Люди науки
Борис Юльевич Левин
(К 100-ЛЕТИЮ СО ДНЯ РОЖДЕНИЯ)
Доктор физико-математических наук Б.Ю. Левин.
Советский астроном, доктор физико-математических наук, профессор Борис Юльевич Левин родился 26 (13) октября 1912 г. в Москве в небогатой интеллигентной купеческой семье. Его отец, Юлий Маркович, вынужден был прервать свое обучение на физико-математическом отделении Московского университета, чтобы продолжить семейное дело после смерти своего отца. Тяга к науке рано проявилась и у его
сына. В 15 лет Борис вступил в члены нового объединения любителей астрономии - КОЛНАБ (коллектив наблюдателей) при Всесоюзном астрономо-гео-дезическом обществе АН СССР (ВАГО; Земля и Вселенная, 1965, № 2; 1966, № 1). В то время в стране весьма бурно развивалась любительская астрономия, начало чему положило создание еще в конце XIX в. общества любителей физики и астрономии в Нижнем Новгороде. Из него вышли многие известные впоследствии астрономы. В Москве же было создано Московское общество любителей астрономии (МОЛА), одним из ярких энтузиастов которого стал замечательный подвижник астрономического просвещения, особенно в школе, М.Е. Набоков (1887-1960). Он и придумал название объединения "КОЛнАб", организованного главным образом по инициативе его младшего коллеги, столь же увлеченного астрономией, тогда тоже начинавшего свою деятельность энтузиастом-любителем Б.А. Воронцова-Вельяминова (19041994; Земля и Вселенная, 1994, № 3; 2004, № 4).
Вскоре Борис Юльевич стал руководить в КОЛНАБе Отделом Луны и планет. Как и многие, начинавшие здесь свои занятия астрономией, он стал известным астрономом-специалистом. В 1937 г. он окончил механико-математический факультет МГУ по астрономической специальности. Юношеская активность в ВАГО и серьезная университетская физико-математическая подготовка предопределили его дальнейшую деятельность как незауряд-
44
© Еремеева А.И., Рускол Е.Л.
ного астронома-теоретика и умелого наблюдателя. Еще студентом Б.Ю. Левин принял участие в одной из экспедиций от Московского отделения ВАГО для наблюдения знаменитого полного солнечного затмения 19 июня 1936 г. Полоса затмения охватила тогда по долготе всю территорию СССР - от западных до восточных его границ, и в его наблюдении приняли участие многие советские и зарубежные экспедиции. На полученных молодым Б.Ю. Левиным уникальных снимках солнечной короны ее лучи прослеживались более чем на 10 диаметров Солнца.
В 1936-1941 гг. Борис Юльевич преподавал в Московском педагогическом институте им. К. Либкнехта, а в конце войны стал научным сотрудником ГАИШ МГУ.
Первой областью научных исследований Б.Ю. Левина была метеорная астрономия. С нее начинали многие любители ввиду внешней доступности объекта и для невооруженного глаза. Но далеко не таким доступным оказался сам механизм явления, называемого "метеором". Метеорная астрономия, возникшая на рубеже ХУМ!-Х!Х вв. как прямое следствие нового интереса к таинственным "звездным дождям" после появления революционной теории немецкого физика Э. Хладни о космической природе болидов и метеоритов, оказалась одним из сложнейших разделов естествознания. Особую трудность представляло раскрытие физики метеора, то есть процесса сгорания в земной атмосфере влетающих в нее с космическими скоростями частиц космической пыли. Явление, считавшееся длительное время чисто атмосферным, на деле оказалось одновременно и космической, и атмосферной природы. Над этой проблемой безуспешно бились многие теоретики еще в первые десятилетия ХХ в. Первые серьезные успехи на пути ее решения появились в конце 1930-х гг., когда в Германии и США были выведены основные дифференциальные уравнения современной физической теории метеоров. Тогда же выдающийся эстонский астроном Э.Ю. Эпик (также выпускник Московс-
кого университета; Земля и Вселенная, 1993, № 3) заложил основы теории главных процессов, вызывающих явления нагревания, свечения и абляции (то есть утраты метеорным телом части вещества со своей поверхности при стремительном движении сквозь атмосферу). Этой проблемой занялся и Б.Ю. Левин.
На своем опыте и на примере других исследователей он убедился, что при попытках дойти до истины в объяснении столь сложного феномена успех мог быть обеспечен лишь при жесточайшем отборе гипотез под контролем их наблюдений. Для этого требовалось беспощадно отбрасывать все не вполне достоверное (тоже своего рода процесс "абляции" под ветром критики!). В итоге Борис Юльевич выработал в себе нетерпимость ко всему недостаточно обоснованному и в дальнейшем даже приобрел нелестную славу человека, который "не написал ни одного положительного отзыва"... Но столь же строго он относился и к себе, честно раскрывая собственные ошибки. Именно это качество неожиданно резко изменило его судьбу.
В первые послевоенные годы знаменитый математик, полярный исследователь и геофизик академик Отто Юльевич Шмидт (1891-1956; Земля и Вселенная, 1966, № 5; 1991, № 5; 2002, № 2) волею судьбы окончательно сосредоточился на проблеме планетной космогонии, занимавшей его еще в юности. В 1937 г. в созданном им Институте теоретической геофизики АН СССР (ИТГ, ныне ИФЗ - Институт физики Земли им. О.Ю. Шмидта РАН; Земля и Вселенная, 1979, № 1) он организовал Лабораторию происхождения и эволюции Земли, считая эту проблему ключевой и перспективной для решения вопросов общей космогонии Солнечной системы. Его новая планетная космогония, впервые охватывавшая проблему всесторонне, подверглась сразу жесткой критике специалистов-астрономов, увидевших в нем "чужака" - математика и геофизика, вторгшегося в их исконные астрономические владения. Убежденно и даже остроумно от-
После доклада О.Ю. Шмидта о законе планетных расстояний. Сидят Б.А. Воронцов-Вельяминов, О.Ю. Шмидт, С.В. Орлов (тогда директор ГАИШ); стоят П.П. Паренаго, Г.Ф. Хиль-ми, Б.Ю. Левин, С.В. Козловская. ГАИш на Красной Пресне. Июнь 1946 г.
бивавшийся О.Ю. Шмидт осознавал в то же время необходимость, наряду с нанесением ответных ударов оппонентам, иметь столь же критически мыслящих сотрудников и в своих рядах - для проверки и оттачивания новой теории. В ответ на просьбу О.Ю. Шмидта найти молодого астронома "с критической жилкой" его ближайшая сотрудница, ученица и единомышленница С.В. Козловская (1914-2012; до последних лет она оставалась уникальным старейшим представителем школы О.Ю. Шмидта в ИФЗ) порекомендовала Б.Ю. Левина. В 1945 г. Борис Юльевич стал одним из первых трех сотрудников нового, космогонического отдела в ИФЗ.
По совместительству Б.Ю. Левин преподавал кометную и метеорную астрономию старшекурсникам астрономического отделения МГУ и сам способствовал пополнению космогоничес-
кого отдела Шмидта новыми кадрами. По его рекомендациям в отдел вскоре вошли астрономы из ГАИШ В.С. Сафро-нов и Е.Л. Рускол, ставшие в дальнейшем докторами наук и известными специалистами в планетной космогонии и космогонии Луны. По воспоминаниям Евгении Леонидовны Рускол, именно Борис Юльевич, которого О.Ю. Шмидт называл своим соратником, усилил программу ее аспирантской (у Шмидта) подготовки специальными разделами теоретической физики, необходимыми при исследовании космогонических процессов. После кончины О.Ю. Шмидта в 1956 г. Б.Ю. Левин до 1974 г. руководил в ИФЗ Лабораторией происхождения и эволюции Земли.
Борис Юльевич внес большой вклад в развитие идей научной космогонической школы Шмидта, участвуя в решении наиболее сложных проблем.
Одной из них было загадочное резкое разделение планет по составу на внешние (газовые гиганты) и внутренние, намного меньшие твердые, окруженные лишь тонкими атмосферами (либо вовсе без них) планеты земной группы. Еще в 1949 г. Б.Ю. Левин первым выдвинул в качестве решения проблемы смелую идею существования температурного градиента в протопланетном газопылевом околосолнечном облаке и даже возможности намерзания газов на первоначальные зародыши планет (планетезимали) во внешних его частях. Эту идею поддержали соратники О.Ю. Шмидта у нас и за рубежом. Впоследствии от нее отказались, но в свое время она помогла снять одно из главных возражений критиков: объяснить водородный состав Юпитера и других планет-гигантов.
Б.Ю. Левину принадлежит одна из ранних догадок, высказанных в 1949 г., о возможной связи группового рождения звезд из диффузной пылевой материи и возникновения протопланет-ного облака вокруг молодой звезды. В 1950-е гг. острой борьбы за шмидтов-скую космогонию именно уникальность нашей планетной системы представлялась многим астрономам существенным аргументом против нее. В наши дни предположение Б.Ю. Левина подтверждается в связи с обнаружением все новых и новых протопланетных облаков. Более того, открыто уже свыше двух тысяч экзопланет у других звезд, и их число неуклонно растет.
Определяющую роль в развитии шмидтовской космогонии сыграли идеи Б.Ю. Левина и В.С. Сафронова о неизбежности выброса на ранних этапах общего космогонического процесса большей части твердого протопланетного вещества из области формирования внешних планет. Это показал в первом исчерпывающем историко-науч-ном анализе наследия школы Шмидта Ф.А. Цицин в монографии "Очерки современной космогонии Солнечной системы. Истоки. Проблемы. Горизонты", 2009 г. (Земля и Вселенная, 2009, № 6, с. 80). О Б.Ю. Левине он писал: «Исключительно важным было подключе-
Б.Ю. Левин выступает на конференции, посвященной памяти О.Ю. Шмидта. 1971 г.
ние еще в 1940-х гг. к работе Шмидта ряда талантливых соратников. Среди "самых первых" был... и первый известный астроном в школе Шмидта - Б.Ю. Левин, славившийся исключительно острым "критическим глазом" и недогматичностью подходов». В той же монографии ее автор подчеркивал, что одним из важнейших следствий выводов Левина и Сафронова стало коренное изменение самой картины Солнечной системы, в которую Борис Юльевич одним из первых внес идею существования, помимо известного пояса малых планет между Марсом и Юпитером, других астероидных (кометных) поясов - между планетами-гигантами. (Это стало в свою очередь фундаментом для создания в 1990-е гг. Ф.А. Цициным с соавторами новой теории кометной космогонии.)
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.