А.Д. Седельников - забытый исследователь «Повести временных лет»
© А.Ю. ЖИГАЛОВ
Статья содержит описание и анализ концепции А.Д. Седельникова (об одном фрагменте «Повести временных лет») - забытого советского медиевиста, публиковавшегося в Чехословакии между двумя мировыми войнами, репрессированного в середине 30-х годов прошлого века по «Делу славистов» вместе с В.Н. Перетцом, Н.Л. Туницким, В.Ф. Ржигой и другими исследователями древней русской литературы.
Ключевые слова: Чехословакия 1920-1930 годов, медиевистика, история изучения древнерусской литературы, летописание, «Повесть временных лет», легенда об апостоле Андрее, А.Д. Седельников, «Б1ау1а», «Дело славистов».
Имя Александра Дионисьевича Седельникова (1888 - 1934) сегодня полузабыто... «Талантливый, но рано умерший исследователь», - говорил о нем Д.С. Лихачев [1. С. 51]. Он «был весь погружен в древние рукописи», - вспоминал коллегу славист П.С. Кузнецов [2. С. 30].
Седельников родился в Иркутске, в 1915 году окончил историко-филологический факультет Московского университета, а спустя пять лет начал работать в отделе рукописей Государственного исторического музея, целиком посвятив себя любимому делу - изучению древнерусской литературы.
Талант его был, действительно, многогранен: он анализировал «Повесть временных лет», «Слово о полку Игореве», «Задонщину», древнейшие летописи и памятники ХУ-ХУ1 веков, исследовал католическое влияние в Новгороде и деятельность доминиканцев на Руси, писал о стригольниках, занимался проблемами методологии в медиевистике и т.д.
Ученый сотрудничал со многими славистическими журналами, как отечественными, так и зарубежными, в том числе - с чехословацкими «Славией» и «Византинославикой», выходившими в Праге и являвшимися главной трибуной для русских филологов-эмигрантов.
4 Русская речь 3/2014
В 1924 году на страницах журнала «Б1ау1а» («Славия») была опубликована статья А.Д. Седельникова «Древняя киевская легенда об апостоле Андрее» [3], посвященная известному сказанию о посещении Руси Андреем Первозванным: генезису этого рассказа, памятникам, в составе которых он сохранился, их соотносительной хронологии.
Задавшись вопросом о происхождении легенды, Седельников пришел к выводу, что ее «первый след содержится» в одном из посланий византийского императора Михаила VII Дуки (1050 - около 1090) князю Всеволоду Ярославичу (1030-1093). Последний принадлежал к числу самых образованных людей своего времени. Неслучайно его сын, Владимир Мономах, в «Поучении детям» замечал, что отец, «дома седя, изумеяше 5 язык, в том бо честь есть от инех земль» [4. С. 102]. Возможно, именно знание иностранных языков позволило русскому князю вести переписку с византийским императором.
Сославшись на работы В.Г. Васильевского (основателя отечественного византиноведения), Седельников в качестве аргумента пересказал фрагмент письма 1075 года, приводимого Васильевским: «Наши государства оба имеют один некий источник и корень... Одно и то же спасительное слово было распространено в обоих. Одни и те же самовидцы божественного таинства и вещатели провозгласили в них слово Евангелия» [5. С. 11]. «Самовидцы божественного таинства» - это, по мнению исследователя, ученики Христа, свидетели его воскресения. Седельников замечал, что прямого указания на апостола, посетившего Русь, в послании нет, но есть косвенное, называл упоминание «несколько глухим» (316), но при этом подчеркивал: «Оно несомненно имеет в виду Андрея - единственного, деятельность которого самою греческою традицией относилась и к Византии, и к северному побережью Понта» (316), то есть и к Русской земле. Письмо императора лишь затрагивает древний сюжет и, безусловно, не может являться его источником. С этим ученый соглашался.
Откуда же почерпнул сведения об «одних и тех же вещателях» евангельской проповеди Михаил VII Дука? По мысли Седельникова, правитель Византии мог быть знаком с поздним греческим циклом «Деяний» апостола Андрея (VIII - X века), «характерных, сравнительно с более древними, как раз распространением деятельности Андрея на северное побережье Понта» (327). Именно это произведение автор статьи называл источником киевской легенды. Он предполагал также, что обращение Михаила к хожению Андрея на Русь в послании князю оказалось не случайным. Напротив, цель подобной аллюзии была политической: император ратовал за укрепление отношений между Византией и Русской землей. Седельников писал: «Внушения василевса попали в благодарную среду» (328). В доказательство исследователь приводил «факт построения андреевских церквей при Всеволоде Ярославиче» (328).
В благодатную почву средневековой русской книжности попало и краткое упоминание составителя «Деяний» о проповеди апостола на северных берегах Понта. Сюжет о путешествии Андрея получил развитие и нашел отражение в различных литературных памятниках. Во-первых, легендарный рассказ читается в начале «Повести временных лет» (далее - «Повесть»), во-вторых, - в Прологе, в житии святого Андрея Первозванного, и, наконец, - в составе нескольких сборников (начиная с XVI века). Следовательно, выделяются три основные редакции древнего сказания. По мнению ученого, они таковы: 1) летописная редакция, 2) проложная (пополненная) редакция, 3) редакция сборников (полная). Науке известны и другие варианты хожения апостола Андрея на Русь, однако Седельников называл их «переделками» и замечал: «Эти поздние версии... баснословны, часто искажают... летописный текст и вообще малозначащи в вопросе о происхождении. легенды» (317).
Проблема генеалогии и соотносительной хронологии трех редакций, действительно, представлялась медиевисту одной из главных. К ее решению Седельников подошел, применив сравнительно-исторический метод академика А.А. Шахматова. Автор статьи полагал, что летописная редакция старше проложной и приводил целый ряд аргументов. Описание пути из Варяг в Греки, с которого начинается легенда об Андрее, содержится во всех ее вариантах. Но его первоначальным источником может быть только «Повесть»: подобное вступление «решительно не отвечает литературному облику Пролога» и, напротив, «вполне в духе географо-этнографических сведений, рассеянных. в пределах "Повести временных лет"» (317-318). Исследователь видел в этом известии средство «приспособления легенды к летописному рассказу» (318), своеобразный «мост», соединяющий разные в жанровом и стилевом отношении фрагменты «Повести» - сообщение историко-географического характера, по сути, емкую и точную справку, и христианскую легенду, развернутую и во многом символичную.
Почему в качестве вступления к сказанию - очевидного, хорошо различимого в структуре текста «соединительного звена» - летописец использовал описание знаменитого пути из Балтийского моря в Византию? Седельников писал: «Говорить о пути из Варяг в Греки, якобы по поводу племени Полян, понадобилось не для чего иного, как для мотивировки того, почему ап. Андрей шел через Русь; действительно, предвосхищая легендарный апостольский маршрут, вступление говорит, что по морю Варяжскому идти можно даже и до Рима, и опять придти в Понт море» (318). Анализ отдельных слов и выражений, а также летописного фрагмента в целом позволил ученому заключить: «Вступление в легенду неразрывно с нею самой. Вся его роль - связывать ее с летописным рассказом о племенах. Летописная редакция является источником проложной» (318. Здесь и далее курсив наш. - А. Ж.). Подобную
ситуацию, когда летописная запись первична по отношению к другим произведениям, исследователь считал типичной «для древнейшей литературной поры» и приводил в качестве примера известную триаду - памятники Борисоглебского цикла. Ученый объяснял это «литературными преимуществами» летописания: объемом, авторитетом и преемственностью (318-319).
Летописное известие в составе Пролога видоизменилось. Прежде всего, речь идет о взаимном расположении в тексте памятника собственно легенды об Андрее и вступления к ней, описывающего древний маршрут. Седельников установил: если в «Повести» вступление, выполняя свою прямую функцию, находится непосредственно перед рассказом о путешествии апостола, то в Прологе сказание об Андрее разделяется сообщением о пути из Варяг в Греки на две части. Это можно представить схематично - «Повесть»: Вступление + Легенда + Пролог: Легенда (начало) + Вступление + Легенда (окончание). Исследователь подчёркивал: «Текст легенды явно разорван вступлением к ней же (незначительно урезанным с начала и конца). Эта перестановка убеждает во вторичности проложной редакции сравнительно с летописной» (319).
Действительно, в «Повести» вступление к легенде играет строго определенную роль - вводит сказание в состав летописи - оказаться на другом месте оно просто не может. В Прологе же, сотканном из отдельных микропроизведений, известие о пути из Варяг в Греки утрачивает свое значение, а вместе с тем и прежнюю позицию в тексте. Оно здесь в принципе излишне, и книжник механически помещает его в середину легенды. Ученый выделял еще целый ряд отличий двух редакций. С одной стороны, в проложную версию не был включен сюжет о новгородских банях, выходящий за рамки традиций агиографии, с другой стороны, в финале краткого произведения появились сообщение о смерти апостола и обычная для Пролога похвала святому, которых не было в летописи. Седельников резюмировал: «Анекдотический эпизод. оказался для Пролога неприемлем, и наоборот, заключительная похвала была всецело в духе расширяемого сборника кратких житий - и она была присочинена» (320).
Проложная редакция стала источником для третьей версии христианской легенды об апостоле Андрее, читаемой в составе различных сборников. Рассмотрев один из них (Псковский сборник самого начала XVI века), А. Седельников пришел к выводу, что найденный им текст отличается от проложного «главным образом прибавками пояснительного характера или же сделанными для вящей торжественности» (320). Похвала святому, добавленная к летописному известию составителем Пролога, в Псковском сборнике оказалось расширенной: «Вместо трех -целых десять славословий» (320). Кроме того, в конце
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.