ИЗВЕСТИЯ РАИ. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2008, том 67, № 5, с. 3-15
АПОКАЛИПСИС ОТ СОФИИ: РЕЛИГИОЗНО-ХУДОЖЕСТВЕННАЯ КОНЦЕПЦИЯ КНИГИ А. БЛОКА "СТИХИ О ПРЕКРАСНОЙ ДАМЕ" В КОНТЕКСТЕ СОФИОЛОГИИ ВЛ. СОЛОВЬЕВА © 2008 г. В. А. Сарычев
Статья представляет собой исследование софиологической основы первой книги стихов А. Блока. Анализируя религиозно-художественную концепцию "Стихов о Прекрасной Даме", углубляясь в перипетии романа поэта с Л.Д. Менделеевой, автор работы приходит к выводу, что на страницах блоковской книги софиологическая утопия В.С. Соловьева подверглась не только радикальной трансформации, но и испытанию на жизненную прочность, которого она не выдержала.
The article examines the sophiological basis of the first book of poems by Aleksander Blok. Having analyzed religious and artistic concept of the "Poems of la Belle Dame" and considered thoroughly the poet's love affair with Liubov' Mendeleyeva the author comes to the conclusion that Vladimir Soloviyov's sophiological utopia underwent in it not only a radical transformation but a vitality tests well which it failed to stand.
Если задуматься над тем, какое из стихотворений Блока наиболее полно выражает пафос его творчества, его задушевную идею, то, заранее осознавая всю условность подобной операции, нельзя не прийти к выводу, что таковым вполне может оказаться написанное 3 декабря 1914 г. стихотворение "Он занесен - сей жезл железный...". Оно представляет собой своего рода Апокалипсис в духе поэта: ожидание "конца" "страшного мира", "летящего" "над грозной бездной среди сгущающейся тьмы" [1, т. 3, с. 223], возникнув в самом начале его творческого пути, с годами не только не исчезало, но, наоборот, крепло.
Показательно, что в нарисованной здесь апокалиптической картине, где доминирует сквозной символ Откровения Иоанна - символ "жезла железного", грядущую гармонию, так сказать, "новое небо и новую землю", поэт связывает не с Богом, а с вечной женственностью. И хотя образ "жены, облеченной в солнце", занимает в Апокалипсисе большое место, факт подмены Блоком главного лица апокалиптической мистерии производным (в этой связи чрезвычайно симптоматична окончательная редакция восьмой строки стихотворения: вместо "сиянье Божьего лица" -"сияние Ее лица") говорит о существенной стороне его миросозерцания.
О том, что поэту удалось выразить здесь свою заветную мысль, свидетельствует обстоятельство неоднократной публикации стихотворения, причем немаловажно, что вторично оно было напечатано 6 января 1918 г., т.е. за два дня до начала работы А. Блока над своим итоговым произведением, поэмой "Двенадцать". Это было короткое и счастливое в его судьбе время, когда крушение
старого мира и его ценностей подводило к мысли, что сбылись апокалиптические пророчества и осталось надеяться на чудо сверхисторического полета. "Как ясен горизонт! И лучезарность близко", - радовался поэт в 1901 г., испытывая подобное же состояние, и одновременно тревожился: "Но страшно мне: изменишь облик Ты" [1, т. 1, с. 94]. Теперь, похоже, опасения были позади, робкая надежда, "сквозившая" "сквозь круженье вихревое сынам отчаянья" [1, т. 3, с. 223], сменилось ожиданием близкого восхода "Солнца Завета", и поэт задумывает переиздание книги "Стихи
0 Прекрасной Даме", в которой перед ним впервые забрезжила вера в "Её" завет, по типу "Новой Жизни" Данте.
"Новая жизнь" в понимании А. Блока - это жизнь, построенная на софиологических интуи-циях Вл. Соловьева, своеобразно преломившихся в сознании поэта. Являясь "первоидеей" ("сокрытым двигателем") его религиозно-философских и творческих устремлений, эта интуиция, будучи реализованной, позволила А. Блоку создать уникальную, единственную в своем роде религиозно-художественную систему. Анализу ее формирования в "Стихах о Прекрасной Даме", книге, увидевшей свет чуть более столетия назад (октябрь 1904 г.) и "напророчившей", по словам поэта, весь дальнейший его путь, посвящена данная статья1.
1 Несмотря на обширную литературу о творчестве А. Блока, данную проблему трудно отнести к разряду изученных. Наиболее значительными работами, посвященными исследованию ее отдельных аспектов, следует считать статьи [2, 3].
Художественная идея будущей книги, ее поэтический сюжет в какой-то мере просматриваются уже в ответе А. Блока на "психологический вопросник" А. Белого. Связывая мысль о вечной женственности с апокалиптической идеей о конце мира и для пущей доказательности своего предположения отсылая адресата к Св. Писанию, Блок в письме из Бад-Наугейма от 18 июня (1 июля) 1903 г. соглашается с А. Белым, что «Астарта, действительно, "переплетается" вокруг Нее». Более того, поэт обращает внимание на один из серьезнейших "соблазнов": по его мнению, "Астарта незабвеннее Ее в жизни...". Воплощение "утонченной половой чувственности и ... утонченной головной диалектики", «Астарта "подвижна."». Вечная женственность (соло-вьевская "новая богиня" София), в отличие от Астарты, "изгоняет ту и другую чувственность", "Она - Неподвижна.", и "это - один из главных Ее признаков.". Что и говорить, "расстановка сил" у Блока получалась не очень утешительной. «Главным "утешением", - продолжал он, - однако, является не диалектическое развитие различия Ее и Астарты, а интуитивное знание о том, сколь различны их дерзновения. Это - при мистическом состоянии» [4, с. 35, 36]. Как видим, оставалось рассчитывать лишь на интуицию.
Если соотнести рассуждения поэта о вечной женственности и "переплетающейся" вокруг нее Астарте с содержанием первых двух циклов "Стихов о Прекрасной Даме" - "Неподвижность" и "Перекрестки", можно сказать, что в них как бы представлены две начальные фазы возможного синтеза: теза и антитеза. В чтимом же Блоком Откровении он не мог не обратить внимание на пронизывающий всю эту книгу контраст между "женой, облеченной в солнце", и "великою блудницею"; подобная, из Св. Писания идущая "расстановка сил" и подвигла его как на рассуждения о путях вечной женственности с символизирующей ее Неподвижностью, с одной стороны, Астарты - с другой, так и на распределение поэтического материала между двумя первыми циклами "Стихов о Прекрасной Даме".
Апокалипсис заканчивается полной победой Бога и Сына Его Христа, видением "невесты Агнца", "святого города Иерусалима", абсолютно противоположного растленному Вавилону, что означало торжество вечной жизни над смертью: ".смерти не будет уже." [Откр. 21:4]. Формула эта имела власть над поэтом на протяжении всей его жизни. Однако и счет "роковым потерям" Блока начат уже в "Стихах о Прекрасной Даме". Не случайно в автобиографической анкете 1915 г. в качестве своего "кредо или девиза" он приводит строки из стихотворения Вл. Соловьева "У себя":
В царство времени всё я не верю,
Силу сердца в себе берегу,
Роковую не скрою потерю,
Но сказать навсегда - не могу [1, т. 7, с. 436].
Открываясь циклом "Неподвижность", проходя через "Перекрестки" современной цивилизации, лирическая тема его книги, в центре которой находится образ "новой богини", стремительно движется к "Ущербу". Вольно или невольно Блок втягивается в полемику не только с Вл. Соловьевым, но и с самим духом Нового Завета2.
2.
14 ноября 1902 г., спустя семь дней после того, как Л.Д. Менделеева согласилась стать его женой, поэт пишет любопытное стихотворение-признание "Стою у власти, душой одинок.". В первом томе его лирики оно следует непосредственно за открывающим цикл "Распутья" стихотворением "Я их хранил в приделе Иоанна.", увековечившим это знаменательное мистическое событие в жизни Блока.
Итак, "власть" получена ("стою у власти."), но - увы! - "впереди / Разгадки для жизни нет". Далее идут финальные строки:
И, многовластный, числю, как встарь, Ворожу и гадаю вновь, Как с жизнью страстной я, мудрый царь, Сочетаю Тебя, Любовь? [1, т. 1, с. 240]
Собственно, это вопрос всего творчества поэта: как "сочетать", соединить "тьму" "страстной жизни" со "светом" Любви?
В цикле "Неподвижность" решение, казалось, было найдено. Речь у Блока идет здесь о преодолении сопротивления косного земного вещества, необратимых законов времени, и в своей надежде "забыть" про "дольний шум" он молит "Закатную, Таинственную Деву" "соединить огнем" "завтра и вчера" [1, т. 1, с. 110]. Отсюда - основная коллизия цикла "Неподвижность": он, "оглушенный людьми", заключен в "земной темнице" [1, т. 1, с. 125], а "она течет в ряду иных светил" и в отличие от него "зрит" не дольние, а "далекие миры" [1, т. 1, с. 78]. Надеясь на соединение с ней, он верит, что в то же мгновение "погаснут огни / Заколдованной, темной любви", "и, свободный от земного плена", он "прольет всю жизнь в последний крик" [7, с. 34, 20, 19, 32].
Все это очень напоминало поэзию Вл. Соловьева и потому вызвало неподдельный восторг соловьевцев. Вот что писал в этой связи о своем
2 О пародийности творчества Блока по отношению к Св. Писанию см. статью "О Блоке", приписываемую о. П. Флоренскому [5]. Споры об авторстве данной публикации излагаются в книге [6].
впечатлении от стихов Блока, присланных в 1902 г. в журнал "Новый Путь", его редактор П.П. Пер-цов. Отметив их художественное достоинство, он продолжал: "Но подкупала, конечно, и тема. Точно воскресала поэзия Владимира Соловьева - ее последние, лучистые озарения. Это казалось прямо каким-то чудом, только два года перед тем замолчала муза мыслителя-ясновидца, и вот вдруг ее звуки переходят на новую лиру - кто-то пришел, как прямой и законный наследник отозванного певца; он уже все знает и ведает, и ведет дальше оборвавшуюся песнь, как заранее знакомое слово о том же самом" [8, с. 10-11].
Но восторги, как оказалось, были преждевременными.
В "Неподвижности" невольно обращает на себя внимание то, что Прекрасная Дама Блока как бы погружена в природу, нередко почти растворяется в ней. Обращаясь к своей будущей жене, поэт писал: ".когда я любил Тебя отдаленно, я знал, что вся природа мне служит Символом Твоим" [9, с. 115], а позднее, восстанавливая в дневнике события 1901 г., вспоминал про свое "необычайное слияние с природой" [1, т. 7, с. 344] в ту эпоху.
Вот одно из самых характерных в это
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.