научная статья по теме АПОКАЛИПТИЧЕСКОЕ И ГИМНОЛОГИЧЕСКОЕ В ЧЕХОВСКОЙ КАРТИНЕ МИРА Языкознание

Текст научной статьи на тему «АПОКАЛИПТИЧЕСКОЕ И ГИМНОЛОГИЧЕСКОЕ В ЧЕХОВСКОЙ КАРТИНЕ МИРА»

ИЗВЕСТИЯ РАН. СЕРИЯ ЛИТЕРАТУРЫ И ЯЗЫКА, 2010, том 69, № 4, с. 28-33

АПОКАЛИПТИЧЕСКОЕ И ГИМНОЛОГИЧЕСКОЕ В ЧЕХОВСКОЙ КАРТИНЕ МИРА

© 2010 г. С. В. Сызранов

В статье обсуждаетя вопрос о взаимоотношении апокалиптического и гимнологического, рассматриваемых в качестве полярных начал чеховской картины мира. Активное взаимодействие чеховских произведений и библейских пророческих книг, достигаемое системой тонко разработанных отсылок, существенно обогащает семантические возможности языка писателя, позволяет выразить профетический смысл библейского первоисточника.

The article deals with the problem of the apocaliptic and hymnological in Chekhov's works which are regarded by the author as polar bases of his world picture. A number of representative examples attest an active interaction between Chekhov's works and the Prophetic books of the Bible which is attained through a system of subtle allusions. They enrich semantic possibilities of the writer's language enabling him to express the prophetic meaning of the biblical primary source.

В статье рассматриваются некоторые из многих случаев активного взаимодействия чеховских произведений и текстов библейских пророческих книг, исследуются художественные функции таких взаимодействий, раскрывается их роль в создании чеховской картины мира. Рассмотрение этого круга вопросов теснейшим образом связано с проблемой чеховского "антиномизма" - совмещения и слияния трудно совместимых, на первый взгляд, аспектов действительности в картине мира писателя (в нашей работе они обозначены как апокалиптическое и гимнологическое).

Как показывает анализ, включение чеховских произведений в библейский контекст достигается системой тонко разработанных отсылок, в которую входят не только цитаты, реминисценции, парафразы, но и различного рода сигнально-ассо-циативные компоненты. Важное место среди них занимают антропонимы библейского происхождения. Так, в рассказе "Тоска" (1886) сигналами, отсылающими к библейской Книге пророка Ионы, становятся имя центрального персонажа - извозчика Ионы Потапова и слово омут, появляющееся в описании его лошади: "Кого оторвали от плуга, от привычных серых картин и бросили сюда в этот омут, полный чудовищных огней, неугомонного треска и бегущих людей, тому нельзя не думать..." [1, т. 4, с. 326]. Возникающая ассоциативная связь между образами "омута", в который погружен чеховский Иона и его лошадь, и той морской пучины, в которую был брошен библейский пророк Иона, проглоченный затем огромной рыбой, поддерживается водной символикой, сопровождающей изображение "всечеловеческой",

по выражению исследователя [2, с. 37], тоски чеховского героя: "Лопни грудь Ионы и вылейся из неё тоска, так она бы, кажется, весь свет залила <...>" [1, т. 4, с. 329]. В библейском тексте этому соответствуют следующие выражения пророка Ионы, в свою очередь представляющие собой парафразы псалмов: "Ты вверг меня в глубину, в сердце моря, и потоки окружили меня <...> Объяли меня воды до души моей, бездна заключила меня" (Иона, 2: 4, 6).

Дальнейшее исследование смыслопорождаю-щего значения мотивов Книги пророка Ионы в рассказе "Тоска" может развиваться по ряду направлений, детальное рассмотрение которых не входит в наши задачи (связь мотивов Книги пророка Ионы с духовным стихом "Плач Иосифа Прекрасного", первая строка которого является эпиграфом произведения; мотивы Книги пророка Ионы в рассказах "Каштанка", "Гусев", "Ионыч"). Не развивая всех промежуточных выводов, считаем возможным утверждать, что насыщенность рассказа "Тоска" мотивами, восходящими к Книге пророка Ионы, выводит его проблематику на уровень религиозной онтологии. Изображаемые писателем проявления человеческой разобщенности, непонимания, одиночества, смертности становятся манифестацией глубинного внутреннего факта - бедственного состояния человеческой души, утратившей ту способность богообщения, образы которой представлены в Книге пророка Ионы и в духовном стихе об Иосифе Прекрасном.

В рассказе "Беда" (1887) фамилия центрального персонажа - купца Авдеева отсылает, как выяс-

няется, к Книге пророка Авдия. Целый ряд мотивов Книги пророка Авдия находит соответствия в чеховском рассказе. Это мотив объявления войны Богом Едому, мотив умаления и низвержения возгордившегося грешника, мотив разорения дома и изгнания, а также мотив наказания за злорадство и непонимание своей вины. Указанные соответствия отчетливо просматриваются при сопоставлении параллельных мест (первой цитируется Книга пророка Авдия):

«Весть услышали мы от Господа, и посол послан объявить народам: "вставайте, и выступим против него войною!"» [ст. 1].

"Вечером того же дня судьба сделала по Авдееве ещё один оглушительный выстрел <...> Затем Авдеев потерял счет в выстрелах" [1, т. 6, с. 403].

"Не воры ли приходили к тебе? Не ночные ли грабители, что ты так разорен? <...> Как обобрано все у Исава и обысканы тайники его?" [ст. 5, 6].

"Авдеев поглядел вокруг себя. Шкафы, комоды, столы - все носило на себе следы недавнего обыска <...> Пришли какие-то молодые люди с равнодушными лицами, запечатали лавку и описали в доме всю мебель" [1, т. 6, с. 401, 403].

"Не следовало бы тебе злорадно смотреть на день брата твоего, на день отчуждения его; не следовало бы радоваться о сынах Иуды в день гибели их и расширять рот в день бедствия" [ст. 12].

" - Отзываются кошке мышкины слезки. Так им, мошенникам, и надо! <...> - Гляди, Иван Да-нилыч, как бы и тебе не досталось!.. - А мне за что?" [1, т. 6, с. 400].

"До границы выпроводят тебя все союзники твои <...>" [ст. 7].

"Авдеев узнал, что его приговорили к ссылке на житье в Тобольскую губернию" [1, т. 6, с. 405].

Очевидная смысловая общность приведенных фрагментов (находящая выражение и на лексическом уровне: "как обысканы тайники его" -"всё носило на себе следы недавнего обыска") не оставляет сомнения в сознательной ориентации автора на текст пророческой книги. Важнейшим художественным результатом этой ориентации приходится признать ту специфическую двупланность образного строя произведения, благодаря которой незатейливая история купца, попавшего под суд из-за собственной беспечности, приобретает символическую глубину притчи о последнем неминуемом Суде.

В рассказе "Именины" (1888) мотив суда сопровождается цитатой из Книги пророка Исайи. Привлеченный к суду герой рассказа иронически комментирует этот факт словами пророка

(Ис. 53: 12): "К злодеям сопричтен, моя прелесть" [1, т. 7, с. 169]. Легкомысленное цитирование сакрального текста в профанном контексте оказывается здесь не только индивидуально характеризующей деталью. Сочетание библейской цитаты с такими составляющими содержательного плана рассказа, как тема лжи и мотив беременности, способствует расширению смыслового пространства произведения, возводит изображенную ситуацию к уровню универсальных обобщений библейского первоисточника: "уста ваши говорят ложь, язык ваш произносит неправду <...> Пути мира они не знают, и нет суда на стезях их <...> Мы изменили и солгали пред Господом, и отступили от Бога нашего; говорили клевету и измену, зачинали и рождали из сердца лживые слова" (Ис. 59: 3, 8, 13).

В финале чеховского рассказа героиня Ольга Михайловна, измученная атмосферой всеобщей лжи, притворства и фальши и доведенная до нервного припадка, рождает в преждевременных родах мертвого ребёнка. Этот финал произведения также находит соответствие в Книге пророка Исайи, передающего посредством образа бесплодных родов представление о духовном бессилии грешников: "Как беременная женщина при наступлении родов мучится, вопит от болей своих, так были мы пред Тобою, Господи. Были беременны, мучились, - и рождали как бы ветер <...>" (Ис. 26: 17-18).

В повести "Моя жизнь" также присутствуют отсылки к тексту Книги пророка Исайи. Здесь они очевидны и уже отмечались в исследовательской литературе [3, с. 73]. "Горе, горе сытым, горе сильным, горе богатым, горе заимодавцам! Не видать им царствия небесного" [1, т. 9, с. 272] - повторяет в повести старый маляр Андрей Иванов, по прозвищу Редька, наделенный чертами праведника-пророка. У пророка Исайи находим соответствующее место: "Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю <...> В уши мои сказал Господь Саваоф: многочисленные домы эти будут пусты, большие и красивые -без жителей" (Ис. 5: 8, 9).

Несомненная авторская ориентация на стиль пророческих книг наблюдается и в оформлении обличительных инвектив главного героя повести Мисаила Полознева1. Четко акцентирован здесь

1 Соотнося имя героя и его прозвище Маленькая Польза, А.С. Собенников замечает: «Священное значение имени ("испрошенный у Бога") заменяется профанным» [4, с. 241]. Однако действительный смысл этой замены выясняется в контексте Книги пророка Даниила, где сказано, что сопровождавший пророка отрок Мисаил в вавилонском плену получает языческое имя - Мисах (Дан. 1: 7).

мотив разрушения Дома и Города - традиционный для библейских пророческих книг: "Зачем ни в одном из этих домов, которые вы строите вот уже тридцать лет, нет людей, у которых я мог бы поучиться, как жить, чтобы не быть виноватым? Во всем городе ни одного честного человека! Эти ваши дома - проклятые гнезда, в которых сживают со света матерей, дочерей, мучают детей <.. .> Город лавочников, трактирщиков, канцеляристов, ханжей, ненужный, бесполезный город, о котором не пожалела бы ни одна душа, если бы он вдруг провалился сквозь землю" [1, т. 9, с. 278]. Библейский пафос речей героя очевиден. Именно эти места повести, по-видимому, имел в виду И.Е. Репин, давая высокую оценку языку произведения: "какой язык! - Библия" [1, т. 9, с. 504].

Тема разрушения Дома является определяющей и в символическом плане рассказа "Дом с мезонином". Рассказ открывается весьма многозначительным описанием старого помещичьего дома, в котором живет герой-художник: "Тут всегда, даже в тихую погоду, что-то гудело в старых амосовских печах, а во время грозы весь дом дрожал и, казалось, трескался на части, и было немножко страшно, особенно ночью, когда все десять больших окон вдруг освещались молнией" [1, т. 9, с. 174]. Гул

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком