ЧЕЛОВЕК НА МУРМАНЕ: ЛЕТОПИСЬ ОСВОЕНИЯ
Доктор исторических наук Алексей КИСЕЛЕВ, профессор Мурманского государственного гуманитарного университета
В 2014 г. в архангельском издательстве «Правда Севера» вышла монография доктора исторических наук, профессора Мурманского государственного гуманитарного университета Павла Федорова «Культурные ландшафты Кольского Севера:
структура и историческая динамика». Ее автор известен благодаря многочисленным публикациям по истории российских приарктических территорий, руководству проектами по их исследованию, в частности
экспедицией по изучению культурной памяти здешнего старожильческого населения (2012-2013 гг.), подготовкой сборников «Живущие на Севере».
Новая книга Федорова представляет собой глубокое исследование, содержащее авторское осмысление феномена освоения одного из интереснейших и редких по красоте регионов планеты — земли, в IX-XII вв. называемой скандинавами «Биармия» (или «Бьярмаланд»), а русскими — «Мур-ман». Автор проследил складывание и развитие здесь на протяжении столетий культурных ландшафтов — пространств, включающих природные и антропогенные компоненты.
Как указал ученый в предисловии, наши соотечественники (прежде всего новгородцы), достигнув
Кольского полуострова не позднее XIII в., стали регулярно отправляться туда за рыбой, пушниной и пр., а заселять его начали предположительно в XIV в. В течение последующих веков Московское государство укрепило здесь свои позиции, «подготовив тем самым почву, — подчеркнул автор монографии, — для апробации первого в заполярных широтах урбаниза-ционного опыта». В дальнейшем подобная стратегия распространилась на весь Российский Север.
Причем Федоров убедительно показал различие понятий «колонизация» и «освоение», нередко употребляемых другими исследователями как синонимы:
Мурманск.
первое означает занятие пустующего пространства, создание колоний, второе — превращение «чужого» в «свое», адаптацию, укоренение отдельного индивидуума и социума в конкретном культурном ландшафте.
В первой главе ученый констатировал: человечество фиксирует свою историю не только на бумаге или компьютере, но и на земной поверхности. Написанное на ней можно прочитать без перевода — это «постройки, различные сооружения, преобразования рельефа и т.д.», составляющие так называемый пленэр-текст. Причем одним из его знаков, наряду с природными и рукотворными объектами, является сам социум.
Более познавательная, чем предыдущая, по мнению автора, разновидность рассказа о каком-либо ландшафте, это, безусловно, словесный текст: «Разговор, подслушанный туристом в трамвае или на рынке, чтение местной газеты или городских объявлений, может открыть не меньше, чем пленэрные виды даже с высоты птичьего полета». Столь же информативны письменные документы — дневники путешественников, путеводители, воспоминания, художественная литература и пр.
Отраженными пленэр-текстами Федоров назвал изобразительные, почти всегда живущие дольше самого ландшафта. Например, длительное время сохраняются фотографии, кинопленка, картины, гравюры, самые же древние из этой категории — петроглифы*. Не менее ценны для изучения культурных ландшафтов различные карты, где с помощью условных обозначений показывается состояние той или иной местности.
В заключение первой главы ученый познакомил читателей с историческими типами культурного ландшафта Кольского Севера, объединив их в три боль-
*См.: А. Жульников. Петроглифы Онего через призму мифов. — Наука в России, 2009, № 2 (прим. ред.).
шие группы: неурбанизированные, урбанизированные и переходные. Первая из них — села и деревни (постоянные поселения), погосты и становища (сезонные), наибольшая часть которых расположена ближе к морским берегам.
В отношении второй группы интересно утверждение автора: «Кольский Север стал единственной при-арктической территорией, обладающей скоплением городов», причем очень разных, как по величине, статусу, профессиональному типу, так и по географическому принципу (континентальные и прибрежные, т.е. портовые), динамике жизни. Ну а третья — это поселок (меньше города, но больше села), привязанный к какому-нибудь промышленному предприятию, транспортной коммуникации (аэродром, железнодорожная станция, портопункт), военному объекту.
Во второй главе Федоров рассмотрел конкретные места Кольского полуострова. Опираясь на исследования других ученых, он констатировал, что здешним культурным ландшафтам не меньше 8000 лет. Первые 7000 лет происходило переселение сюда и укоренение древних людей, «вследствие чего был сформирован праландшафт, ставший колыбелью саамского этноса*. Наибольшая динамика изменений падает на последнее тысячелетие». Еще больше ускорились эти преобразования в последнем столетии.
Далее ученый рассказал об истории традиционных поселений Кольского Севера. По его заключению, праландшафт соответствовал периоду, когда люди полагались только на природу. Причем для рассматриваемого региона он длился «от момента появления человека в мезолите вплоть до ХХ столетия». Его аборигены — саамы — в древности вели полукочевой образ жизни. Они обитали в сийтах, т.е. погостах, пе-
*Саамы — финно-угорский народ, проживавший на севере Европы, в том числе на побережье Белого моря (ныне в странах Скандинавии) (прим. ред.).
Оленеводы в Ловозерской тундре.
Варзуга — старинное поморское селение на юге Кольского полуострова.
ремещаемых в соответствии с годовым хозяйственным циклом и состоявших из нескольких построек — веж (соединенных вверху пучков жердей, покрытых корой и дерном), а позже, с конца XVIII в., — пыртов, или туп (небольших срубов). В каждом таком передвижном поселке жили по 100-250 человек.
С XIV в., постепенно переходя к оседлости, саамы стали строить избы, как у новгородцев, — культурный ландшафт менялся: происходила «эволюция погоста в сельское поселение», о чем свидетельствовало и зарождение в дальнейшем обычая возводить там православную часовню или церковь. «Вслед за первыми на Кольском полуострове... Варзугой и Умбой, появившимися не позднее XV в., — отметил автор монографии, — в течение ближайшего столетия выросли цепочки сельской оседлости вдоль северного
и западного берегов Белого моря (Поной — Варзуга — Умба — Порья Губа — Кандалакша; Кандалакша — Княжая Губа — Ковда). Варзуга и Поной расположены по берегам рек, другие — на морском побережье».
Сельский ландшафт отличается от праландшаф-та добротностью построек, культурой быта и имеет «три социальные размерности». Самая крупная из них — села, причем каждое замечательно по-своему. Прежде всего заглянем в Варзугу (она упоминается в документах с XV в.), расположенную на обоих берегах одноименной реки. Переправляются через нее только на лодках, имеющихся почти в каждой семье.
Левая, Никольская, — древняя сторона Варзуги, с деревянными избами, дощатыми тротуарами, ухоженными узкими улочками — настоящее северное село. А правая, Пречистенская, или Успенская (на-
званная по находящимся там храмам), в основном застроена одинаковыми двухэтажными коттеджами.
Сюда едут туристы со всех концов земли — их привлекают уникальная природа, чистый воздух, простор, прекрасная рыбалка, а также интересный Музей поморского быта. Но самое замечательное — храмовый комплекс на Пречистенской стороне с церковью Успения Пресвятой Богородицы XVII в. (зодчий — мастер Климент), украшенной нарядной, словно кружевной, резьбой. Высота постройки — 34 м, бревна, из которых она сложена, скреплены не гвоздями, а скобами; купола, будто чешуей, покрыты лемехом (дощечками уступчатой формы).
По мнению специалистов, храм в Варзуге — непревзойденный образец одноглавой шатровой формы в отечественном церковном зодчестве, а непосвященным зрителям он напоминает стройную высокую ель. Причем даже людям, далеким от архитектуры, заметно изящество и совершенство всех пропорций здания. Дело в том, что, проектируя его, Климент взял за основу принцип «золотого сечения», согласно которому малый отрезок относится к большому так же, как большой к целому. Действительно, высота основного объема составляет 13 м, надстройки — 21 м, а всего сооружения — 34 м. В плане же оно имеет традиционную для культовой постройки конфигурацию равноконечного креста.
Трасса Санкт-Петербург—Мурманск, пересекающая Кольский полуостров с юга на север.
Примечательно, что храм строили во время проведения реформы патриарха Никона* и последующего раскола верующих, причем подавляющее большинство местных жителей было за сохранение старых традиций. Не случайно зодчий Климент создал свое творение в запрещенном новыми правилами классическом шатровом стиле. В состав иконостаса входило 84 образа; некоторые специально для него выполнили в 1677 г. мастера из Свято-Троицкого Антониево-Сийского монастыря (Архангельская область, Холмогорский район), а остальные, написанные изографами Спасо-Преображенского
"Церковная реформа была предпринята патриархом Никоном в 1650-1660-х годах с целью унификации обрядовой традиции Русской церкви с Греческой, что повлекло за собой возникновение многочисленных старообрядческих течений (прим. ред.).
Соловецкого*, перенесли сюда из ранее стоявшей тут церкви. Завершая путешествие в Варзугу, отметим еще одну здешнюю достопримечательность — 9-метровый крест, установленный в 2009 г. в честь 590-летия села на месте древнего городища.
На берегу той же реки Варзуги стоит старинное, некогда богатое поморское село Кузомень. Сейчас оно печально знаменито своими песками, и чтобы защититься от их распространения, тут начали высаживать сосны. По дюнам бродят одичавшие лошади, завезенные сюда в середине XX в. для хозяйственных нужд из Якутии. Однако, по словам местных жителей, «работать они отказались». Другой вариант се-
*См.: О. Борисова. Острова молитвы и труда. — Наука в России, 2010, № 4 (прим. ред.).
верного культурного ландшафта такой же социальной размерности — Федосеевка, интересная прежде всего численностью населения: по переписи 2010 г. — 3 человека.
А в поморском селе Умба, одном из старейших на Кольском полуострове и расположенном в устье одноименной реки, на берегу Белого моря, пр
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.