История и практика архивного дела
Н.Д. Нерозникова
Архивные документы в эвакуации в Татарстане в годы Великой
Отечественной войны
Ключевые слова: Великая Отечественная война, эвакуация и реэвакуация архивов, Казань, Национальный архив Республики Татарстан.
ападение гитлеровской Германии на СССР повлекло за собой перестройку на военный лад
Н работы подвергшихся недавней масштабной реорганизации архивов страны1. Их деятельность теперь строилась в соответствии с приказом НКВД СССР от 30 августа 1941 г. «Об охране государственных архивов в военное время», где в качестве их основных задач значились обеспечение сохранности документов Государственного архивного фонда СССР (ГАФ СССР) и их всестороннее использование в интересах защиты Отечества2. На первый план вышла проблема эвакуации архивных документов из западных областей СССР на восток. Только благодаря самоотверженности архивистов в тяжелых условиях войны удалось минимизировать потери документального богатства огромной страны. Их заслуги в эвакуации, сбережении и реэвакуации фондов по месту первоначального хранения освещены уже в целом ряде публикаций3, поэтому в данной статье остановимся лишь на вкладе архивов Татарстана в сохранение документов ГАФ СССР, основываясь на документах Национального архива Республики Татарстан (НА РТ).
В Казань были эвакуированы документы из государственных архивов Костромской, Мурманской областей, Центрального госархива Карело-Финской ССР в г. Петрозаводске и его филиала в г. Выборге, составившие пять вагонов (900 мест)4. Поскольку, согласно сводке Управления государственными архивами (УГА) НКВД СССР от 2 апреля 1942 г., из Петрозаводска и Выборга отправлено 33 вагона и три баржи с документами5, можно предположить, что в Казань прибыла лишь часть этих материалов. Такая ситуация, когда документы одного архива оказывались в двух или нескольких местах хранения, была для того времени типичной6. Документы сопровождали сотрудники архивов: из Петрозаводска прибыла начальник отдела секретных фондов Семкина, из Выборга - научный работник Осипова, от Костромского архива - старший научный сотрудник Н.Д. Мачтин и архивно-технический работник Л.В. Шанова. Мачтин отвечал также за сохранность документов Мурманского архива, ибо его представитель в Казань не приехал7.
Все разместили в одном из зданий Центрального государственного архива (ЦГА) ТАССР на ул. Старой. Здесь в помещении бывшей старообрядческой церкви находились документы отдела дореволюционных фондов. Условия хранения были неплохие (об этом сказано в обзоре работы архивных органов Татарской АССР от 10 мая 1943 г.: «...здание каменное, сухое, светлое»8). Однако принимать эвакуированное фактически было некуда. Прибывшие материалы хранились в ящиках и мешках, расставленных на полу в хранилище. Только старшему научному сотруднику Костромского архива Мачтину, написавшему жалобу заместителю наркома НКВД ТАССР,
удалось потеснить казанских архивистов и разместить документы своего архива на стеллажах в отдельной комнате. Еще одну из рабочих комнат переоборудовали под общежитие для эвакуированных архивистов9. Уплотнение потребовалось и для архивов местных организаций (например, три комнаты заняла прокуратура), что в целом осложнило работу архивистов. «Научные работники, начальник госархива и часть архивно-технических не имели места для работы, ютились по хранилищам или занимали освобождающиеся столы... Такое положение не могло не сказаться отрицательно на работе отдела и госархива», - отмечалось в отчете Отдела госархивов НКВД ТАССР за 1942 г.10
В это время ЦГА ТАССР активно проводил экспертизу ценности документов, руководствуясь инструкцией № 1342 от 6 июля 1941 г. и другими указаниями УГА НКВД СССР о порядке разгрузки архивов в период военного времени от документальных материалов, не подлежавших постоянному хранению. Так, в течение 1942 г. к уничтожению отобрали около 150 тыс. дел (тогда в ЦГА ТАССР числилось 1 385 060 дел)11.
Отбором не подлежавших хранению документов в ходе научно-технической обработки фондов занимались самые квалифицированные сотрудники архива, а затем отборочные списки проверялись начальником архива, выпускницей Историко-архивного института М.Н. Олимповой. Окончательный вердикт выносила экспертно-проверочная комиссия Отдела госархивов НКВД ТАССР, заслужившая высокую оценку старшего инспектора УГА НКВД СССР И.П. Козлитина, проверившего работу татарстанских архивистов в мае 1942 г.: «Члены комиссии знают свое дело -
1 9
опытные архивные работники» .
Упорядочение архивных документов - важное условие для их всестороннего использования. С
началом Великой Отечественной войны оно велось в интересах защиты Отечества. Циркуляром
УГА НКВД СССР «О научно-издательской работе архивных органов НКВД в связи с
Отечественной войной народов СССР против фашистской Германии» от 7 августа 1941 г. им
1 ^
предписывалось «показать героическую борьбу народов СССР с немецкими варварами» . При этом основной упор делался на обращение к историческому опыту, демонстрацию его в качестве примера для подражания. Данная установка наглядно отразилась в тематике изданий. Только в первый год войны татарстанскими архивистами были опубликованы статьи «Казанцы и Отечественная война 1812 г.», «Гражданская война и партизанское движение на территории Татарии в годы Гражданской войны», «Фронт и тыл в годы Гражданской войны»14. Много внимания уделялось выявлению документов для сборников, однако из-за нехватки бумаги и финансов издали лишь письма фронтовиков15.
Архивные документы широко привлекались для решения актуальных задач хозяйственного строительства, стратегических военно-оборонных вопросов. Согласно решению Совета УГА НКВД СССР от 18 февраля 1943 г., Отдел госархивов НКВД ТАССР усилил разработку фондов дореволюционного периода. Так, по заданию Госплана ТАССР выявлялись документы о месторождениях меди, соли, серы, битума, торфа и нефти на территории Татарии, ее водоснабжении в 1905-1907 гг. и др.16
Важнейшее место в деятельности архивистов в годы войны занимала выдача справок по запросам органов НКВД и НКГБ. Сначала проводился поиск информации о лицах, входивших в круг подозреваемых, затем они ставились на карточный учет, включались в списки-справочники, передаваемые в оперативный отдел Наркомата госбезопасности. Так, по материалам архивов Татарской АССР по состоянию на 1 января 1945 г. на учет взяли свыше 46 тыс. человек, среди них сотрудники охранных отделений, полиции, жандармского управления, руководящий состав учреждений периода Временного правительства, члены антисоветских политических партий (монархисты, кадеты, эсеры, меньшевики, троцкисты, анархисты и др.), проживавшие в Татарии, иностранные подданные, военнопленные, лица, выезжавшие за границу, миссионеры, офицеры и
1 7
добровольцы Белой армии и т.п.17 Из 399 поступивших в 1943 г. биографических запросов 152
18
носили оперативно-розыскной характер .
К исполнению запросов привлекли и эвакуированных архивистов , которым приходилось перемещать коробки, ящики и мешки с документами, чтобы найти искомое. Только они могли профессионально разобраться в этих массивах, ведь отказы со ссылками на неразобранность материалов не принимались. Так, в письме УНКВД Москвы и Московской области разъяснялось: «1) отрицательные ответы на запросы допустимы только в одном случае - когда в архиве нет необходимых материалов (сведений) для наведения справки. 2) В остальных случаях надо немедленно и безоговорочно отрабатывать вопрос независимо от размещения материалов»20.
В соответствии с распоряжением СНК СССР от 5 июля 1941 г., предписавшим руководителям наркоматов и центральных учреждений СССР и РСФСР провести своевременную эвакуацию всей ценной документации в глубь страны, предварительно разгрузив их архивы и текущее
21
делопроизводство от материалов, не имевших оперативного и научно-исторического значения , в Казань вывезли архивы Президиума Академии наук СССР и ее 17 институтов, Наркомата пищевой промышленности СССР и его 15 главков, наркоматов финансов СССР, здравоохранения СССР и РСФСР, резиновой промышленности СССР, Главного управления гражданского воздушного флота СССР. По результатам проведенного Отделом госархивов НКВД ТАССР в январе 1942 г. обследования Главное управление гражданского воздушного флота СССР отправило в Казань 14 830 ед. хр., заранее уничтожив 35 455 ед. хр.; Наркомат финансов СССР - 54 тыс. ед. хр., уничтожив 90 тыс. ед. хр. и оставив в Москве 97 793 ед. хр.; Наркомат резиновой промышленности СССР - 37 тыс., 16 тыс. и 5 тыс. ед. хр. соответственно. Наркомат пищевой промышленности СССР эвакуировал 60 тыс. ед. хр., уничтожил 100 тыс. ед. хр., главки - 104 162 ед. хр. и 82 215 ед. хр. соответственно. Наркомат здравоохранения СССР эвакуировал 9300 ед. хр. (сведений об уничтоженных документах управляющий делами наркомата не дал, поскольку отсутствовал учет). Кстати, Наркомздрав СССР оказался единственным, кто не смог указать количество хранившихся в его архиве до войны и уничтоженных документов, да и объем эвакуированного невелик для такого крупного наркомата. Наркомат здравоохранения РСФСР
22
отправил в эвакуацию 28 216 ед. хр., уничтожив 67 220 ед. хр. По главкам Наркомпищепрома полные сведения собрать не удалось, Сахаропромпроект не предоставил данных по количеству уничтоженных документов. Документы Главспирта на момент обследования находились в пути, а документы Главкондитера и Главтабака вообще остались в Москве, часть документов Главмаргарина и документы Энергопромпроекта «застряли на пристани Касимово»23.
Академия наук (АН) СССР переслала в Казань 15 тыс. ед. хр., преимущественно личные дела
24 25
ее членов и протоколы заседаний президиума . Институты эвакуировали 13 222 ед. хр. , куда вошли рукописи научных трудов, планы и отчеты о научной деятельности, протоколы заседаний ученых советов, стенограммы научных заседаний, переписка, бухгалтерские документы, личные дела сотрудников. Так, среди документов Московской биогеохимической лаборатории АН СССР находились материалы научных экспедиций, переписка академика В.И. Вер
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.