ГОСУДАРСТВО И ПРАВО, 2015, № 1, с. 121-123
СОВРЕМЕННАЯ УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ СИТУАЦИЯ И ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО О ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ПРЕСТУПНОСТИ
Д.Ю. Гончаров. МЕЖОТРАСЛЕВЫЕ ВЗАИМОСВЯЗИ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ О ПРОТИВОДЕЙСТВИИ ПРЕСТУПНОСТИ / Под ред. И.Я. Козаченко. М.: Юрлитин-форм, 2014. 320 с.
Рецензируемое научное произведение стоит особняком среди массы издаваемых отраслевых монографий и учебных пособий, опубликованных в последнее время. Его содержание, безусловно, отличается необходимой актуальностью и научной новизной. Кроме того, оно обладает теоретической и практической значимостью.
Заметим, что на научных форумах, посвященных проблемам уголовной политики и уголовного права, в основном обсуждаются отдельные, обычно противоречивые, изменения, вносимые в российское антикриминальное законодательство. Безусловно, эти изменения, не являясь в данный момент крайней формой реагирования на окружающую действительность, да еще, будучи не подготовленными на морально-нравственном уровне, приводят к определенному нивелированию целей и задач таких изменений и, как следствие, к неправильному правовому воздействию. Однако на этом фоне остаются в стороне фундаментальные проблемы стратегии и тактики борьбы с преступностью, действующее уголовное законодательство во всем многообразии нормативных форм и его соответствие современной уголовно-правовой ситуации1. При этом важен анализ влияния не собственно норм материального уголовного права, но всего нормативного комплекса, направленного на борьбу с преступностью.
Именно поэтому интересны выводы автора о межотраслевом соотношении: субординационных, координационных, генетических, предметно-системных, структурных и функциональных взаимосвязях законодательства о предупреждении преступлений, уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства.
Работа Д.Ю. Гончарова позволяет взглянуть в целом на все действующее антикриминальное законодательство и исследовать основные тренды российской уголовной политики. Автор совершенно верно обозначает теоретическую задачу -разграничение законодательства и его системы от права, также представляющего систему, предлагая одним из средств реализации этой задачи разработку на межотраслевом уровне теории законодательства о противодействии преступности, выходящей за пределы изучения закона лишь одной отраслевой принадлежности. По его мнению, эта теория должна
1 "Уголовно-правовая ситуация - это соотношение нормативно запрещенных видов преступного поведения и фактически совершенных общественно-опасных деяний, а также конкретная обстановка в сфере воздействия на преступность путем применения наказания и заменяющих его мер, предусмотренных уголовным законом" (см.: Баринова Л.В., Мартыненко Н.Э., Ревин В.П. Словарь терминов и схем по курсам: "Уголовная политика и ее реализация в деятельности органов внутренних дел" и "Организация профилактической деятельности органов внутренних дел". М., 2000. С. 37).
исследовать, в частности, вопросы о способах и результатах формирования системы законодательства о предупреждении преступлений, уголовного материального, процессуального и исполнительного законодательства, некодифицированного законодательства о борьбе с преступностью; о связях внутри этого круга (с. 7, 8).
Интересны подход и аргументы автора в дискуссии относительно терминов "противодействия преступности" и "борьбы с преступностью".
В результате на с. 14 работы он формулирует достаточно оригинальное определение противодействия преступности как деятельности федеральных органов государственной власти, органов государственной власти субъектов РФ, органов местного самоуправления, институтов гражданского общества, организаций и физических лиц в пределах их полномочий: а) по предупреждению преступлений, в том числе по выявлению и последующему устранению их причин; б) по выявлению, пресечению, раскрытию и расследованию преступлений, назначению и исполнению уголовных наказаний, минимизации (ликвидации) последствий преступлений (борьба с преступностью).
Касаясь проблемы предупредительного закона, Д.Ю. Гончаров обоснованно отмечает, что отсутствие базового федерального закона, регулирующего основные положения профилактической антикриминальной деятельности, очевидно, не позволяет нормативно унифицировать критерии отнесения того или иного акта к предупредительной подсистеме законодательства о противодействии преступности (с. 22), указывая при этом, что существует некоторая условность отнесения федеральных законов "О противодействии терроризму" и "О противодействии коррупции" к предупредительным, так как названные акты нормативно включают в направления противодействия преступности не только профилактику преступности, но и борьбу с ней (с. 26).
Кроме того, автор отмечает, что, регламентируя вопросы деятельности полиции, органов государственной безопасности, исполнения наказаний, таможенной службы и др., государство на уровне как законов, так и подзаконных актов включило в соответствующие документы отдельные положения о предупреждении преступлений.
В такой ситуации вполне логичен вопрос о том, насколько деятельность правоохранительных органов является специфической применительно именно к профилактике. Может быть, выполнение органами своих основных правоохранительных функций и есть специфическая предупредительная деятельность этих органов, которую не следует смешивать с общесоциальной?
В монографии вполне аргументировано сказано о том, что отнесение к предупредительной подсистеме всех законов,
122
ЛЕСНИКОВ
в сферу регулирования которых лишь входят задачи, меры, субъекты профилактики и т.п., притом что основной направленностью закона является иная, не профилактическая деятельность, будет способствовать продуцированию мега-отрасли, чего на современном этапе развития юридической науки и законодательной техники следует избегать (с. 29). Автор в дальнейшем совершенно правильно объясняет эту ситуацию тем, что государство, не имея в настоящий момент действенной системы профилактики преступлений и развитого относительно самостоятельного законодательства в этой сфере, вынуждено видеть свою роль в недопущении совершения лишь новых преступлений путем карательной реакции на уже совершенные общественно опасные деяния (с. 194).
Рассматривая в целом законодательство о борьбе с преступностью, автор употребляет термин "кодифицированное законодательство криминального цикла", под которым понимает группу источников, регулирующих отношения, возникающие из факта совершения уголовно наказуемого деяния, внося тем самым свой вклад в позицию объединения уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства в единый цикл. При этом также подчеркивается необходимость отнесения уголовного, уголовно-процессуального и уголовно-исполнительного законодательства к нормативной базе уголовной политики в тесной связке с термином "борьба с преступностью" (с. 31, 32).
Анализируя субординационные связи законодательства о противодействии преступности с Конституцией РФ, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами, Д.Ю. Гончаров подчеркивает, что основу отечественного отраслевого законодательства, в том числе Уголовного, Уголовно-процессуального и Уголовно-исполнительного кодексов, иных законов о противодействии преступности, составляют Конституция РФ и общепризнанные принципы и нормы международного права, что закреплено, в частности, в ч. 2 ст. 1 УК РФ, ч. 1 ст. 1 УПК РФ, ч. 1 ст. 3 УИК РФ (с. 57).
Интересен в этом смысле анализ вопроса об отнесении Конституции РФ к числу источников законодательства о противодействии преступности, который позволяет автору сделать следующий вывод: "Являясь основой отечественного законодательства, названный акт, несмотря на его важность, не может рассматриваться в качестве элемента специального отраслевого законодательства. Последнее должно получать самостоятельное развитие на базе указанной основы" (с. 66).
Необоснованно много места в работе автором уделено дискуссии, касающейся соотношения, а точнее вопросов подчиненности материального, процессуального и исполнительного права (с. 66-80). Представляется, что уголовное право как антикриминальное право необходимо понимать все-таки в единстве материального, процессуального и исполнительного права. Они должны быть внутренне взаимосвязаны и согласованы, так как объективно дополняют друг друга. Поэтому споры о главенстве антикриминальных отраслей достаточно сложно признать актуальными. Между тем, наверное, следует обсуждать современную ситуацию, когда уголовно-процессуальная репрессия приобретает вполне самостоятельный характер, особенно когда это касается рейдерских захватов и некоторых коррупционных преступлений в правоохранительной сфере, когда не так важна статья УК РФ, по которой возбуждается уголовное дело, но важна возможность избрания меры пресечения в виде заключения под стражу в отношении руководителей хозяйствующих субъектов. Заслуживает внимания вывод автора
по дискуссии о соотношении антикриминальных отраслей на с. 160, о том, что разграничение анализируемого отраслевого регулирования необходимо провести на уровне общих положений соответствующих законов. Такие нормы должны появиться в УК, УИК и УПК РФ, а при принятии базового закона предупредительной отрасли - и в нем тоже. По мнению Д.Ю. Гончарова, это будет способствовать, в частности, пониманию того, в каком законе должны помещаться новые нормы в случае их принятия, т.е. правильному законодательному структурированию. В дальнейшем при анализе деятельности законодателя по "внедрению" в тот или иной закон, кодекс посторонних предписаний автор подчеркивает, что одним из факторов такой структурной дезорганизации является отсутствие в законотворческой работе четких ориентиров, позволяющих точно отнести то или иное предписание к предмету материальной, исполнительной или процессуальной отрасли (с. 186).
При анализе в работе вопросов предупреждения преступлений автором подтверждается тот факт, что государством осознана необходимость федерального регулирования предупреждения прес
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.