ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2013 • № 6
КУЛЬТУРА
И.В. КОНДАКОВ
Дела либеральные: "в пределах" и "по возможности"
Статья посвящена анализу книги А. Давыдова "Неполитический либерализм в России". Автор обсуждает трудные проблемы русской культуры XIX-XX вв. и различные аспекты литературной критики русской культуры вообще.
Ключевые слова: либерализм, русская культура, русская классическая литература, критика культуры, свобода личности, русскость.
The article is devoted to analysis of the book of A. Davydov "Non-political liberalism in Russia". The author discusses hard problems of Russian culture of XIX-XX-th centuries and different aspects of literary criticism of the Russian culture at all.
Keywords: liberalism, Russian culture, Russian classical literature, criticism of culture, liberty of personality, russkost'.
"Духовной жаждою томим...": "Благое дело"
Но этого мало: либерал не только благородно мыслил, но и рвался благое дело делать. Заветнейшее его желание состояло в том, чтобы луч света, согревавший его мысль, прорезал окрестную тьму, осенил ее и все живущее напоил благоволением.
Н. Щедрин (М. Салтыков). Либерал
Новая монография А. Давыдова с ее простым и бесхитростным названием "Неполитический либерализм в России" [Давыдов, 2012], вольно или невольно раздвигающая горизонты мышления, ставящая новые проблемы перед гуманитарной наукой, открывающая новые смыслы в тысячелетней русской культуре, не была для меня неожиданностью. Ведь мы с давних лет - коллеги, единомышленники, и даже наши разногласия по частным вопросам скорее сближают нас, нежели разъединяют. Я давно слежу за творчеством своего товарища, и каждое новое его сочинение - событие в научном мире, будоражащее умы, активизирующее творческий поиск.
Несколько лет мы сотрудничали в одном методологическом - независимом - семинаре ("Социокультурные исследования российского общества") под руководством
Ко ндаков Игорь Вадимович - доктор философских наук, кандидат филологических наук, профессор кафедры истории и теории культуры Российского государственного гуманитарного университета, сопредседатель Научной коллегии Научно-образовательного культурологического общества (НОКО), заместитель председателя Научного совета РАН "История мировой культуры".
6 ОНС, № 6
161
выдающегося ученого и мыслителя А. Ахиезера. Свою рецензию на раннюю книгу Давыдова об А. Пушкине "Духовной жаждою томим" [Давыдов, 1999] я опубликовал в "Вопросах философии" [Кондаков, 2000]. В этой книге, изданной к 200-летнему юбилею поэта, автор размышлял о роли Пушкина в становлении "срединной культуры" в России, то есть такой культуры, которая бы не "подыгрывала" никаким крайностям -ни радикальным, ни консервативным; ни массовым, ни элитарным; ни религиозным, ни атеистическим; ни левым, ни правым... Которая служила бы обществу надежным фундаментом, обеспечивающим ему стабильность и поступательное, прогрессивное развитие.
Возражая Н. Бердяеву, который в "Судьбе России", да и позже не видел для русской культуры в отличие от западной возможности и способности сформировать "золотую середину" [Бердяев, 2004], Давыдов усматривает в творчестве Пушкина исторический шанс для России: изменить тип русской культуры, тип нравственности, а в конечном счете - судьбу страны. Вслед за Пушкиным, по словам Давыдова, в том же направлении двигались М. Лермонтов, Н. Гоголь, И. Гончаров, Ф. Достоевский, А. Чехов, М. Булгаков, и "срединная культура" волей-неволей подспудно складывалась в нашей стране вопреки установкам деспотической власти и настроениям безмолвствующего народа. Вот как объясняет автор становление "срединной культуры" в истории России: "Элементы этой культуры возникли в России давно, но существенно проявили себя начиная с реформ Петра I. Срединная культура, как и всякая другая, складывается тогда, когда начинает осознавать свою значимость в воспроизводственном процессе, рефлектировать по поводу своей способности к рефлексии. Поэтому в России "срединная культура" получила значительное развитие, когда в обществе возник спрос на такие средства общения и рефлексии, как литературный язык и художественная литература.
Середина в России образовала сферы медиации в очень разных областях, таких как нравственность профессионализма, вера, любовь, творчество, рациональность, смысл личности. Но эти сферы возникли не по воле случая. Они повторили ренес-сансно-реформационную логику развития медиации на Западе.
Пушкин первым в русской культуре поставил проблему формирования личности как поиск принципиально нового для России культурного основания. Пушкинская личностная логика в России за двести лет своего существования не победила - слишком велика толща культурной архаики, но и не погибла. Мы - те, для кого смысл личности не пустой звук, - живем в культурную эпоху Пушкина" [Давыдов, 2012, с. 20-21].
В своей тогдашней рецензии (2000) на книгу Давыдова о Пушкине как основоположнике срединной культуры в России я писал: «Каждый читатель, "томимый духовной жаждой", безусловно, задумается над предложенной автором гипотезой "середины". Так хочется верить, что инверсионные процессы в России, наконец, завершатся, и больше раскол не будет угрожать ни власти, ни гражданскому обществу, ни правам человека в России; что либеральный плюрализм перевесит традиционную для России логику "черно-белого" деления всего и вся на "друзей народа" и "врагов народа", что ценности творческой индивидуальности, личности, самосознания культуры никогда больше не будут заслоняться фетишами "соборности", "коллективности", "державно-сти" или, сохрани Господь, тоталитарности; что в XXI век Россия вступит рука об руку с Пушкиным, понимая его глубинные, сокровенные интенции, а не отстраняясь от них, рука об руку со всей мировой и европейской культурой... Чего здесь больше -"тьмы низких истин" или "нас возвышающего обмана"?» [Кондаков, 2000, с. 180].
Как мне кажется сегодня, в своей рецензии, в целом одобрительной, я предупреждал автора новаторской книги о непредсказуемости российской истории, предостерегал против чрезмерной эйфории в отношении либерализации современной России. Впрочем, Давыдов не хуже меня понимал, как хрупка конструкция либеральной России, скорее желаемой, нежели действительной, и как стойко массовое предубеждение российских политиков и обывателей к либерализму. Сегодня тот же Давыдов пишет: "Да, российский опыт очень мал. Он ограничивается двумя эпизодами в истории страны в 1917 и 1991 годах, когда идея ШВЕКАШБ на короткое время победила в
борьбе с соборностью и авторитарностью. Но были ведь еще и русские писатели - ее певцы. Были и есть. Причем особую ценность для меня представляет то, что смысл LIBERALIS входит через них в русскую культуру как еретик и диссидент. И несмотря на гонения, гибельные дуэли, расстрелы, замалчивания и извращения, смысл личности и либеральной идеи вот уже двести лет устойчиво держится в русской литературе" [Давыдов, 2012, с. 13-14].
Выступал я и официальным оппонентом на защите докторской диссертации Давыдова по культурологии. Речь, помнится, шла о русской классике и формирующейся силами литературы ее медиативной (то есть как раз срединной) области; в обсуждавшемся диссертационном исследовании впервые прозвучала и мысль автора о неполитическом либерализме. Защита прошла с блеском, все ее участники поверили, что совсем скоро ветры либерализма наполнят наши паруса, и сам Ахиезер, научный консультант соискателя, как ученый - строгий, требовательный, а как человек - скорее скептического склада, похвалил его за верный прогноз грядущих событий в русской культуре. Правда, прошло немного времени, и прогноз самого Ахиезера оказался, пожалуй, не столь оптимистичным.
В своей последней книге - третьем издании выдающейся монографии "Россия: критика исторического опыта", - имея в виду постсоветское двадцатилетие, Ахиезер, например, писал: "Недостаток культурных интеграторов приобрел особенно острые формы в связи со стремлением к росту и развитию модернизации, урбанизации, то есть к процессам, казалось бы, немыслимым без роста соответствующей ментально-сти. Каждый шаг, каждое значимое изменение в этих условиях чревато дезинтеграцией. Именно поэтому и на этот раз прогресс в условиях России объективно грозит авторитарно-тоталитарными тенденциями" [Ахизер, 2008а, с. 730].
Еще одна важная и пока не решаемая проблема заключается, по Ахиезеру, в «пониженной способности освоения богатейших естественных ресурсов в экономически и экологически приемлемых формах. Причина хозяйственной отсталости заключается прежде всего в том, что в стране устойчиво сложилась псевдоэкономика, которая понуждает огромные массы людей в промышленности и сельском хозяйстве "производить" отрицательную чистую продукцию, то есть на самом деле проедать богатства страны» [Ахиезер, 2008а, с. 731].
И далее: "...негативные процессы происходят в глубинах социокультурного организма, лишь проявляясь в поверхностных политических движениях. Эти процессы обнаруживаются в неспособности общества найти выход из сложившейся ситуации. В попытках спастись от одного мифа бегством к другому. Можно предположить, что поражены глубинные нравственные состояния общества, что раскол проник столь глубоко и понимание обществом сути этого процесса столь недостаточно, что страна не в состоянии нащупать даже общее направление выхода. Общество как бы потеряло инстинкт самосохранения, решая свои задачи за счет саморазрушения собственных подсистем, за счет экономии на всем - на медицине, образовании, экологии, на дублирующих системах защиты и т.д." [Ахиезер, 2008а, с. 731-732].
Тем временем вышли в свет работы Давыдова о Лермонтове [Давыдов, 2006], Гоголе [Давыдов, 2008], продолжившие искания автора, начатые в книге о Пушкине, дважды переизданной [Давыдов, 2001]. "Смысл личности в ее пушкинско-лермонтов-ской интерпретации удерживается в России в Х1Х-ХХ1 веках на волне циклически нарастающего в обществе мнения, что вековые самодержавно-православные стереотипы, которые всегда казались прочным основанием русской культуры, все более себя изживают. Что добро даже в
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.