ЖИТИЙНАЯ ЛЕКСИКА У А.С. ПУШКИНА
© Е. М. ТЕМНОВА
В монографии "Язык Пушкина" академик В.В. Виноградов убедительно показал, что "Пушкин признавал церковнославянский язык одной из живых стихий (курсив наш. - Е.Т.) русского языка" и что с конца 20-х годов великий русский поэт использовал его "все шире и разнообразнее для напряжения религиозной и гражданской патетики, для усиления эпической торжественности и глубины, для острых метафорических применений и антитез, для создания семантически осложненных, многозначных символов".
Немаловажную роль в этом насыщении языка поэта церковнославянским словом играло чтение житий святых, которое для Пушкина не было случайным или эпизодическим.
Обращение к Четьим Минеям помогало поэту решать творческие задачи: например, создание образов Пимена-летописца и юродивого Николки в драме "Борис Годунов" непосредственно связано с изучением житийных текстов. Известно, что Пушкин специально обращался к Жуковскому в период работы над драмой, чтобы тот попросил Н.М. Карамзина прислать житие св. Василия Блаженного или еще какого-либо юродивого.
Жития святых, Четьи Минеи, составленные святителем Димитрием Ростовским в конце XVII века (первое издание вышло в 1695 году) и затем неоднократно переиздаваемые примерно каждые 15-20 лет, в то время существовали в России только на церковнославянском языке.
Приблизительно в январе 1831 года, в Москве, незадолго до свадьбы, Пушкин, читая жития святых, выписывает из январской Минеи два небольших отрывка: первый - из жития преп. Иоанна Кущника (память 15 января ст. стиля), второй - из жития святителя Никиты Новгородского (память 31 января ст. стиля). На тех же листах помещены два коротких списка слов и выражений, выбранных из других житийных текстов. Вот некоторые из этих слов: Толк, толмач Рубо - рубище
дельва - (бочка или ящик?)
и дубраву всякаго древа своею рукою насади (Ч.[етьи] М.[инеи] Житие Св. Ора Черноризца) Куколь (capuchon) coculum убрус
с путем (с жалованием)
Впервые фрагменты пушкинских выписок из житий святых опубликовал П.В. Анненков в "Материалах к биографии Пушкина" (1855), полностью они были напечатаны в морозовском издании сочинений поэта 1904 года.
Обратим внимание на некоторые интересные слова из этого списка. Итак: толк, толмач. Слово толк часто встречается на страницах пушкинских произведений. В "Словаре языка Пушкина" приведено довольно много примеров использования поэтом этого существительного в самых разных значениях, например, в I главе "Евгения Онегина: "Отрядом книг уставил полку, Читал, читал, а все без толку!" Здесь толк употреблено в значении польза, прок.
А вот другой пример - из "Родословной моего героя": "Люблю от бабушки московской Я толки слушать о родне, О толстобрюхой старине". В этом случае слово толки означает рассказы, пересуды. В выписке же из Четьих Миней существительное толк, соседствуя со словом толмач, имеет другое значение - "переводчик". Оно отражено и проиллюстрировано в "Материалах для Словаря древнерусского языка" И.И. Срезневского: "Абие же поим толка, зане не умеяша гречь-скым языком беседовати, и приде в великоименитыи Кесариискии град" (Пролог. XIV в.); "Присла князь местер Ризскии своих послов, честные люди.., и толка своего Индрика и иных Немец добрых".
В словаре В.И. Даля тоже есть слово толк в значении толмач с пометой "стар." и соответствующим примером: "Св. Ефрем поемши с собою толка, понеже сам гречески не умеяша".
Пушкина, по всей видимости, привлекло незнакомое, архаическое значение слова толк.
Слово толмач было впервые использовано им в "Истории Пугачева", написанной в 1834 году, спустя три года после его записи в рабочей тетради: "Повешены два курьера, ехавшие в Оренбург, один из Сибири, другой из Уфы, гарнизонный капрал, толмач-татарин". "Словарь языка Пушкина" приводит еще один пример употребления этого слова: "Далее советует он покойной сочинительнице, посредством какого-либо толмача, расспросить извозчиков своих о точной причине пожаров".
Еще более наглядно влияние агиографической лексики отразилось в использовании Пушкиным слова куколь. Этот монашеский головной убор "Полный церковнославянский словарь" описывает так: "Принадлежность великой схимнической одежды. (...) похож на об-
щемонашеский клобук с тем различием, что устрояется остроконечным кверху".
Пушкиным это слово употреблено лишь однажды - на страницах поздней поэмы "Анджело", опубликованной в 1834 году, т.е. уже после лексических выписок из житийных текстов:
Безмолвен он сидел И с ним в плаще широком Под черным куколем, С распятием в руках, Согбенный старостью, Беседовал монах.
Описывая монашеский облик в "Борисе Годунове", поэт использовал слово клобук:
Подумай, сын, ты о царях великих. Кто выше их? Единый Бог. Кто смеет Противу их? Никто. А что же? Часто Златый венец тяжел им становился: Они его меняли на клобук.
Таким образом, в выборе Пушкиным слова куколь для хорошо известной ему реалии нельзя не увидеть непосредственного агиографического влияния, то есть влияния языка житий святых.
Особый интерес представляет слово дельва.
У Срезневского читаем: "делва - род бочки, лодки" и соответствующие примеры: "В делви живяше" (Диоген), "Повелено бы брату, да измыет дьлви" (Житие Власия, Минея четья, февраль).
Это слово выписано, предположительно, из жития св. преподобного Антония Римлянина (память 3 августа). Получив большое наследство после кончины родителей, преподобный Антоний продал его, вырученные деньги спрятал в бочку - дельву и бросил ее в море. Сам же чудесным образом, на камне водным путем приплыл в Великий Новгород, где с разрешения Новгородского владыки Никиты (отрывок жития которого выписал Пушкин) основал монастырь.
И не есть ли дельва с драгоценностями, пущенная в море преподобным Антонием, прообраз бочки, в которую были заключены князь Гвидон с матерью в "Сказке о царе Салтане"?
Но Пушкина заинтересовало слово дельва благодаря явному сходству с фамилией друга - Дельвиг.
Лицейский друг поэта скончался скоропостижно 14 января 1831 года. Весть о его кончине дошла до Пушкина, находившегося в то время в Москве и занятого предсвадебными хлопотами, только 18 января: "ужасное известие получил я в воскресение", - писал поэт П.А. Плет-
неву 21 января из Москвы в Петербург. Поэт остро переживал безвременную потерю друга - "брата названого": "Вот первая смерть, мною оплаканная!", - писал он в том же письме, признаваясь: "Никто на свете мне не был ближе Дельвига. (...) Без него мы точно осиротели". Пушкин принимает близко к сердцу горе вдовы и осиротевшей семьи почившего поэта: просит Плетнева об уплате долга овдовевшей баронессе Софии Михайловне, хлопочет перед Е.М. Хитрово об устройстве младших братьев покойного в Пажеский корпус, занимается изданием последнего номера альманаха "Северные цветы", которое не успел осуществить лицейский товарищ, думает о совместном написании друзьями Дельвига его биографии и т.п.
Будучи женихом и готовясь к свадьбе, в письмах к петербургским друзьям он постоянно поминает лицейского друга и справляется о его семье. И уже после свадьбы, в известном послании к Плетневу, признаваясь: "Я женат и счастлив", в конце письма добавляет: "Память Дельвига есть единственная тень моего светлого существования".
"Память Дельвига" не оставляла Пушкина до конца жизни. Стихотворение 1831 года, посвященное лицейской годовщине, заканчивается строкой "Зовет меня мой Дельвиг милый", и до конца пребывания поэта в Москве - до середины мая 1831 года имя Дельвига почти не сходит со страниц писем Пушкина друзьям. Весьма знаменательно и то, что в одном из последних московских посланий П.А. Плетневу ("не позднее 14 апреля", - как датируют его во всех комментариях) Пушкин передает совет В.А. Жуковскому, "если его еще несет вдохновением", "читать Четь-Минею, особенно легенды о киевских чудотворцах", - то есть обращает его к чтению житий святых. Думается, что существует некая глубинная связь между переживаниями Пушкина и чтением им житий святых в этот период.
Известная исследовательница жизни и творчества Пушкина Л.А. Краваль, в последние годы тщательно изучавшая рисунки поэта, открыла в своих недавних работах иного - непривычного пока Пушкина - "почитающего всех святых каждого дня, молящегося за своих знакомцев-соименников Святых", что "наглядно видно из его рисунков, которые можно точно датировать" (Краваль Л.А. Пушкин и святцы // Духовный труженик Пушкин в контексте русской культуры. Сборник статей. СПб., 1999. С. 53).
Современными пушкинистами в процессе переосмысления эпохи и личной биографии поэта в христианском контексте в настоящее время доказано, что сознание Пушкина, "как у всякого русского человека, было пронизано христианскими символами и образами", "даты церковного календаря хранились в его великолепной памяти" и он "прекрасно помнил именины своих родных, многочисленных друзей и знакомых" (Там же). Поэтому вполне вероятно, что обращение к Че-тьям Минеям (особенно январской) могло быть вызвано печальными
обстоятельствами января 1831 года, неожиданной и безвременной кончиной друга. Факты же, подтверждающие это предположение, очевидны.
Во-первых, имя Дельвига - Антоний. Какому святому был тезои-менит почивший друг Пушкина? 17 января празднуется память преподобного Антония Великого, тогда же, вероятно, могло состояться погребение поэта. (Тот факт, что Пушкин, находясь в Москве, не мог присутствовать на похоронах Дельвига, дела не меняет: это не устраняло остроту скорби, что подтверждают письма поэта друзьям.) Показательно также, что все фрагменты житий в черновиках и рабочих тетрадях поэта выписаны из январской Минеи, то есть Пушкин проявлял интерес к святым именно этого месяца: память преп. Иоанна Кущника празднуется 15 января, преп. Ксении - 24 января, святителя Никиты ("затворника Печерского") - 31 января.
Однако же выписки отдельных слов и выражений свидетельствуют об обращении поэта и к житиям святых других месяцев, например Ора Черноризца, память которому празднуется в августе, 7 числа по старому стилю.
В заключение отметим, что пушкинские агиографические "штудии", подтвержд
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.