в русском переводе стала доступна в 1999 г. (Смолич 1999).
В 1980-е годы в США под влиянием нескольких факторов (возросшего научного интереса в Европе к средневековому христианскому подвижничеству и в самих США -интенсивной книгоиздательской деятельности православного Троицкого Джордан-вилльского монастыря, штат Нью-Йорк, в том числе такого заметного журнала, как "Русский паломникъ") актуализируется внимание к православному подвижничеству в России. Историей русского женского монашества и проблемами аскетизма много лет уже занимается Б. Михен-Вотерс.
Автор статьи "Авторитет старицы: женская аскетика и духовные лидеры в XIX в. в России" Бренда Михен-Вотерс поставила вопрос о феноменологии женского православного старчества, его духовной сути и причинах появления. Источниками для нее стали 14-томные "Жизнеописания подвижников Отечественного благочестия", подготовленные к печати архимандритом Никодимом (Кононовым) и изданные в России в начале XX в. Б. Михен-Вотерс также опиралась на труды этнографов Л.А. Тульцевой и М.М. Громыко, писавших о черничестве. Логика мысли автора такова: старчество, как харизма и духовная власть, рождается после смены статуса (социального, сословного, имущественного), в результате кардинального отказа от весомых жизненных благ. Человек добровольно отказывается от имения, Бог дает ему духовный дар.
Так, автор пишет: "Как мы увидим, определенные дела и роли в индивидуальной жизни являются нарушением традиционных классовых и гендерных ограничений, и именно в сосредоточении этих нарушений яснее всего выражается святость" (Meehan-Waters 1991: 39). В качестве примера она рассматривает судьбы двух женщин - аристократки и крестьянки. У каждой из них свой ценностный капитал, от которого они
Олег Викторович Кириченко - кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Института этнологии и антропологии РАН; e-mail: schljachtina@mail.ru
отказываются ради подвижничества: аристократка - путем отказа от богатства и общества в пользу смиренной жизни в труде и самоотдаче, крестьянка - посредством целеустремленной жизни отшельницы (отказ от мира). В результате и та и другая приобретают "мудрость знания глубоких истин, которые делали святого или святую такими притягательными для ищущих и жаждущих правды" (Ibid.: 47). Переход к иному качеству духовной жизни - к старчеству - здесь оценивается однолинейно. В итоге отказа от неких существенных благ человек постепенно вступает в мир нового духовного бытия.
Сами по себе вопросы, поставленные в указанной работе, требуют серьезной проработки и осмысления в рамках православного мировоззрения. У подвижниц, как мы покажем ниже, был вполне определенный и ясно понимаемый путь - накопления божественной энергии - благодати, которой все и определялось.
О некоторых аспектах женского подвижничества писали Л.А. Тульцева и М.М. Громыко. Первая в 1970 г. отмечала в статье "Чернички", что черничество - своеобразное монашество - было распространенным явлением среди крестьянок дореволюционной деревни. Ею же были выделены два типа черничек: домашние и келейницы. Последние жили отдельно от родственников, иногда вкупе с другими черничками или ученицами (Тульцева 1970: 80-82). В другой статье, посвященной черничеству, тот же автор обращает внимание на то, что черничеству в силу его глубокой религиозно-аскетической и нравственной сути выпала миссия быть неким важным духовным эталоном прежде всего в крестьянской среде: учителем, воспитателем, порой наставником, духовным и обрядовым помощником. Именно поэтому "школу черничества прошла немалая часть православных монастырских подвижниц" (Она же 2006: 223).
М.М. Громыко обращает особое внимание на такую группу черничек, как келейницы. Она указывает на педагогическое, учительское значение черничек для русского села: "Келейницы были грамотными и многие из них учили детей по часослову и псалтири читать по-церковнославянски и писать церковным уставом, а также обучали порядку богослужения" (Громыко 1986: 104). Этот автор вслед за Л.А. Тульцевой предложила свою типологию черничества-келейничества. Она пишет, что келейниче-ство было двух типов (ступеней): отшельничество, отделение от семейных в отдельной избушке неподалеку от семейной избы; подвижничество, строительство келии для подвижнической жизни, в том числе для создание общины и далее - монастыря (Она же. 2001. 178).
С.А. Иникова смотрит на женское народное благочестие и сугубую аскетику в миру как на явление более узкое, нежели черничество, - это "праведницы в миру" (Иникова 2001: 107). Но и у праведниц тоже есть народное обозначение - "монашки", безбрачные женщины, живущие как монахини, но без монашеских обетов и вне стен монастыря. Распространенность этого термина вместо "черничек" в советское время скорее всего было связано с наплывом в сельскую советскую Россию монастырских монахинь после закрытия монастырей. Среди монашествующих в миру могли появиться и старицы в миру, как высшая ступень духовного совершенства. Их отличала от прочих прозорливость. Старица создавала возле себя неформальную духовную общину из своих духовных чад. Автор отмечает, что старчество в миру отвечало потребностям простого народа и было достаточно распространенным до революции явлением (Там же: 115).
Таким образом, к настоящему времени имеется несколько статей и суждений о женском православном старчестве. Вместе с тем проблема представлена в зачаточном состоянии (описание конкретных лиц, разделение на социальные группы, первые попытки понять мотивацию движения к старчеству, выделение старчества в миру). Необходима типология, чтобы продолжать научный поиск дальше. Этому и посвящена наша статья. Мы не будем здесь касаться феномена стариц в миру - большой темы, только начатой исследоваться.
Чем может быть интересно православное старчество для этнологии кроме того, что это специфический и своего рода уникальный религиозный феномен, характерный для православного христианства? Старчество имеет две стороны: аскетическое самосовершенствование, что указывает на его религиозную природу, и социальную реализацию религиозной духовности. Социальная сторона проявления старчества -особый социальный опыт общения глубокого знатока духовной жизни, выдающейся (с точки зрения духовных возможностей) церковной личности с теми, кто испытывает потребность в религиозной духовности. Иными словами, это область социальную контакта религиозного (как субъекта, достигшего высшего качественного результата) и другого религиозного (как не имеющего высшего качественного результата). Данный опыт общения может иметь контактный характер, когда человек обращается к старцу и получает от него помощь. Или же о старце знают из рассказов, книг и его почитают, ни разу с ним не встретившись.
Понятие "старчество" мы будем употреблять в классическом значении духовного наставничества, имеющего целью легально (т. е. с разрешения от высокого церковного начальства) наставлять, руководить духовной жизнью монашествующих и всех обращающихся мирян для достижения ими (монашествующими и мирянами) духовного совершенства или же получения некоторых ответов и результатов (если речь идет о кратковременном контакте), касающихся духовного или телесного здоровья личности. Старец - не просто умудренный годами и длительным пребыванием в монашестве человек, но личность (с точки зрения церковной), имеющая благодать от Бога, старческий дар1 духовной опеки и возможности помогать нуждающимся в старческой помощи. Преимущество старца - в точном знании воли божьей о людях, с которыми ему приходится иметь дело. За знанием этой воли о себе люди большей частью и обращаются к старцам. Таким образом, если кратко обозначить функцию старчества, то она сведется к доведению воли божьей до человека, который приходит к старцу.
Старцы стали известны российскому образованному обществу благодаря славянофилам - И.В. Киреевскому, А.С. Хомякову; со старцем Макарием Оптинским вел переписку Н.В. Гоголь. Потом образы старцев Оптиной, Саровской пустынь, Валаама, Соловков попали на страницы художественной, мемуарной и церковной литературы и также приобрели известность в обществе. Старец Зосима из "Братьев Карамазовых" -хрестоматийный литературный персонаж, узнаваемый современниками писателя, вполне определенный социальный тип, подмеченный Ф.М. Достоевским в реальной действительности. К оптинским старцам проявлял внимание в последние годы своей жизни и Л.Н. Толстой.
Как особый феномен для Церкви и общества старчество пробивало себе дорогу с большими трудами. Были проблемы в начале XIX в. с его легализацией как законного церковного
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.