Людмила Алексеевна Булгакова кандидат исторических наук (Санкт-Петербург), старший научный сотрудник Санкт-Петербургского института истории РАН
14 декабря 1825 года: Источники, исследования, историография, библиография.
СПб.: «Нестор-История», 2004. Вып. VI. 544 с.
Шестой выпуск рецензируемого издания, как и предыдущие выпуски, содержит новые документы по истории декабризма, исследования, историографические и библиографические материалы. Больше места, чем обычно, в нем отводится рецензиям и полемике, что придает сборнику остроту и дискуссион-ность. Свои материалы представили историки из Петербурга, Москвы, Кишинева, Новосибирска, Петрозаводска, Саратова. Составителем этого выпуска, как и всех предшествующих, является П. В. Ильин, который выступил здесь также в роли публикатора, комментатора и рецензента.
В этом выпуске завершается публикация материалов из архива М.А. Корфа, начатая в III и продолженная в IV выпусках. Таким образом, читатель получил теперь возможность ознакомиться с корпусом документов, лежащих в основе изданной в 1857 г. книги Корфа «Восшествие на престол императора Николая I», в которой была изложена официальная, так сказать, каноническая, версия событий. Опубликованные в VI выпуске записки, донесения и служебные бумаги генерала от инфантерии Е.А. Головина, который в декабре 1825 г. был генерал-майором, бригадным командиром 2-й гвардейской пехотной дивизии, проливают свет на события в Финляндском полку и на ход присяги в других гвардейских частях. Примечательно, что эти материалы, показывающие как близок был полк к тому, чтобы присоединиться к мятежникам, почти не использовались Корфом. Публикация снабжена вступительной статьей Т.В. Андреевой и П.В. Ильина, подготовившими эти документы к печати, и обстоятельным комментарием Ильина.
Источником такого же рода является краткая записка о событиях на Сенатской площади флигель-адъютанта, директора канцелярии начальника Императорского Главного штаба полковника И.М. Бибикова. Вступительная статья и развернутый комментарий Ильина многократно превосходят по объему саму записку и представляют интерес как скрупулезное, словно «под микроскопом», рассмотрение мельчайших подробностей некоторых эпизодов восстания. В суматохе мятежные солдаты и «чернь» едва не лишили жизни незадачливого флигель-адъютанта, которому государь поручил разузнать, что происходит с Морским гвардейским экипажем, но из рядов тех же бунтовщиков вовремя подоспела помощь. Записка Бибикова любопытна тем, что была написана «по горячим следам» и на мгновение погружает читателя в атмосферу Сенатской площади.
О.Н. Эдельман публикует следственное дело братьев Александра и Николая Раевских - сыновей героя 1812 г. генерала Н.Н. Раевского. Как отмечает Эдельман, вопрос о принадлежности братьев Раевских к декабристскому движению приобретает особое значение ввиду близких связей этого семейства с великим Пушкиным. Знакомство с документами следствия позволяет лучше понять, на чем основывался Следственный комитет по делу декабристов, когда счел возможным не привлекать Раевских к суду.
Другой постоянный участник данного серийного издания О.Н. Киянская опубликовала в этом выпуске извлеченные из ГА РФ и РГВИА материалы к биографиям подчиненных П. И. Пестеля - капитана Вятского пехотного полка А.И. Майбороды и прапорщика того же полка Н.К. Ледоховского. Вступительная статья Киянской носит исследовательский характер и вместе с тем представляет собой увлекательное повествование о судьбах двух антиподов из ближайшего окружения Пестеля.
Алчному и подлому доносчику, полтавскому дворянину Майбороде противопоставляется благородный и отважный романтик, польский граф Ледохов-ский. Некоторое сомнение вызывает трактовка этих «соратников» Пестеля как двух его ипостасей. «Майборода - прагматик, никаких высоких идей не признававший, Ледоховский - образец веры и верности, смелого благородства и жертвенности», - считает Киянская (с. 133-134).
По ее мнению, «те, кто были верны идеалам, оказались неспособны к решению практических задач, не умели лгать и прислуживаться, те же, кто в средствах не стеснялись, от идеалов, ради которых и создавалось тайное общество, были весьма далеки. В самом же Пестеле жертвенность и прагматизм были объединены. Именно отсюда - полярность и разноречивость мнений о нем современников и потомков» (с. 134). Вероятно, в этом наблюдении исследовательницы есть своя правда. Однако вряд ли при всей сложности и противоречивости личности Пестеля можно обнаружить в нем черты гнусного и жадного предателя или до невменяемости восторженного юнца.
Незавидная участь Майбороды, к которому современники испытывали вполне понятное отвращение и презрение, свидетельствует о том, что, к счастью, в этой жизни «прагматики» далеко не всегда торжествуют над неспособными к решению практических задач «идеалистами». Киянская ставит под сомнение правомерность распространенной версии о самоубийстве доносчика и высказывает предположение о том, что это было убийство. Ни доказать, ни опровергнуть это предположение уже невозможно. Во всяком случае, Майбороде, безусловно, было от чего прийти в состояние «черной меланхолии».
Что касается Ледоховского, то он добровольно сдался властям, хотя не был членом тайных обществ и ему не в чем было каяться, - разве только в беззаветной преданности своему боевому командиру. Судя по тому, как в дальнейшем складывалась его жизнь, Ледоховский сохранил юношеское безрассудство в самозабвенном служении культу чести. Судьбы героев повествования прослеживаются в тесном переплетении с судьбами современников, которые встречались на их жизненном пути. Весьма интересны факты, характеризую-
щие быт, нравы, понятия о чести, долге и достоинстве в среде русского офицерства.
Фрагменты записок горного офицера Н.Ф. Бутенева, подготовленные к публикации А.М. Пашковым, содержат любопытные подробности о декабристах Александре Бестужеве (Марлинском), Николае Цебрикове, Федоре Глинке, о настроениях и нравах петрозаводских чиновников. Мимоходом Бутенев сообщает, что наисекретнейшие сведения об отречении великого князя цесаревича Константина Павловича в пользу великого князя Николая Павловича и о том, что акт отречения хранится в Успенском соборе Московского кремля и в общем присутствии Сената в Петербурге, были известны кадетам Горного корпуса, который автор записок окончил в 1824 г. Государственная тайна даже для них не была тайной. Можно только догадываться о каналах утечки этой «совершенно секретной» информации.
В статье Е.Н. Туманик рассмотрена деятельность А.Н. Муравьева как инициатора создания и идейного вдохновителя Союза Спасения. Автор прослеживает влияние масонства на организационные, идейные и нравственные принципы Союза и подробно излагает перипетии недолгой политической борьбы в Союзе, завершившейся его распадом. Умеренным реформаторам муравь-евского толка не удалось преодолеть радикальные тенденции, выразителем которых был Пестель и его сторонники. Поставленные в статье вопросы о соединении нравственности и политики и о методах достижения политических целей актуальны во все времена.
Особого внимания заслуживает объемистая и во многом дискуссионная статья М.М. Сафонова «"Якуб идет": А.И. Якубович в день 14 декабря 1825 года», которая написана на стыке жанров, ярко и образно, в присущей автору раскованной манере и воспринимается как остросюжетная новелла, имеющая документальную историческую основу. Красочные подробности и анекдотические ситуации, театральные жесты и патетические возгласы участников событий помогают читателю зримо представить, что творилось в тот знаменательный день между Зимним дворцом и Сенатом, и порой создают ощущение абсурдности и трагикомичности происходящего. Чего стоит хотя бы описание царского «парламентера» Якуба в нахлобученной поверх черной повязки на голове треуголке с султаном, картинно шествующего к инсургентам, держа в руке саблю с развевающимся на острие белым платком. Вместо того чтобы образумить восставших, коварный Якуб пытался подбодрить их, уверяя, что Николай вот-вот капитулирует.
В статье, словно в конспекте авантюрного романа, есть шпион-разведчик и его полоумный «союзник по тайным козням», есть самозванец-император и вдовствующая императрица, мечтающая стать регентшей и плетущая с помощью промотавшегося в пух и прах генерал-губернатора сеть дворцовых интриг и т.д. и т.п. В центре событий колоритная фигура романтического злодея - «лихого кавказца», именем которого черкесы пугали своих детей, человека «особенно отвратительной наружности», «изверга во всем смысле слова», несостоявшегося цареубийцы, драгунского капитана Якубовича.
Под пером Сафонова широко известный факт встречи Николая с Якубовичем превращается в «очень важный эпизод, который мог в корне изменить ситуацию, так что события чуть было не начали развиваться по другому сценарию», «важнейший эпизод, который едва ли не стал поворотным пунктом в событиях 14 декабря», эпизод, «который мог стать, но не стал переломным», наконец, эпизод, в котором, «как в фокусе, отразилась скрытая суть происходившего, личность самого Николая и тех, кто ему противостоял» (с. 237).
Сафонов уточняет обстоятельства действий главного героя своего повествования и приходит к выводу, что он вел двойную игру, не собираясь убивать Николая, а вознамерившись только устрашить его демонстрацией недовольства в войсках и принудить отказаться от престола в пользу Константина. Видеть на троне Константина желал и генерал-губернатор Петербурга граф М.А. Милора-дович, у которого Якубович, по-видимому, вызывал симпатии как храбрый офицер.
Автор статьи отличается богатым воображением, оригинальностью своего подхода к историческим событиям и умением усмотреть даже в общеизвестных фактах нечто такое, что никому другому, вероятно, и в голову бы не пришло. Рассматривая события 14 декабря в контексте междуцарствия, Сафонов уже не в первый раз высказывает предположение, что присяга Константину была «завуалированной подножкой» или «упреждающим ударом» цесаревичу, так как грубейшим образом нарушала правила присяги - ведь присягать следов
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.