Что мы знаем о сознании? Комментарий к полемике Д. Чалмерса
и Д. Деннета*
М. А. СЕКАЦКАЯ
В статье анализируются аргументы философов, отрицающих возможность сведения сознания к физическим и биологическим процессам. Рассматриваются аргументы Томаса Нагеля и Фрэнка Джексона, призванные показать, что язык современных естественных наук недостаточен для описания феноменов сознания, и аргумент Дэвида Чалмерса, призванный показать, что из логической несводимости сознания к предметному полю естественных наук следует метафизическая самостоятельность сознания - его статус фундаментальной составляющей мироздания. Анализируются контраргументы Дэниела Деннета и делается вывод, что неприятие Деннетом существования особой "трудной проблемы" сознания, аккумулирующей антифизикалистские интуиции, не влечет за собой отрицания Деннетом самого факта наличия у нас сознания, субъективно имеющего те квалитативные характеристики, которые используются для аргументации в пользу антифизикализма.
In the article I review several arguments against the possibility to reduce consciousness to physical and biological processes. I summarize some of the arguments by Thomas Nagel and Frank Jackson and conclude that they purport to show that the language of natural sciences is not fit for the description of consciousness. Then I analyze some of the arguments by David Chalmers and conclude that they purport to demonstrate a more ambitious claim, namely, that from the conceptual irreducibility of consciousness to the subject field of the natural sciences follows the metaphysical independence of consciousness, its status of a fundamental constituent of the Universe. I also analyze Daniel Dennett's counter-arguments against irreducibility of consciousness and against Chalmers' famous hard problem of consciousness and conclude that Dennett's rejection of the hard problem does not amount to the rejection of the subjective feel of consciousness, nor does it amount to the rejection of the subjectively felt qualitative characteristics of consciousness.
КЛЮЧЕВЫЕ СЛОВА: сознание, "трудная проблема", квалиа, Дэвид Чалмерс, Дэниел Деннет, субъективность, редукционистский материализм.
KEY WORDS: consciousness, hard problem, qualia, David Chalmers, Daniel Dennett, subjectivity, reductive materialism.
* Работа выполнена в рамках исследований по проекту "Идеализм, физикализм и психофизический дуализм как стратегии философского анализа человека", МК-1969.2011.6, грант Президента Российской Федерации для государственной поддержки молодых российских ученых. © Секацкая М.А., 2012 г.
Дэвид Чалмерс в знаменитой статье "Навстречу проблеме сознания" [Чалмерс 1997а] рассматривает вопрос о том, почему, несмотря на ошеломляющие успехи когнитивных наук, мы пока не достигли понимания того, что такое сознание. Чалмерс полагает, что существуют два уровня сложности проблем, которые ставит перед нами изучение сознания. С одной стороны, есть так называемые легкие проблемы, которые, хотя и не являются легкими в прямом смысле этого слова, тем не менее, не уникальны для сознания - вопросы о том, как функционирует внимание, как в когнитивной системе происходит интеграция информации, каким образом осуществляется сообщение о ментальных состояниях, в чем разница между сном и бодрствованием, хотя и требуют проведения точных экспериментов, применения чрезвычайно сложных математических расчетов и т.д., тем не менее, в принципе могут быть решены с использованием того же арсенала естественных наук, который успешно применяется для работы над решением не менее сложных задач расшифровки генома, проектирования космических ракет, создания квантового компьютера, и т.д. С другой стороны, Чалмерс отдельно отмечает так называемую "трудную проблему" сознания, тот его аспект, который и делает сознание непохожим на остальные феномены реального мира. Чалмерс называет этот аспект "сознательным опытом" - тем, что мы всегда и с легкостью можем получить как сознательные чувствующие субъекты, и тем, что наука в ее нынешнем состоянии, по-видимому, ухватить не способна. Описание того, как мы внутренне ощущаем цвета и звуки, как мы испытываем боль и наслаждение, судя по всему, выходит за рамки точного и объективного языка науки.
Однако одно из важных достижений философии XX в. - это демонстрация того, что из различия описаний не всегда следует различие предметов, к которым эти описания относятся. В частности, как показал Уллин Плэйс в статье "Является ли сознание процессом в головном мозге?" [Плэйс 1956], из того факта, что наши описания субъективных ощущений, и наши описания нейрофизиологических процессов несводимы друг к другу, еще не следует, что эти два типа описаний относятся к двум типам процессов - возможно, они суть разные способы описывать один и тот же процесс, при этом различие вызвано тем, что мы наблюдаем его то из перспективы первого лица, то из перспективы третьего лица. Что нам нужно, для того чтобы утверждать, вслед за Чалмерсом, что в случае сознания и головного мозга ситуация иная - что два типа описаний действительно не являются описаниями одного и того же процесса?
Как пишет Плэйс в вышеупомянутой статье, два типа описаний являются описанием одного и того же процесса, когда одно из них объясняет другое, помещая его в контекст научных знаний. Одним из важных дополнений к этой мысли, эксплицированным в дальнейших дебатах о философии сознания, является уточнение, что при таком объяснении учтенными должны оказаться все особенности объясняемого процесса. Например, в случае с молнией и электрическим разрядом, рассматриваемом Плэйсом, мы действительно объясняем природу молнии, говоря, что она является электрическим разрядом в атмосфере, потому что такое объяснение не оставляет загадок относительно молнии: мы понимаем, из-за чего и при каких условиях она возникает, почему выглядит так, а не иначе, почему притягивается к одиноким возвышающимся предметам, почему может быть опасна и т.д. Многие философы сознания полагают, что в случае с сознанием это не так: никакое, даже самое детальное описание процессов, происходящих в коре головного мозга, и вообще в организме, не даст нам полного объяснения непосредственно ощущаемых характеристик сознания: синевы синего, сладости сладкого, вообще всех тех неповторимых чувств счастья, гордости, тоски и надежды, которые делают нашу жизнь тем, чем она является. Мы можем выяснить, какие физиологические процессы происходят в организме влюбленного человека, но можем ли мы всерьез утверждать, что эти изменения и есть любовь?
Существует несколько способов указать на эту невыразимость субъективного опыта. Перечислим три из наиболее известных, на которые Чалмерс, например, ссылается в книге "Сознательный разум" [Чалмерс 1996].
1. Аргумент Томаса Нагеля о сознании летучей мыши. В знаменитой статье "Что значит быть летучей мышью?" [Нагель 1974] Нагель пишет, что у нас есть основания считать, что сложноорганизованные животные, в том числе такие непохожие на нас, как
летучие мыши, обладают чувственностью, хотя, вероятно, и отличающейся от нашей. При этом мы знаем физиологию летучих мышей, устройство их перцептивных аппаратов, принцип эхолокации, особенности поведения и т.д. Мы без проблем можем представить, как живут летучие мыши, как они проводят дни и ночи, как висят вниз головой на чердаках и охотятся на мошек, какие процессы происходят у них в мозге и в остальных частях тела. Мы также полагаем, что летучие мыши, в отличие от роботов и компьютеров, имеют сознательный опыт: ощущают боль и голод, вероятно, ощущают также и удовольствие. Но есть нечто, чего мы не можем понять: мы не можем себе представить, каково это -быть летучей мышью, летать, используя эхолокацию, висеть вниз головой, уцепившись руками-крыльями за жердочку, и т.д. Даже если мы будем иметь полное знание обо всем, что происходит в организме летучей мыши, мы все равно не сможем ухватить тот особый способ ощущения себя, которым обладают летучие мыши, а значит, всегда останется нечто, недоступное нашему научному познанию. Мы могли бы предположить, что у летучих мышей вообще отсутствуют субъективные переживания что на вопрос "Каково это, быть летучей мышью?" нет ответа, подобно тому, как нет ответа на вопрос "Каково это, быть камнем?", но подобное предположение не имеет под собой достаточных оснований. Точно так же обитатели других планет, прилетевшие на Землю, и имеющие иные перцептивные способности (например, воспринимающие мир в ультразвуковом и радиочастотном диапазоне, не имеющие зрения, и общающиеся посредством естественной радиосвязи) могли бы решить, что на вопрос, каково это, быть человеком, нет ответа. Но они бы ошиблись. Мы, имеющие субъективный опыт человеческих существ, знаем, что квалитативные характеристики нашего сознания существуют, даже если мы не знаем, как соотнести их с объективными данными науки. Иными словами, неправильно из наших ограничений на понимание субъективного опыта сознания других видов делать выводы относительно их онтологического статуса.
2. Другой известный аргумент принадлежит философу Фрэнку Джексону, и описан им в статье "Эпифеноменальные квалиа" [Джексон 1982]. Поскольку этот аргумент не менее знаменит, чем первый, изложим его также кратко. Представим себе, что в неопределенно далеком будущем живет талантливый ученый, Мэри, которая обладает всей физической информацией о мире, имеющей отношение к восприятию цветов человеком. Она в деталях знает устройство и принципы функционирования зрительной коры головного мозга, сетчатки, зрительных нервов. Знает все о свете, длине волны, отражающих свойствах поверхности предметов. Известно ей и контекстное значение прилагательных: она знает, что со словом "помидор" используется прилагательное "красный", а со словом "лимон" -"желтый". Мэри знает также, какая длина волны и какие свойства поверхности вызовут у нормального человека ощущение желтого, и какие - ощущение красного. Однако сама она, в силу сложившихся обстоятельств, никогда не видела других цветов, кроме черного, белого и оттенков серого (подробности этой фантастической
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.