С.Г. КАРА-МУРЗА профессор, главный научный сотрудник ИСПИ РАН*
Чему надо учить политологов России
Политология - новая область знания в России. Те, кто в 80-е гг. стали называть себя политологами, в основном работали в идеологических службах - вели пропаганду «решений КПСС». Это были решения, подготовленные экспертами в рамках, заданных высшим эшелоном номенклатуры. Сама КПСС в форме съездов и выступлений в партийной печати лишь легитимировала эти решения, а «политологи» ставили знак качества от имени науки.
Таким образом, политологи играли заметную роль в политической практике, в то время как политология - это рефлексия о политической практике, получение беспристрастного знания о том, «что есть» политика в реальности, а также размышления о том, какой могла бы быть политика при тех или иных изменениях субъекта и объекта политики. При этом очевидно, что политология - лишь одна из многих дисциплин, которые обеспечивают политиков рациональным знанием. Ведь политика прямо или косвенно влияет на все стороны бытия общества и народа.
Хорошее и важное определение дал в своем учебнике К.С. Гаджиев: «Предметом политологии в общей сложности является политическое в его тотальности, в контексте исторического развития и реальной социальной действительности, а также взаимодействия и переплетения различных социальных сил, социокультурного и политико-культурного опыта».
Это определение важно тем, что очень многие политологи в своей практике вырывают политический процесс из контекста исторического развития и реальной социальной действительности, игнорируют структуру постсоветского общества (переплетение различных социальных сил) и уж тем более социокультурный и политико-культурный опыт народа.
Часто размывается и представление о профессиональной функции политолога. В идеале политолог должен не служить политикам, а исследовать их когнитивную, социальную и нормативную структуры, абстрагируясь в этом акте познания от своей нравственной оценки объекта исследования. В принципе, тем он и ценен для политиков. Лишь «в свободное от работы время» политолог может выступать как политик или морализатор, будь то на стороне власти, оппозиции или других акторов политики.
* Кара-Мурза Сергей Георгиевич, e-mail: skaramur@ rambler.ru
Эта ситуация методически и этически сложна. Как, изучая политику, отрешиться от своих ценностей, особенно если они находятся в конфликте с ценностями заказчика или работодателя? Это трудно, но возможно. Так, врач стремится поставить достоверный диагноз пациенту независимо от того, симпатичен ему пациент или противен. Также фронтовая разведка добывает достоверное знание о противнике, а не доводы, чтобы его ненавидеть. Политолог, создающий имиджи политиков - даже по зову совести «ряженый» - он берет на себя функции другой профессии. Здесь - проблема и самой политологии, и подготовки профессиональных политологов в вузах.
Как обстоит это дело у нас - здесь и сейчас? В основном, в постсоветской России воспроизводится то состояние политологии, которое было в позднем СССР. Разница в том, что культурный и идеологический конфликт в гуманитарной интеллигенции СССР, вызревавший с 60-х гг., в основном был латентным или представлялся маргинальным (ошибочно считалось, что мэйнстриму советской идеологии противостояла «кучка диссидентов»), а в конце 80-х гг. этот конфликт стал открытым, перерастая в 90-е гг. в непримиримое противостояние крупных общностей. Сейчас общество расколото на «сторонников и противников реформы».
Социальная база обеих этих сторон велика и сравнима по интеллектуальным ресурсам, так что обе стороны обзавелись своими «политологами». Одни пропагандируют и легитимируют «либеральные реформы», другие критикуют эти реформы и подрывают их легитимность.
Иными словами, те и другие выступают как активные политики, занимаясь борьбой. В их работе если и присутствует анализ, то лишь как инструмент борьбы. Анализ у них методологически подчинен идеологии. Снова применяя аналогию, скажем, что те и другие «служат в штабе, а не в разведке». Разумеется, в системе образования, в издательстве учебников и в СМИ видны и слышны в основном «политологи», служащие реформаторской власти (хотя и внутри нее есть трения). Но здесь для нас важно, что сообщества, чья когнитивная структура была бы ориентирована на добывание актуального достоверного знания о политике, в России пока не возникло. Политическая система России, проходящая через полосу острых конфликтов и противоречий, лишена разведки. В результате все социальные акторы политической системы несут большие потери. В выигрыше остаются лишь теневые силы, извлекающие доход из хаоса.
Любое профессиональное сообщество соединено трудами авторитетной группы «мастеров», которые заложили основы парадигмы, задали нормы познания и коммуникации внутри и вне сообщества. Их имена на слуху, они представляют сообщество в СМИ, их знают зарубежные коллеги. Такой группы в российской политологии нет. На виду две конкурирующие группы пропагандистов «рыночной реформы».
В 80-90-е гг. они работали вместе под эгидой «команды Горбачева-Ельцина». После 2000 г. одна часть сохранила прежнюю риторику, а другая - примкнула к «проекту Путина». Россыпь политологов «лево-патриотического» толка сплотиться в организующую группу не смогла и ведет катакомбное существование. Можно, конечно, всех их называть политологами, но легче не станет.
Видимо, в данный момент власть еще не заинтересована в получении и предоставлении обществу беспристрастного знания о политическом процессе, а значит и политология научного типа ей не нужна. Политология научного типа стала бы мощным фактором роста гражданских настроений и обретения населением политической воли и организации, а это усложнило бы положение власти.
Однако нельзя не видеть, что конъюнктурные выгоды для власти от пассивности населения краткосрочны, и уже сейчас баланс выгод и потерь стал сдвигаться в зону отрицательных значений. Эта пассивность - симптом деградации общества, которая идет под давлением социальной обстановки и политических воздействий государства на общество. «Нейтрализовав» большинство бедностью и страхами, власть лишь ненадолго упростила свое положение, но зато утратила активную благожелательную поддержку слишком большой части граждан. Пока что большинство голосует за нынешнюю власть, но ее культурная гегемония быстро слабеет. Голосование «за меньшее зло» - плохая опора, а впереди трудные времена.
Из этого следует вывод: срочной национальной задачей в России стало создание ячеек научной политологии и соединение их в профессиональное сообщество. На это потребуется время и чем раньше начнется эта работа, тем лучше. Пусть и апологеты, и критики власти продолжают выполнять свою роль «агитатора, горлана-главаря» и даже называют себя главными политологами, надо обеспечить институционализацию структур позитивной политологии без ненужных конфликтов с «конкурентами».
Эти ячейки новой политологии могут расти и крепнуть только в процессе обучения студентов и аспирантов, но уже на жесткой методологической основе научного типа. Это должна быть подготовка не будущих президентов, не помощников депутатов и не «политических менеджеров», а исследователей и аналитиков. Работы для них в России хватит еще надолго.
Для этой работы, во-первых, потребуются учебные планы нового поколения по специальности «политология». Прежде всего, в них будут разведены политика и политология как две разные системы, которые связаны, но представляют собой два принципиально разных пространства - как конструирование атомной бомбы и физика ядра. Знание об этих пространствах «производится» в разных когнитивных структурах и в разных нормативных системах. Смешение их снижает качество обучения и политике, и политологии.
Французский философ М. Фуко, обсуждая проблему взаимодействия интеллектуалов и власти, сказал так: «Интеллектуал больше не должен играть роль советчика. Он не должен составлять планы для тех, кто борется и защищается, не должен придумывать для них тактику и ставить перед ними цели. Интеллектуал может дать инструменты анализа, и в настоящее время это по сути своей роль историка. В самом деле, речь идет о том, чтобы иметь плотное, длительное восприятие настоящего, которое позволяло бы замечать, где проходят линии разлома, где сильные точки, к чему привязали себя власти (сообразно организации, возраст которой насчитывает ныне полторы сотни лет) и куда внедрились. Иными словами, делать топографическую и геологическую съёмку поля битвы... Вот она, роль интеллектуала. А говорить: "Необходимо, чтобы Вы сделали то-то и то-то" - безусловно, не его роль».
Это жесткое утверждение не всегда верно, но в нем - важная мысль.
Во-вторых, будет постепенно преодолеваться неявная установка высшего образования на подготовку политологов не как исследователей политической системы в целом, а как специалистов, обслуживающих власть и корпорации (в крайнем случае, партии, ставшие корпорациями). Невозможно понять политический процесс, если в исследовании игнорируются или представляются врагами все нонконформистские, диссидентские или антивластные и даже антигосударственные движения и группы. Враг и объект исследования -разные сущности.
И, наконец, система образования политологов должна обратиться к реальности конкретной России в данный конкретный специфический исторический момент. Этап обучения по учебникам, в которых описаны общественные и политические институты вожделенного Запада, завершается, ресурс полученного на этом этапе полезного знания практически исчерпан. Государство должно организовать приемлемое жизнеустройство на той земле, которая нам досталась, и с тем народом, что сложился и обрел самосознание в исторических условиях, которых мы не можем отменить. И культура, и мировоззрение - системы, которые изменяются под воздействием социальных и политических условий, но попытки их сломать кончаются провалом и ведут к массовым страданиям населения.
Конечно, этот поворот в образовании будет трудным и постепенным, за два десятилетия когнитивная и социальная база постсоветской политологии сложил
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.