ковой, которая присутствует в Библиографии, но не в тексте, даже продемонстрировано на огромном материале, что в лексическом языковом пласте далеко не все слова «притягивают» просодическое выделение, но слова определенного типа.
Между тем и в этом разделе есть много ценных и интересных наблюдений и указаний. Это касается сведений и обобщений относительно побочного ударения в русском языке4. Большое место отведено вопросу о том, каким может быть интервал между ударными слогами в высказывании и - естественно - в связи с этим и вопросу о ритмической организации прозаического и непрозаического текста (здесь В. Лефельдт использует данные Г.Н. Ивановой-Лукьяновой, но, кроме того, приводит собственные математические выкладки, показывающие возможные ритмические интервалы).
В заключение можно спросить рецензента: а стоит ли так критиковать меньший по объему раздел хорошей и нужной не только для русистов книги очень известного и уважаемого лингвиста? Думаю, что да, поскольку недочеты второго раздела были неизбежны и прогнозируемы.
Дело в том, что многие элементы реального речепорождения не укладываются в рамки, предлагаемые абстрактно-конструктивной системой описания языковой структуры, существующей в настоящий момент, и укладываться не могут принципиально. Повторю сказанное иначе: языковое по-уровневое представление,
4 Правда, несколько удивляет замечание (с. 156) о том, что Касаткина не опирается на собственные эксперименты. Ведь таких почитаемых экспериментаторов у нас в отечественной лингвистике мало; кроме того, многие ее работы сделаны еще под фамилией Па-уфошима, но этого автора в Библиографии и тексте почему-то нет.
начинающееся с фонологического уровня, не сосуществует с интонационным описанием в одном метатеоретическом ряду и сосуществовать не может, поскольку это два разных мира. Поэтому многих лингвистов самого высокого класса по отношению к интонации протяженного отрезка характеризует нечто, что можно характеризовать психоаналитическим термином «вытеснение».
В целом очень важная и нужная (в оригинале и в переводе) книга В. Лефельдта это прекрасно демонстрирует.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Бондарко и др. 1973 - Л.В. Бондарко, Л.А. Вербицкая, Л.П. Щербакова. Об определении места ударения в слове // ИАН СЛЯ. 1973. < 32. Зализняк 1967 - А.А. Зализняк. Русское именное словоизменение. М., 1967. Зализняк 1977 - А.А. Зализняк. Грамматический словарь русского языка. Словоизменение. М., 1977. Зализняк 1985 - А.А. Зализняк. От прасла-
вянской акцентуации к русской. М., 1985. Николаева 2007 - Т.М. Николаева. Грубые ошибки или назойливая тенденция? // Язык в движении: Сб. к 70-летию Л.П. Крысина. М., 2007.
Светозарова 1982 - Н.Д. Светозарова. Интонационная система русского языка. Л., 1982. Gabka 1987 - K. Gabka (Hrsg.) Russische Sprache der gegenwart. Bd. 1: Einführung in das Studium der russischen Sprache // K. Gabka. Phonetik und Phonologie. Leipzig, 1987. Lehfeldt 2003 - W. Lehfeldt. Akzent und Betonung im Russischen. (Vorträge und Abhandlungen zur Slawistik. Bd. 45). München, 2003. Ukiah 2001 - N. Ukiah. Variation in mobile stress in modern Russian // ZSL. Bd. 46. 2001.
Т.М. Николаева
A.E. Аникин, E.A. Хелимский. Самодийско-тунгусо-маньчжурские лексические связи. М.:
Языки русской культуры, 2007. 255 с.
В книге исследуются самодийско-тунгусо-маньчжурские лексические связи - начиная от эпохи праязыков (распад обеих генетических общностей датируется приблизительно рубежом нашей эры) и кончая заимствованиями из одного современного языка в другой. Необходимо сразу отметить, что такая работа является с точки зрения языков народов Сибири -и, шире, сибиреведения в целом - столь же долгожданной, сколь и пионерской. По суще-
ству, это первое сравнительно-историческое исследование двух соседствующих на лингвистической карте Сибири языковых общностей, в котором делается попытка сбора и временной стратификации возможных лексических параллелей - что, в конечном итоге, позволяет делать предположения о возможных датировках контактов самодийцев и тун-гусо-маньчжуров, об интенсивности и даже в определенной степени о характере этих кон-
тактов. Базу для этого исследования подготовили обширные корпуса лексических сопоставлений, накопленные к настоящему времени для каждой из этих семей (прежде всего речь идет о двух фундаментальных работах [Цинциус 1975-1977; 1апИипеп 1977]). С опорой на эти источники и производится надгене-тическое сопоставление этих языковых общностей, причем, как подчеркивают авторы, не как попытка доказать родство в рамках урало-алтайской гипотезы, а именно с позиций контактологии. По сравнению, в частности, со словарем Ю. Янхунена, самодийский материал в ряде случаев уточнен или расширен за счет полевых материалов Е.А. Хелимского.
Основную часть книги - и по объему, и по значению - составляет словарь, в котором представлено около 300 самодийско-тунгусо-маньчжурских лексических сближений. При упорядочении материала в словаре был принят не алфавитный, а хронологический порядок. Все данные разделены на достаточно дробные группы, позволяющие упорядочить лексические параллели по степени их древности: словарь начинается с перечисления тех лексических сближений, которые авторы относят к периоду праязыков, и заканчивается перечислением «самых молодых» заимствований между современными тунгусо-маньчжурскими и самодийскими языками. Выделяются следующие временные пласты заимствований:
I. Заимствования эпохи праязыков;
II. Заимствования между вост.-тунгусо-маньчжурскими (тунгусо-маньчжурские языки, кроме эвенкийского) и прасамодийским;
Ш. Заимствования между пра(северно)са-модийским и северно-тунгусо-маньчжурскими;
IV. Заимствования между прасеверносамо-дийскими и пратунгусо-маньчжурским/тунгус-скими (эвенкийский + эвенский).
Далее, разделенные на V групп - по числу самодийских языков (ненецкий, нганасанский, энецкий, селькупский и, наконец, группа сая-но-самодийских) - последовательно рассматриваются лексические параллели между отдельными самодийскими и тунгусо-маньчжурскими языками.
Внутри каждой группы лексические параллели разделены на несколько подгрупп, в зависимости от источника заимствования: так, противопоставляются заимствования из самодийских языков, заимствования в самодийские языки и такие лексические параллели, для которых затруднительно достоверно указать направление заимствования. Таким образом, в явном виде производится эшелонирование этимологий по степени надежности: случаи очевидного направления заимствования эксплицитно отделяются от тех этимологий, где
характер связи между самодийской и тунгусо-маньчжурской лексическими единицами недостаточно прозрачен. В связи с этим, необходимо вообще отметить, что в данном исследовании во главу угла был поставлен принцип аккуратной и осторожной этимологической работы. Прежде всего, за рамками данного исследования остались десятки сопоставлений, отвергнутых самими авторами по той или иной причине (некоторые примеры таких этимологий приводятся в приложении к книге). Кроме того, и внутри того корпуса данных, которые, по оценкам авторов, достаточно убедительны для того, чтобы быть опубликованными, этимологические решения последовательно разграничиваются по степени надежности: заголовок каждой статьи сопровождается либо литерой (А), обозначающей высокую степень надежности сопоставления, либо литерой (В), обозначающей допустимые, но связанные с теми или иными трудностями сближения (проблема конкретизируется в тексте словарной статьи, где вызывающее затруднение место обозначено знаком «?»). Статьи словаря могут также сопровождаться различными комментариями к реконструкциям и предлагаемым альтернативным этимологическим решениям.
Книга обладает рядом особенностей, которые, безусловно, выводят ее за рамки стандартного сопоставительного словаря. Прежде всего, книге предпослано введение, в котором излагается точка зрения авторов на историю самодийско-тунгусо-маньчжурских языковых контактов и освещаются проблемы локализации самодийской и тунгусо-маньчжурской прародины. Это сразу вводит предлагаемые конкретные лексические сближения в более широкий этноисторический и лингвистический контекст. Кроме того, во введении предлагается обзор намечаемых фонетических закономерностей, характеризующих самодийско-тун-гусо-маньчжурские языковые параллели, то есть дается предварительный материал к сравнительной фонетике языковых отношений, связывающих эти две языковые общности.
Вероятно, данная работа не свободна от критики; точнее говоря, даже не «вероятно», а «по необходимости» не свободна - а именно, в силу своей абсолютной новизны. Возможно, дальнейшие исследования в этом направлении, стимулированные появлением этой книги, позволят многое в ней уточнить, а что-то, может быть, и опровергнуть: несомненная ценность исследования состоит не только в подобранном и проанализированном материале, но в самой постановке проблемы. Однако есть в этой книге и то, что позволяет, безусловно, надеяться, что со временем сохранится не только ценность самой идеи само-
дийско-тунгусо-маньчжурских языковых сопоставлений, но и значительная часть предложенных в ней конкретных этимологических решений. И тут я позволю себе, несколько отступая от канонов жанра рецензии, сказать несколько слов об одном из авторов этой книги, проф. Е.А. Хелимском (15.03.195025.12.2007). Мне выпало глубокое счастье принимать участие в его полевой и научной работе над одним из самодийских языков и мне хотелось бы выразить хотя бы малую толику того безмерного научного и человеческого уважения, которое он вызывает не только у меня, но и у всех своих учеников и многих коллег. Если говорить о том, кто мог бы взяться за такую рискованную - в смысле научной неразработанности - тему, как надге-нетическое сопоставление этих двух языковых общностей, то, кажется, это должен был сделать именно Евгений Арнольдович. Эта тема занимала его уже около тридцати лет: картотеку, положенную в основу этой книги, он начал составлять еще в 1970-х годах. Но важнее всего то, что Евгений Арнольдович, будучи специалистом по самодийским языкам, облада
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.