РАЗМЫШЛЯЯ О ПРОЧИТАННОМ
Б.Ф.Мартынов
Жетулио, Жетулио...
Lyra Neto. Getúlio 1882-1930. Dos anos de formajao á conquista do poder. Sao Paolo, 2012; Getúlio 1930—1945. Do Governo provisório ao Estado Novo. Sao Paolo, 2013; Getúlio 1945—1954. Da volta pela consagrajao popular ao suicidio. Sao Paolo, Companhia das letras, 2014.
Выход в свет в 2012—2014 гг. трех книг бразильского журналиста и писателя Лиры Нето о Жетулио Варгасе стал событием в Бразилии, где имя основателя «Нового государства» и «отца модернизации» крупнейшей латиноамериканской страны по-прежнему вызывает жаркие споры и неоднозначную реакцию. На сегодняшний день это самое полное биографическое исследование, посвященное жизни выдающегося политика, многие стороны деятельности которого до сих пор являются актуальными.
Ключевые слова: история Бразилии ХХ века, «Новое государство», Жетулио Варгас, бразильско-американские отношения.
В отличие от прошлого века, в веке нынешнем запоминающийся политик стал редкостью, самостоятельный — исключением. К харизме стремятся многие, только с ней, по-видимому, нужно родиться. И сто раз, наверное, был прав покойный художник журнала «Charlie Hebdo», посетовавший однажды на то, что, мол, трудно рисовать карикатуры на современных западных политиков. Безликость не шаржируема. Этого никак нельзя было сказать о президенте Бразилии (1930—1945, 1951— 1954) Жетулио Дорнеллесе Варгасе. Карикатур на него всегда хватало.
С момента самоубийства президента Варгаса во дворце Катете в Рио-де-Жанейро 24 августа 1954 г. прошло уже много лет. Но споры о нем и о его политическом наследии в Бразилии не стихают и по сию пору. Причем, в них почти не бывает равнодушных: Ж.Вар-гаса либо почитают как «Отца нации», либо ненавидят как диктатора. Капитальный — три отдельные книги! — биографический труд о Варгасе бразильского журналиста и писателя Лиры Нето «Жетулио», заслуживший в 2014 г. премию Ассоциации критиков Сан-Пауло в качестве «лучшей биографии
Борис Федорович Мартынов — доктор политических наук, профессор, заместитель директора ИЛА РАН (b.martynov@mtu-net.ru).
года», вряд ли сможет положить этим спорам конец: слишком уж неординарен объект исследования. Напрашивается сравнение выходившего с 2012 по 2014 г. с завидной регулярностью капитального труда Л.Нето с бразильским телесериалом. Это неслучайно, ведь жизнь Варгаса могла бы стать основой для любого, в том числе и детективного сценария. Но Нето произвел на свет серьезный академический труд, с одной стороны, подведя итог всему, что было написано о Варгасе ранее, а с другой — сделав новый важный шаг в попытке осмыслить его роль в истории Бразилии.
Позитивного отношения к материальному наследию Варгаса автор не скрывает. Трудно отрицать вклад первого в истории Бразилии президента-«гаушу»1 в то, чем стала эта страна сегодня. «Для многих он является автором модернизации Бразилии, проводником модели национального развития, направившей ее, менее чем за два десятилетия, на рельсы индустриализации» (р. 351). Хуже обстоят дела с теоретическим наследием. Что посеял в умах и душах бразильцев этот деятель, затмить славу которого пока не удается даже харизматичному Луле?
В первой книге Нето, казалось бы, слишком подробно рассказывает о юности Варгаса и его первых шагах в политике, в то время как третья, самая главная книга, где изложены события, приведшие к трагическому концу ее героя, существенно уступает в объеме первой. Может показаться, что у автора в дефиците собственные мысли по поводу произошедшего. «Сверхзадача» Нето становится более или менее ясна только после прочтения всех трех книг: он всячески избегает навязывания читателю своего мнения о средствах и методах, к которым был вынужден прибегать Варгас, памятуя о неоднозначном восприятии их в Бразилии. Путь «подспудного инспирирования», избранный автором, выглядит в этой свя-
зи более предпочтительным. Читатель постепенно и ненавязчиво подводится им к убеждению, что в конкретных условиях начала и середины ХХ в. у Варгаса просто не было избытка вариантов на пути к поставленной им амбициозной цели: превратить Бразилию в развитое, самодостаточное государство. Причем автор не пытается «пристроить» Варгаса в одну из тех привычных для обывателя «клеточек», куда ради удобства идентификации обычно заносят известных политиков. И верно, ведь политика — это «искусство возможного», а Варгас, в отличие от персонажей более позднего «разлива», никогда не был рабом ни одного из популярных в народе «измов». Кто-то мог бы упрекнуть его в «беспринципности», кто-то — в «цеплянии за власть». Его трагический финал, однако, доказал обратное.
Пенять Варгасу за заигрывание с корпоративизмом, евгеникой и даже расизмом (!) в духе так почитавшегося им Оливейра Виана2, за временное восхищение Третьим рейхом и муссо-
линиевской Италией, в либеральной среде принято до сих пор. Но ее представители забывают, что лозунг «Fiat justitia — pereat mundis!» («Да здравствует справедливость, даже если погибнет весь мир!») — это совсем не про Варгаса. Межвоенный период как таковой нигде в мире не давал повод для преклонения перед представительными институтами. А для Жетулио слова о «демократии» или «диктатуре» были лишены смысла еще и потому, что та формальная демократия, которая установилась в его родном штате Рио-Гранди-ду-Сул и в «Первой» (олигархической) республике, в целом была сродни диктатуре. Святая святых! — принцип разделения властей был для него «метафизикой» (p. 155). Первоочередным для огромной, неравномерной и неравноправной Бразилии он считал другое: Республике, как и раньше Империи, надлежало быть просто сильной, чтобы обеспечивать независимое развитие страны при сохранении автономии штатов (p. 238). Этой цели он был верен до конца своих дней, экспериментируя лишь со средствами ее достижения, и если диктатура помогла достичь ее быстрее, ну, что же — tanto melhor! (тем лучше). Он позволил себе быть оригинальным, подвергнув ревизии (страшно сказать!) саму «Декларацию прав человека», когда дополнил права индивидуума «правами общества», гарантом которых должно было выступать государство. При этом трудно отделаться от мысли, что многое из теории и практики Варгаса было позаимствовано впоследствии Партией трудящихся Бразилии. Понятно, что для столь неординарного политика с самостоятельными убеждениями и мощной энергетикой открывался прямой путь во дворец Катете. Однако сам Жетулио, придерживавшийся принципа «сохранять, улучшая», был противником революций.
Феноменология революции 1930 г., «катапультировавшей» Варгаса в крес-
ло президента, в изложении Нето выглядит как цепь неумолимых событий, в которых тот играл роль «плывущего по течению». Наверное, это так, если только за «течение» принимать не игру разрозненных политических сил и необоснованные амбиции безликих эпигонов Макиавелли, а тот самый «Ветер Истории», над которым никто не властен. Угадав его направление, Варгас ответил на свое неприятие революций тем, что таковую и возглавил. Отныне его жизнь — это бесконечная и часто неблагодарная борьба с эксклюзивными идеологиями: коммунизмом, фашизмом, а затем с либерализмом3. Последний, после того, как Жетулио нанес смертельные удары по двум первым, соответственно, в 1935 и 1937 гг., собрал под свои знамена перебежчиков как из одного, так и из другого лагеря. И хотя сама жизнь показала, что Варгас «танцует» на собственной политической площадке и под аккомпанемент собственных биоритмов, пожалуй, что именно на этом этапе бразильской истории простой обыватель, привыкший (приученный?) «четко ориентироваться» в политических пристрастиях современников, окончательно запутался в определениях. «Если одни почитали Варгаса за фашиста, другие начали подозревать в нем скрытого коммуниста, способного проложить «красным» путь к власти» (р. 352). Но он не был ни первым, ни вторым, ни даже третьим. Если уж, следуя привычке, и «записывать» куда-то Варгаса, так это только в компанию тенентистов4, многие из которых стали опорой революции 1930 г., а затем занимали важные посты в его правительствах вплоть до 1954 г. Ибо как бы ни стремился Нето показать своего героя сугубо гражданским деятелем, думается, что основы его национального (надпартийного) менталитета были заложены еще в годы юности в военной школе.
«Новое государство» Варгаса (НГ, 1937 г.) — это стремление поскорее
пройти некую «точку невозврата». «Возвращаться к старой, дискредитировавшей себя модели «Первой республики» до того, как будут созданы условия для консолидации нации и расчистки политического пространства от демагогов, означало бы для Жетулио непростительную ошибку. В этом он был заодно с тенентистами» (р. 25). Сначала казалось, что перед ним открывается широкая дорога, дающая простор для социального экспериментирования с помощью личной диктатуры и ничем не ограниченного набора средств. Незаметно эта дорога становилась все уже, а попутчиков (тенентистов) — все меньше. Споры шли, в основном, не вокруг «что?» («диктатура» или «демократия»?), а вокруг «как?» (как долго длиться диктатуре?). В конце своего пути Варгас останется совсем один. Работать одному против Времени — занятие не из легких. Но, не будем забегать вперед.
Диктатуры бывают хороши только в пограничных ситуациях. Бразилия не стала исключением из правила, под которое (полностью или частично) в предвоенные и военные годы подпали даже некоторые «либеральные демократии». Кульминацией НГ стало участие Бразилии во Второй мировой войне, после того, как Варгас весьма искусно и с выгодой для страны сумел обыграть англо-американо-германские противоречия, добившись от США льготных условий для ускоренной индустриализации. В изложении Нето здесь, правда, чувствуется некий географический детерминизм: «В мирное время Бразилия не имела переговорного потенциала, чтобы выступать на равных в отношениях с «великими». Теперь она смогла конвертировать свое исключительное географическое положение в твердую валюту, предложив политический союз в обмен на черную металлургию» (р. 385). Сомневаемся, однако, что такая эвентуальность имела бы место сама по себе как прод
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.