РОССИЯ И ВОСТОК
ДИПЛОМАТИЧЕСКИЕ ОТНОШЕНИЯ РОССИИ И ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XVIII в.
© 2013 М. М. ЯКУШЕВ
Дипломатические отношения России и Османской империи второй половины XVIII в. являются значимой частью внешней политики обеих держав и представляют собой один из важнейших и интереснейших сюжетов европейской политической истории.
Данная работа посвящена изучению специфики российско-османских дипломатических связей в контексте эволюции международных отношений со времени окончания Семилетней войны (1756-1763) до подписания Ясского мирного договора (1792).
Ключевые слова: Османская империя, российско-османские дипломатические отношения, Кючук-Кайнарджийский мирный договор, Ясский мирный договор.
Османская империя вступила во вторую половину XVIII в., будучи не обремененной войнами и вооруженными конфликтами. Этот наиболее продолжительный мирный период в истории Османской империи 1740-1768 гг. увенчал "эру султанского спокойствия". Свыше двух с половиной десятилетий империя занималась решением своих внутренних проблем, наблюдая со стороны за европейским соперничеством за влияние на австрийский престол (1747-1748), за ходом Семилетней войны (1756-1763) и за формированием во енно-политического альянса Пруссии и России против Речи Посполитой.
В апреле 1764 г. был заключен русско-прусский договор, по которому Россия получила право вторгаться на польскую территорию, а в сентябре того же года, несмотря на сопротивление Франции, Австрии, Пруссии и Великобритании, на польский королевский престол был избран Станислав Понятовский, которого в Западной Европе и в Стамбуле однозначно воспринимали как ставленника и "протеже" российской императрицы Екатерины II [Акзап, 1995, р. 115].
Усиление российского влияния в Польше и вмешательство Петербурга в дела вассальных османскому падишаху Молдавского и Валашского княжеств всерьез обеспокоило не только султана Мустафу III, но и прусского короля Фридриха II и австрийскую императрицу Марию Терезию, отложивших на время спор о границе между Австрией и Пруссией. Однако ни одно европейское государство не желало быть втянутым в войну с набиравшей силу в Европе Россией, предпочитая видеть в роли воюющей с ней стороны Османскую империю. Враждовавшая с Великобританией Франция на тот период времени утратила влияние на европейские дела, поэтому Париж был не в состоянии активно помешать Петербургу. Франция была союзницей Швеции, Османской империи, а затем и Австрии, тогда как Великобритания занимала скорее "дружественно-прохладную", нежели нейтральную позицию по отношению к России. Париж и Лондон в 60-80-х гг. XVIII в. осуществляли политику протекционизма своей торговли в Леванте и в других частях Османской империи. Но главным и наиболее актуальным вопросом для всей Европы стал вопрос о дальнейшей судьбе Польши. Он составил один из острейших аспектов "Восточного европейского вопроса" [Акзап, 2007, р. 139].
Австрия и Пруссия стремились посредничать между Россией и Османской империей, а также приняли участие в первом разделе Польши 1772 г. [Aksan, 1995, p. 116].
Османские подданные давали своему правительству поэтические названия: "Величественный Османский порог" (Аситане-и алие-и османие), "Порог блаженства" (Аситане-и саадет), "Порог обиталища султана" (Аситане-и салтанат асиян), "Благородный порог" (Атебе-и сение), "Величественный порог" (Атебе-и улья), "Величественный двор" (Дергах-и али), "Двор пристанища справедливости" (Дергах-и адалет пенах), "Высочайший двор" (Дергах-и муалла), "Опора величественного трона" (Пае-и шерир-и аля), "Порог счастья" (Судде-и саадет), "Блистательный порог центра блаженства" (Судде-и сение-и саадет медар) и т.д. [Bayerle, 1995, p. 11, 12, 13, 36, 124, 138]. Не менее красочно султанские подданные именовали свое государство: "Величественное государство" (Девлет-и алие), "Владения, охраняемые Всевышним" (Ме-малик-и махрусе) и т.п. [Bayerle, 1995, p. 37, 107, 123], а также свою столицу: "Пристанище блаженства" (Дер-и Cаадет), "Пристанище Султаната" (Дер-и Салтанат), "Пристанище Халифата" (Дер-иХиляфе) [Bayerle, 1995, p. 33, 34, 36].
Следует заметить, что до второй половины XVIII в. османские правители считали себя самыми могущественными монархами на земле и носили титулы "султан, который коронует королей" (тадж бахчи-и хусреван), "султан, которому покорны все в мире" (падишах-и алем-пенах), "султан, у которого просят помощи" (падишах-и джи-хан-мута'). Их также называли "преемниками пророка Мухаммада на Земле" (хали-фе-и ру'и земин) или "тенью Аллаха на Земле" (зыллю-ль-ллахи фи-ль-арз) [Yurdusev, 2004, p. 19].
Постепенное проникновение России на казацкие территории, поощрение заселения этих земель и укрепление запорожских кордонов во второй половине XVIII в. всерьез обеспокоили Османскую империю. Это произошло после того, как к 1764 г. северная граница (вдоль которой проживали запорожские казаки до упразднения Екатериной Запорожской Сечи и переселения части запорожцев на Северный Кавказ, где из них была сформирована Черноморская линия Кубанского войска) была преобразована в российскую провинцию - Малороссию, первым генерал-губернатором которой стал П.А. Румянцев.
Замыслы имперской политики Екатерины II были очевидны для османского правительства: в них легко просматривалось стремление присоединить к России Крым и выйти к Черному морю. Западноевропейские послы все чаще стали рекомендовать Порте готовиться к новой русско-турецкой войне, убеждая султана в том, что, занимая польские земли, Россия прокладывает себе путь в Османскую империю [Бухаров, 1878, с. 7].
После смерти польского короля Августа III российская императрица направила свои войска в Польшу, где в результате подконтрольных России выборов на польский престол взошел, как уже отмечалось, ставленник российского двора Станислав Поня-товский. Его попытки предоставить некатолическому населению равные права с католиками привели к созданию в 1768 г. в Баре (Подолье) конфедерации польского национального сопротивления во главе с Яном Потоцким, которая стала пользоваться поддержкой Порты. Подстрекательство крымского хана Керим-Гирея и французского правительства, а также усиление "партии войны" внутри османской элиты лишали султана Мустафу III всякого маневра. После того как ультиматум падишаха к императрице с требованием незамедлительного вывода русских войск из Польши был проигнорирован, Порта объявила войну России.
В начале войны мало кто сомневался в предстоящей победе над "неверными", которым в одиночку предстояло воевать с Портой. Тем сокрушительнее оказалось поражение, до формального признания которого не дожил османский падишах Мустафа III, умерший в январе 1774 г. Примечательно, что садразам (великий, или верховный визирь. - М.Я.) Мохсен-заде Мехмед-паша (1765-1768) настоятельно отговаривал султана Мустафу III от войны с Россией, аргументируя свою позицию неготовностью импе-
рии к широкомасштабной военной кампании. Подобная точка зрения стоила великому визирю поста, на который падишах назначил нового садразама - силахдара ("главного оруженосца". - М.Я.) Махер Хамзу-пашу (7.08.1768-20.10.1768), человека некомпетентного, который больше прислушивался к мнению султанского двора, чем руководствовался своим умом [Aksan, 2007, p. 142]. Затем на пост великого визиря султан назначил еще одного придворного сановника - Яглики-заде Нисани Мехмед Эмин-пашу (20.10.1768-12.08.1769 гг.). После него садразамом стал Хаши Молдаванчи Али-паша (12.08.1769-12.12.1769), которого сменил новый великий визирь Иваз-заде Халил-па-ша (13.12.1769-25.12.1770), успешно форсировавший Дунай в июле 1770 г. Тем не менее к концу 1770 г. недовольный ходом военных действий с Россией падишах вновь производит замену садразама на силахдара Мехмед-пашу (25.12.1770-11.12.1771). Однако к ноябрю 1771 г. султан отказался от "садразамовской чехарды" при своем дворе, вернув на пост великого визиря смещенного перед войной Мохсен-заде Мехмед-па-шу (1771-1774). По иронии судьбы именно ему пришлось испытать всю горечь поражения в войне с русскими [Aksan, 2007, p. 150-155]. В предсмертной агонии падишах все еще бредил ею, собираясь лично отправиться в поход и восстановить честь османского оружия, посрамленную победами русских войск [Смирнов, 2005, с. 132].
В ходе переговоров о мирном договоре появилась унизительная для Турции статья о контрибуции, по которой Стамбул согласился выплачивать в течение трех лет огромную сумму в размере 7.5 млн акче (4.5 млн руб.) [Shaw, 1976, p. 250; Aksan, 2006, p. 103].
Преемник Мустафы султан Абдул-Хамид I (1774-1789), как и садразам Мохсен-за-де Мехмед-паша и его заместитель нишанджи ("хранитель султанской печати". - М.Я.) Ахмед Ресми-эфенди, тоже убедились в бесполезности дальнейшей борьбы с Россией. Новый султан был настолько удручен позорными для Порты статьями договора с Россией, что держал его содержание в тайне от населения и от аккредитованных при его правительстве иностранных дипломатов. 10/21 июля 1774 г. в османской деревне Кючук-Кайнарджи (Болгария) садразам Мохсен-заде Мехмед-паша и генерал-фельдмаршал граф П.А. Румянцев скрепили своими подписями мирный трактат. Садразам не смог вынести позора и умер от переживаний в Адрианополе, так и не доехав до Константинополя [Бухаров, 1878, с. 22]. Шейх-уль-ислам (верховный муфтий Стамбула. - М.Я.), одобривший своей фетвой подписанный с Россией мирный договор, был вынужден расстаться с занимаемым им постом [Перминов, 1992, с. 280]. Подписавший документ (вместе с уполномоченным князем Н.В. Репниным) уполномоченный Порты нишанджи Ахмед Ресми-эфенди, опасаясь гнева султана, повременил с возвращением в Стамбул.
По положениям Кючук-Кайнарджийского договора Россия получала в вечное владение часть побережья Азовского и Черного морей и с согласия крымских властей Большую и Малую Кабарду [Aksan, 2007, p. 158]. Петербург добился свободы для русской торговли не только сухим путем, но и с помощью торгового судоходства на Черном море, Проливах и по Дунаю. Русские купцы получали те же права и преимущества, которыми пользовались на османском Востоке французы и
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.