ЭО, 2015 г., № 3 © Ч.Д. Турдалиева, А.М. Марат
ДИАСПОРА ПАМИРСКИХ КЫРГЫЗОВ В ТУРЦИИ
Ключевые слова: кыргызская диаспора, Турция, памирские кыргызы, идентичность, миграция, диаспоры катаклизма, устойчивость диаспоры
В статье рассматривается кыргызская диаспора в Турции и ее изменяющаяся идентичность. С одной стороны, эта идентичность становится "плавающей" и менее устойчивой в условиях трансграничной и внутренней миграции кыргызов из микропространства, каковым является с. Улуу Памир, место их компактного проживания в восточной части Турции, в макропространство, т.е. в крупные города: Стамбул, Малатию и Анкару. С другой стороны, идентичность кыргызской диаспоры в Турции заметно укрепляется и кристаллизуется - в особенности в части такого компонента культуры и повседневности, как семейно-брачная обрядность, - и становится инструментом этнокультурной репрезентации в мультикультурном турецком обществе.
Введение
В Турции насчитывается более двадцати диаспор, среди которых кыргызская -числом около 3500 чел. - самая малочисленная. Она сформировалась в результате миграции ряда кыргызских племен из Памира в начале XX столетия сначала в Афганистан, а затем в Пакистан, и наконец, в 1982 г. в Турцию. В данной статье рассматривается именно эта волна, пытающаяся сохранить свою этнокультурную уникальность в условиях мультикультурного турецкого общества и динамичных процессов глобализации и в настоящее время проживающая в с. Улуу Памир и в некоторых больших и средних городах Турции. Глубинные интервью и включенное наблюдение 34 семей проводились 24 мая - 3 июня 2013 г.
Как сложилась в Турции жизнь кыргызской диаспоры, возникшей в результате миграции, члены которой идентифицируют себя как памирцы, в рамках так называемой политики нового османизма, т.е. политики, направленной, во-первых, на поддержку и усиление ислама без радикализма, а во-вторых, на преодоление этнического раскола и установления диалога с многочисленными этническими и религиозными меньшинствами в стране (Бахревский 2011; Агаев 2013)? Какова динамика корреляции брачно-семейной практики и в силу каких причин она остается все еще традиционной? В рамках дискурса о диаспорах - к какой классификационной модели возникновения, развития и интеграции следует отнести кыргызскую диаспору в этой стране?
Мы считаем, что неизбежность и необходимость адаптации к глобализации влечет за собой трансформацию идентичности кыргызской диаспоры в Турции. С одной стороны, этнокультурная идентичность усиливается в микротерриториях расселения и проживания, в данном случае в с. Улуу Памир, но, с другой стороны, ослабевает в макрорайонах, т.е. в городах и городских центрах Турции, в полиэтнических средах, замыкаясь в рамках нуклеарной семьи и родового сообщества, и подвергается ассимиляции, в особенности в части кыргызского языка. Брачно-семейная обрядность как маркер идентичности также претерпевает изменения под воздействием таких факторов, как миграция, безработица, межнациональные и трансграничные браки.
Чолпон Джапарбековна Турдалиева - д.и.н., профессор программы антропологии Американского университета в Центральной Азии (Бишкек, Кыргыстан); е-шаИ: turdalieva@gmail.com
Айжамал Маратовна Марат - магистрантка факультета антропологии Стамбульского университета; е-шаП: aizhamalmarat@gmail.com
Литература по изучению кыргызов в Турции не столь многочисленна и в основном освещает период их проживания и расселения на Памире и в Афганистане. В целом можно выделить исторические работы, посвященные проживанию диаспоры на Памире, и этнографическо-антропологические исследования, акцентирующие внимание на отдельных сторонах культуры кыргызских племен на "Крыше мира".
Согласно письменным источникам, предки членов кыргызской диаспоры издавна проживали на территории Восточного и Южного Памира (Маанаев, Плоских 1983; Shahrani 1979; Дор 1993; Керимбекова и др. 1992; Callahan 2012). Уже в XVI в. в связи с их борьбой против джунгарских войск и организацией родоплеменной группы ичкилик в этом регионе сложилась этническая идентификация кыргызских политий (Маанаев, Плоских 1983: 44-49).
Дальнейшая история памирских кыргызов освещена в кыргызстанской историографии слабо, поскольку некоторые кыргызские племена под предводительством Жапаркула, не приняв советскую власть и ее реформы, мигрировали на территорию Афганистана. Эмигранты или политические беженцы расценивались кыргызскими авторами как предатели советской власти и кыргызского народа. Замкнутое географическое пространство афганского Памира (территория Вахана), сделало разведение скота, в т.ч. яков, затруднительным для кыргызов, главой которых стал хан Рахманкулом (1913-1990), сын Жапаркула; это вызвало определенные изменения в их повседневной жизни (Дор 1993; Shahrani 2002: 32).
Эмиграция кыргызов в Афганистан и попытка обретения второй Родины прервалась политическими событиями, которые в 1979 г. привели к свержению афганской монархии и установлению демократической республики. Несогласные с новым курсом демократического правительства, некоторые кыргызские племена, возглавляемые Рахманкулом, решили бежать в Пакистан. Однако жизнь в Пакистане оказалась суровее, чем в Афганистане, и в 1980-е гг. лидеры кыргызских племен стали искать иные территории для выживания и расселения (Князев 2002; Shahrani 2002). Новым пристанищем для кыргызских племен стала Турция, которая в 1982 г. приняла около 250 семей и разместила их в провинции Ван, в одном из регионов, густо населенных курдами.
В течение долгого времени о кыргызской диаспоре в Турции практически ничего не было известно, и только лишь с обретением Кыргызстаном независимости и установлением дипломатических связей с Турцией в Кыргызской республике стала появляться информация об этом осколочном сообществе. Однако несмотря на стабильность в экономических и политических отношениях между странами (Ормушев 2012: 69-120), усиление научных связей между кыргызстанскими и турецкими учеными1, а также активность самого диаспорального сообщества по организации различных ме-роприятий2 в Кыргызстане, тем не менее все еще ощущается дефицит разносторонних исследований об этнических кыргызах в Турции. По сравнению с памиро-афганским периодом сегодняшняя жизнь диаспоры освещается весьма скудно и в основном только в этнографических исследованиях (Kayipov 2009, Кайыпов 2010, 2011 а, б) и юбилейных фотовыставках и публикациях в СМИ и Интернете (Турдалиева 2013 а, б; Kaye 2012).
Эмиграция как фактор консервации идентичности
Как свидетельствуют письменные источники, с XVI-XVII вв. в отдельных районах Памира расселялись кыргызские племена и контакты между ними имели сравнительно устойчивый характер (Маанаев, Плоских 1983; Shahrani 1979; Дор 1993; Керимбекова и др. 1992).
В XIX в. демаркация "Крыши мира" на зоны влияния между Россией, Афганистаном и Китаем привела к детерриториализации кыргызских племен, и они стали кочевать в
границах определенных территорий, принадлежащих этим государствам (Постников
2001). Процесс территориально-административного закрепления кыргызов усилился с установлением советской власти на Памире (Маанаев, Плоских 1983; Бкактат 1979; Дор 1993; Керимбекова и др. 1992), в результате чего сообщение между кыргызами, разделенными пограничными столбами на афганской, советской таджикской и китайской границах на Памире, стало проблематичным и нечастым (Каугроу 2009; Князев
2002). Таким образом, сложившаяся изоляция явилась формой консервации этнической идентичности кыргызов и формирования кыргызского диаспорального сообщества в Афганистане, Китае и советском Таджикистане.
Как было отмечено выше, с 1982 г. для некоторых кыргызских племен Турция стала Родиной, предоставившей им гражданство, сравнительную безопасность и ресурсы для адаптации к новым условиям3. В то же самое время Турция не слишком вмешивалась в повседневную жизнь кыргызов и это повлияло на их этнокультурную изоляцию, которая, с одной стороны, благотворно воздействовала на дальнейшее формирование идентичности кыргызской диаспоры, но, с другой - привносила в их экономическое, профессионально-трудовое и образовательное развитие значительное отставание (рис. 1).
Самоназвание этой группы очевидным образом маркирует ностальгию по прошлой истории и территории. Место миграции в Восточной Турции они назвали Улуу Памиром (рус. Большой Памир), а себя именуют памирскими кыргызами, что свидетельствует об их связи с местом происхождения на Памире в современном Кыргызстане и Таджикистане. В их среде проявляются так называемые экзотермины, т.е. имена, данные народу другими этническими группами. Так, название ванские кыргызы ими воспринимается несколько отчужденно, поскольку в их памяти оз. Ван не сохранено как родина предков (ПМА 1: Турсун; ПМА 3: Акбар Кутлу). Курды, ближайшие их соседи, называют кыргызов афганскими кыргызами (ПМА 1: Борко; Турсун), что вызывает у них определенное недовольство и негодование. По мнению кыргызов, данное название намеренно и оскорбительно используется курдским населением. Однако, как отмечали кыргызы в возрасте 25-50 лет, за последние десять лет отношения между ними и курдами заметно улучшились в связи с курсом турецкого государства на межэтническое взаимодействие и толерантность и снижение радикального сепаратизма в восточной части страны. Межэтнические контакты заметно усилились, в особенности в части торговли. Курды нередко покупают у кыргызов животноводческое сырье и молочную продукцию, которую затем реализуют на базарах Вана и Эрдиша (ПМА 1: Варол; ПМА 2: Кескин Метин).
Таким образом, существование и употребление таких этнических самоназваний, как памирские кыргызы и кыргызы Улуу Памира, отражают тот факт, что территория их происхождения, т.е. Памир, до сих пор выступает этнообразующим компонентом в формировании и развитии этнического самосознания кыргызской диаспоры в Турции, а такие экзотермины, как ванские и афганские кыргызы, не употребляемые и не признаваемые самими кыргызами, в основном циркулируют в иноязычной и инокультурной среде.
Этнокультурная идентичность, а вместе с ней и самоназвание кыргызов,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.