МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2015, № 10, с. 113-118
ВОКРУГ КНИГ
БЛИЖНЕВОСТОЧНАЯ ТУРБУЛЕНТНОСТЬ © 2015 г. Д. Малышева
Арабский кризис и его международные последствия. Под общей ред. А.М. Васильева. Отв. ред. А.Д. Саватеев, Л.М. Исаев. Москва, ЛЕНАНД, 2014. 256 с.
Ключевые слова: Ближний Восток, "арабская весна", демократический транзит, кризис, революция, радикальный исламизм.
Рецензия получена 31.05.2015.
Волнения на Ближнем Востоке и в Северной Африке, начавшиеся с демонстраций в октябре 2010 года в Западной Сахаре, манифестации в Тунисе 18 декабря 2010 года (после самосожжения в городе Сиди-Бузид торговца фруктами Мухамеда Буазизи, протестовавшего таким образом против полицейского произвола и коррупции) и распространившиеся затем на другие арабские страны, привели к отстранению от власти нескольких президентов. Они обусловили превращение в доминирующий фактор политики народных масс, мобилизованных на антиправительственные выступления посредством проповедей (в основном пятничных) в мечетях и агитаций в социальных сетях. Главным же результатом этих событий стали глубокая трансформация арабских обществ и изменение геополитической конфигурации всего Ближневосточного региона. Речь идет, в частности, о наблюдающейся там диффузии территориальной целостности отдельных государств (Ирак, Ливия, Сирия), возникновении новых этнических (курдские) или же территориальных ("Исламское государство") анклавов, расширении влияния радикального исламизма, вспышке религиозных войн (между шиитами и суннитами, алавитами и суннитами, мусульманами и христианами и пр.), саудовско-иранской конфронтации, к которой подмешиваются амбиции Турции. Стремительно меняются прочерченные в свое время турками-османами и европейцами географические контуры региона, и Ближний Восток входит в фазу
МАЛЫШЕВА Дина Борисовна, доктор политических наук, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН, РФ, 107031 Москва, ул. Рождественка, 12 (dsheva@mail.ru).
новой геополитической реконструкции. В свою очередь США и их европейские партнеры, имеющие в регионе разнообразные интересы, осознавая всю глубину проблем, с которыми столкнулись арабские страны, и, стремясь встроиться в mainstream происходящих на Ближнем Востоке перемен, действуют с расчетом обратить в свою пользу осложнения в регионе. Они потворствуют там амбициям своих союзников (Саудовской Аравии и Катару, в первую очередь); разжигают в странах, где идут гражданские войны (Ливия, Сирия, Йемен), межфракционную, межклановую борьбу; оправдывают разного рода исторические притязания и реализуют собственные интересы, не гнушаясь для достижения поставленных целей как прямым вооруженным вмешательством в дела региона, так и ведением там "гибридных" войн.
За всеми этими потрясающими арабский мир кризисными процессами внимательно следят и в России, что неудивительно: как отмечал академик Е.М. Примаков, "Ближний Восток исторически был и остается в сфере особых интересов России" [3, с. 21], являясь одним из приоритетных направлений современной внешней политики РФ. Не обходит своим вниманием процессы трансформации на Ближнем Востоке и отечественная академическая наука. За последние годы было опубликовано немало работ, в которых анализируется сложный период в новейшей истории арабских стран (см. список литературы), связываемый с феноменом "арабской весны". Этим термином, отсылающим к названным "весной народов" революциям в Европе 1948 г., событиям "пражской весны" 1968 г. и введенным в наши дни в политический лексикон американскими исследова-
телями [см., например: 20], обычно обозначают период столь неожиданно начавшихся и все еще продолжающихся многочисленных потрясений в арабском мире и вокруг него.
Важно отметить и то, что накрывшая в последние годы обширный ближневосточный ареал "арабская весна" породила надежды на демократический транзит Ближнего Востока - построение на месте низвергнутых революционными массами авторитарных и диктаторских режимов (в Тунисе, Египте, Ливии) либерально-демократических систем. Неудивительно, что ближневосточную "турбулентность", особенно ее начальную и относительно "мирную" фазу 2010-2011 гг., некоторые эксперты рассматривали порой как едва ли не новую волну демократизации, что, разумеется, было преувеличением (см. об этом подробнее: [16]), хотя нельзя не признать: идея демократизировать политические системы арабских стран явилась важным компонентом пробудившегося там самосознания, вызвавшего к жизни мощную протестную волну, почему и сами арабы, а также и некоторые российские исследователи предпочитают называть революционные события в регионе "арабским пробуждением" [3].
В ряду увидевших свет отечественных публикаций по проблематике новейшей ближневосточной "турбулентности" достойное место занимает рецензируемое монографическое исследование, написанное коллективом авторов - российскими востоковедами и африканистами. Созданию монографии предшествовали две конференции, проведенные Центром цивилизационных и региональных исследований Института Африки РАН в 2011 и 2013 гг. соответственно. Первая конференция под названием "Революционные события в арабских странах: причины, движущие силы, возможные последствия" прошла по горячим следам событий в странах-"пионерах" "арабской весны" - Тунисе и Египте, и основные результаты конференции были суммированы затем в книге "Протестные движения в арабских странах: предпосылки, особенности, перспективы" (Москва, 2012). Идеи второй конференции "Арабский кризис и трансформация мирового порядка" легли в основу исследований, итогом которых и явилась рецензируемая монография.
Монография охватывает широкий круг проблем, отражающих глубину охватившего арабские страны кризиса, который вылился в протес-тные манифестации периода "арабской весны" и распространился затем за пределы Ближнего Востока и Северной Африки. При этом, как отмечается в книге, «понравившееся экспертам
сравнение происходящего на Арабском Востоке с весной стало распространяться на текущие или сходные события в других районах мира: "казахстанская весна", "киргизская весна", "пакистанская весна", "турецкая весна"» (с. 184). Но именно "арабский кризис", трактуемый авторами коллективного труда весьма расширительно - как социальный, политический, институциональный и даже международный, - находится в центре внимания авторов коллективной монографии.
Анализируя в первом разделе книги корни и предпосылки волнений, охвативших, начиная с 2010 г., арабский мир, авторы обращают внимание не только на социально-политическую подоплеку событий, но и на "противоречия между существующими цивилизационными началами и неспособностью личности и общества найти ответ на вызовы современности в этих рамках" (с. 7). Обращено внимание в труде российских ученых и на такой немаловажный аспект народных волнений в арабских странах, как демографический (сс. 29-56). Речь здесь идет о выходе с середины 1990-х годов на авансцену политической жизни Туниса, Египта, Алжира, Марокко, Ливии, других арабских стран Ближнего Востока и Северной Африки молодежи в возрасте 20-24 лет. Этот феномен явился, как убедительно доказывает в своей главе А.М. Васильев, следствием произошедшего в Ближневосточном регионе демографического взрыва, повлекшего за собой рост удельного веса молодежи в общей численности населения. Именно эти молодые люди, часто образованные, но не нашедшие применения своим знаниям и способностям, и стали, подчеркивается в книге, главной движущей силой про-тестных выступлений.
Произошедшие в регионе события называют в работе по-разному, в том числе и "большой арабской революцией" ("Политические потрясения в арабском мире: общее и особенное", разд. I). Ее суть усматривается в появлении в Северной Африке и укоренении там "элементов демократической модели, гражданского общества" (с. 59). Между тем, хотя в рецензируемом коллективном труде различаются пути, по которым арабские страны двигались к демократизации своих обществ, и выявляются специфические итоговые результаты этого движения, едва ли можно этот процесс трактовать как "революцию". Но не только в силу того, что события в Египте, Ливии, Сирии, Ираке, Йемене выявили множество непривлекательных сторон такого геополитического феномена, как "арабская весна", а потому что революция - это все-таки коренной переворот в политической (социально-экономической) общественной системе.
Обнаруживается ли такой переворот в какой-либо арабской стране после случившихся там и во многих случаях продолжающихся беспорядков, мятежей, гражданских войн?
Начнем с Туниса, продвинувшегося дальше других стран региона по пути "демократического транзита", который тем не менее не смог пробить стену глубоко укорененных в тунисском обществе традиций. В этой стране массовые демонстрации и акции гражданского неповиновения, получившие красивое наименование "жасминовой революции" (давать антиправительственным выступлениям, если они проходят под демократическими лозунгами, "цветные" определения - давняя традиция западных СМИ, благодаря которым "прописку" в истории получила грузинская "революция роз", "оранжевая революция" на Украине, киргизская "тюльпановая революция" и пр.), отличались относительно мирным характером. Пришедшие же на смену низвергнутому и на самом деле не такому уж авторитарному по меркам Ближнего Востока президенту Зин эль-Абидину Бен Али политические силы, громко заявившие о своей приверженности реформам, модернизации, демократизации и т.п., кардинально не изменили ни политическую систему Туниса, ни его экономическую модель. Не решили они и остро стоящих в республике социальных проблем. Так что называть смену режима в Тунисе "революцией" только потому, что там, не оказав сопротивления, отрешился от власти засидевшийся на политическом "троне" престарелый и изрядно всем надоевший правитель, было бы натяжкой.
Но, может быть, революция произошла в другой ассоциирующейся с "арабской весной" стране - Египте? Там, как подчеркивается в монографии, "события вряд ли стали возможными, если бы революция в Тунисе не оказалась бы столь быстрой и бескровной, е
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.