Исследуется деятельность Отдельного корпуса жандармов по обеспечению государственной безопасности Российской империи в первой половине XIX века. Раскрываются методы оперативной работы, которыми пользовались в политическом розыске царской России.
Ключевые слова: лихоимство, мздоимство, провокация, перлюстрация, цензура, взяточничество, вымогательство, коррупция.
The contents of the Separate corps of gendarmes to ensure public safety Russian Empire in 1827—1850 years
Chursina M.
The activity of separate corps of gendarmes to ensure public safety of the Russian Empire in the first half of the XIX century. Reveal operational methods used by the political search of Tsarist Russia.
Keywords: extortion, bribery, provocation, perusal, censorship, bribery, extortion, corruption.
УДК 351.749(091)
Деятельность Отдельного корпуса жандармов по обеспечению государственной безопасности Российской империи в 1827 —1850 гг.
М.В. ЧУРСИНА,
сотрудник Центра правовых исследований «Эквитас»
Вначале XIX века вопросами обеспечения государственной безопасности в Российской империи занимались Комитет для рассмотрения дел по преступлениям, клонящимся к нарушению общего спокойствия (Комитет охранения общей безопасности), образованный в 1807 году, и Особенная канцелярия Министерства полиции. С 3 июля 1826 г. III отделение Собственной Его Императорского Величества канцелярии (далее — III отделение) стало их преемником1. III отделение с самого начала стало не только активно вмешиваться во внутренние дела государственных учреждений, но и заниматься политическим розыском.
Основная причина неудач политических противников самодержавия в первые годы существования Отдельного корпуса жандармов (далее — Корпус жандармов) связана как с эффективностью работы III отделения и Корпуса жандармов, так и с наличием в Российской империи такой системы законопослушания, которая предусматривала доносы верных трону граждан о любой антиправительственной деятельности. Например, основную роль в расследовании дела братьев Критских сыграл доклад штабс-капитана Гоцана и прапорщика Ковалевского полковому командиру о наличии заговора группы лиц против существующего строя2.
Доносили не только относительно заговоров против государственного строя, но и вообще о
проявлениях различного рода злоупотреблений, лихоимстве, даче взяток. Так, благодаря доносу майора Корпуса жандармов Панютина было раскрыто дело 1836 года «о лихоимстве Харьковских полицмейстера Евневича и частного пристава Слатина по делу купеческого сына Прокофьева и неправильных действиях по сему гражданского губернатора Трубецкого»3. С целью расследования фактов лихоимства, вымогательства государственными служащими офицерам Корпуса жандармов приходилось использовать различные приемы, в том числе и такие, которые с первого взгляда можно было бы назвать незаконными. Примером может служить дело 1834 года «Об открытом полковником корпуса жандармов лихоимстве Тобольского частного пристава Кругляшова с крестьянина Филиппа Иванова»4.
С момента учреждения Корпуса жандармов и до второй половины XIX века оперативные методы политического сыска применялись мало, хотя Департамент полиции Министерства внутренних дел располагал широким набором средств ведения политического сыска, включающим наружную разведку (филеров), перлюстрацию («черные кабинеты») и внутреннюю агентуру.
Исследуя наблюдательные функции жандармерии и ее деятельность в борьбе с государственными и политическими преступниками,
1 См.: Киреев И.В. Роль института жандармерии в сохранении государственного строя России в XIX веке: дис. ... канд. ист. наук. — М., 1994. С. 82.
2 ГАРФ. Ф. 109. Оп. 1. Д. 353. Л. 6.
3 Там же. Эксп. 1. Оп. 11. Д. 23
4 Там же. Оп. 9. Д. 57.
представляется необходимым рассмотреть участие в этом процессе агентов жандармских штаб-офицеров. В настоящее время довольно трудно воссоздать полную картину организации агентурной сети при Николае I. Информация о ней отрывочна и лаконична. Шеф жандармов А.Х. Бенкендорф в данном вопросе был категоричен и считал, что «следует доверять кому бы то ни было», и даже управляющий канцелярией не должен был знать всех служащих и агентов1.
Во второй четверти XIX века агентурная сеть переживала процесс своего организационного оформления. Имеющиеся документы свидетельствуют о наличии агентуры в жандармерии, но в то же время указывают на довольно примитивную ее работу. Иначе и быть не могло, так как в начальный период становления жандармерии практически отсутствовала система отбора и подготовки секретных агентов. Достаточно долгое время для них не существовало никаких правил по технике ведения наблюдения и нахождения разыскиваемых людей. Как правило, эти агенты наблюдения действовали бесконтрольно и не систематически представляли отчеты о проделанной работе. При этом на свою службу они смотрели, скорее, как на способ заработать и сделать карьеру.
У жандармерии метод наблюдения был главным и основным методом борьбы с политическими противниками самодержавия. На практике он реализовывался офицерами и нижними чинами наблюдательного состава Корпуса жандармов, которые в своей служебной деятельности часто использовали агентов наружного наблюдения. К этой категории осведомителей, как правило, относились люди различных сословий: от дворянина и нищего пьяницы до отставных военных и уволенных на пенсию чиновников, министров2. Показательным примером служит деятельность в кружке Буташевича-Петрашевского секретного агента Антонелли3. Агенты внешнего наблюдения были обязаны представлять подробные сведения о том, когда и куда ходил или ездил наблюдаемый, с кем встречался или беседовал, во что был одет, приметы лиц, с которыми он общался, что носил или возил с собой, где, когда и как исчез из-под наблюдения и т. п. Оплата услуг агентов наружного наблюдения колебалась от 25 до 100 руб. и зависела от важности
представленных ими сведений. Для филеров снимались специальные помещения — конспиративные квартиры, где они получали инструктаж перед дежурством, а по его окончании писали рапорт заведующему агентурой. Инструкция запрещала агентам приближаться к наблюдаемым, подслушивать их разговоры, вступать с ними в «непосредственное соприкосновение». В ресторанах, кафе, клубах, трактирах и других общественных местах филеры должны были останавливаться у входа или занимать места вдали от наблюдаемого, чтобы не возбуждать у него подозрения. Как правило, агенты наружного наблюдения не знали ни фамилии, ни профессии лиц, порученных их «заботам». Их не ставили в известность и о причинах установления наблюдения. Подозреваемые, попавшие в их поле зрения, в отчетных документах должны были проходить только по кличкам. Сыщикам выдавались удостоверения с вымышленной фамилией, где указывалась должность: агент наружного наблюдения. При необходимости филеры производили задержание подозреваемого, предотвращая совершение преступления. А когда не хватало доказательной базы, филеры привлекались судом в качестве свидетелей. Практически все донесения осведомителей, дошедшие до нас, являются писарскими копиями, в которых фамилии агентов или отсутствуют, или заменены условными обозначениями (чаще одной из букв алфавита). Также и в финансовых документах жандармерии нет ни одной фамилии агентов. Имена тайных агентов скрывались даже от шефа жандармов, с тем чтобы их не скомпрометировать4.
Арсенал средств борьбы включал в себя и такой инструмент, как «черные кабинеты», введенный в постоянную практику еще по указанию Екатерины II в 1744 году канцлером А.П. Бестужевым-Рюминым. Перлюстрация, т. е. негласный контроль над почтовой корреспонденцией, применялась на Руси с допетровских времен. Давая оценку перлюстрации в деле политического розыска, в 1840 году А.Х. Бенкендорф писал: «Перлюстрация — это есть одно из главнейших средств к открытию истины; представляя, таким образом, способ к пресечению зла в самом его начале, она служит также указателем мнений и образа мыслей публики о современных происшествиях и о разных пра-
1 См.: Лемке М.К. Николаевские жандармы и литература. 1826—1855 гг. — Спб., 1908. С. 13.
2 См.: Киреев И.В. Указ. раб. С. 102.
3 Хотя он и не был специально подготовлен для революционной работы, но при этом сумел попасть в число заговорщиков. Посетив почти все заседания кружка, он сумел выяснить цели и задачи этого революционного общества, выследить большинство входивших в него членов и сыграть решающую роль в разгроме кружка. В результате этой работы Антонелли получил новую должность, денежное вознаграждение и тем самым обеспечил будущее сестер, находившихся на его иждивении. См.: ГАРФ. Ф. 109. Оп. 1. Д. 214. Л. 47; Д. 214г. Ч. 65. Л. 46.
4 Там же. Оп. 3. Д. 48. Ч. 8—16.
вительственных мерах и распоряжениях»1. Перлюстрация занимала не последнее место в ряду разыскных мероприятий по выявлению и поимке политических преступников. Поэтому с первых же дней своего существования III отделение вступило в тесный контакт с почтовым Департаментом Министерства внутренних дел, а с 1830 года — и с Главным почтовым управлением2.
Наблюдением и контролем над почтовыми отправлениями III отделение занималось с первых дней своего создания. Несмотря на то что перлюстрация была сосредоточена в одном управлении, в почтовом ведомстве, руководство III отделения оставляло за собой возможность давать почтовому ведомству руководящие указания по перлюстрационной работе, а также списки лиц, чья корреспонденция должна была подвергнуться просмотру3. В одних случаях дело касалось только частных вопросов и отдельных лиц (например, установление в 1831 году контроля над перепиской кур-ляндского гражданского губернатора Бреверна после соответствующего обращения шефа жандармов А.Х. Бенкендорфа к Главноуправляющему почтовым ведомством князю А.Н. Голицыну). В других случаях речь шла о вскрытии всех писем, поступавших на имя киевских студентов, что было сделано по просьбе А.Ф. Орлова в 1848 году и было вызвано революционными событиями на Западе и неспокойной обстановкой в пограничных губерниях России. При этом киевская почтовая контора представляла выписки «из заме
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.