С.З. СЕМЕРНИК кандидат философских наук, доцент кафедры философии Гродненского государственного университета им. Янки Купалы'
Дискриминация идеи труда как фактор риска в развитии экономоцентричного общества
Современное общество идейными корнями уходит в новоевропейскую цивилизационную парадигму, базирующуюся на принципах индивидуализма, прагматизма, предпринимательства, либерально-рыночного капитализма. Несмотря на длительные исторические перипетии, в ходе которых общество пыталось обнаружить пределы и альтернативы названным мировоззренческим установкам, к концу XX в. оно окончательно определилось в своих ценностно-мировоззренческих и поведенческих предпочтениях, закрепив систему координат, заданную новоевропейской логикой, генеральная максима которой предполагает превращение всякого социума в экономоцентричное общество. Экономоцентризм - система взглядов, жизненных ориентаций и установок, в которых решающая роль при объяснении природы, общества, собственно самого человека, а также связей, устанавливаемых между ними, и норм, регулирующих возникающие отношения, отводится экономике и производным от нее феноменам1. Другими словами, современное общество живет в условиях тотализации экономических идей, проникновения их во все, без исключения, сферы общественной жизни.
Столь существенное расширение значения экономического как такового приводит к тому, что экономические процессы из узконаправленных феноменов хозяйственной жизни превращаются в широкие культурные явления.
Данный тезис может быть рассмотрен на примере эволюции идеи труда в нормативном пространстве экономоцентричного общества.
Представления о сущности и роли труда в функционировании общества значительно менялись на протяжении всей истории существования социума. Неприятие и остракизм некоторых видов труда (рабского и наемного) в древних обществах постепенно снялись (во многом благодаря христианству). Собственно новоевропейское общество предложило миру культурный проект, построенный на фетишизации идеи труда. Труд стал не просто универсальной основой хозяйственных практик, громко заявив о себе в виде категории производящей
* Семерник Снежана Здиславовна, e-mail: snezha05@mail.ru
1 См.: Семерник С.З. Экономоцентризм как деструктивный фактор развития общества // Философия хозяйства. Альманах Центра общественных наук и экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, 2012, №3(81), с. 138-147.
деятельности, но и выступил эталоном справедливости («Кто не работает, тот не ест»), фундаментом равенства, устранения закрепленной в обществе иерархии, не связанной с трудовой предприимчивостью.
Тем не менее труд, как двуликий Янус, сочетая в себе свободу и необходимость, может поворачиваться к собственным адептам и темной, и светлой стороной. В своем свободном выражении труд связан с творчеством, с утверждением личностного, духовного, трансцендентного начала в человеке. Его производительность сопряжена с творением, а человек ощущает себя творцом. Однако есть и обратная сторона труда -укорененная в ту часть человеческой экзистенции, которая напрямую связана с его физическим существованием-выживанием, и в этом смысле труд выступает как необходимость, как задающая и ограничивающая человека данность, в своем крайнем варианте подвигающая его на ту грань, за которой его ждет небытие и смерть.
Именно эта - ограничивающая и обязывающая ипостась труда была актуализирована в эпоху становления капитализма. Темный лик трудового Януса, впоследствии названный критиками капитализма «отчужденный труд», стал единственной неизбежной данностью низов общества, полностью оторванных от возможности свободного творчества и поставленных в полную зависимость от этой глубоко чуждой свободному естеству человека проекции труда.
Тем не менее собственно отчуждающая составляющая труда, укладывающаяся в прокрустово ложе количественных исчислений, легла в основу экономических теорий, начиная от классических идей трудовой теории стоимости и заканчивая теорией прибавочной ценности (прибавочного продукта) и т.д. Данная ситуация способствовала дискриминации идеи творческого труда, сопряженного с качественными, а не количественными параметрами деятельностной активности.
Творческий труд мало общего имеет с работой по найму и принуждению. Рутинное воспроизводство - лишь предпосылка творчества. В то время как сам творческий процесс, в отличие от вынужденной работы, сопряжен с добровольными усилиями и даже сверхусилиями, аскезой и самоотречением, воспринимающимися не как ущемление, утрата, ограничение, но как освобождение и успех.
Экзистенциальное неравенство наемного труда и творчества можно заметить даже на уровне неодинаковой фиксации названных состояний в языке: например, в русском языке есть выражения «изнурительный труд», который сопровождает «смертельная усталость». Но мы никогда не слышали об «изнуряющем» или «смертельно утомляющем» творчестве. Наоборот, творчество обладает свойством «вдыхания» новых сил -«вдохновения», увеличивающего активность, уводящую к бесконечности («бессмертное творение» как результат высокого творчества), но не смерти. Как справедливо отмечает по этому поводу А.С. Панарин,
свойство творчества умножать, а не отнимать силы сопряжено с его непричастностью к греху утилитаризма: «творчество самоценно: его вдохновение воспринимается творческой личностью как благодать, как дар свыше, который ничем ни заменить, ни возместить нельзя»2. Именно данная - ничего общего не имеющая с критерием экономической эффективности плоскость - область «одаренной» (Богом, природой и т.д.) и дарящей деятельности выводит человека к подлинному преобразованию личности, природы и общества.
Крепко вставшая на ноги буржуазия, благодаря усилиям которой нормативность накопительного роста стала доминировать не только в экономических отношениях, но и в культуре в целом, предъявила претензии прежде всего этому ускользающему от бухгалтерского учета и эквивалентного обмена процессу, отнеслась к нему потребительски: поскольку творчество не вписывалось в регламентированные хозяйственные расчеты, оно и не учитывалось на деле предпринимателем.
Реванш творческой активности стал возможен лишь в перспективе идей социально ориентированного государства, на широком культурном фундаменте которого творческие замыслы интеллектуального авангарда стали востребованными, повели общество к вершинам культурного потребления и производства.
Тем не менее сегодня, когда общество накрывает волна декларируемой постиндустриальности, на периферию общественной жизни вместе с производящей индустрией вытесняется и значение труда как такового. Происходит героизация человека-потребителя, в гедонистическом устремлении мечтающем лишь о досуге и смене акцентов в классических экономических презумпциях: ориентации на минимизацию усилий с максимизацией прибыли. Как результат -стремление элит общества эмигрировать из сферы реального производства в облегченный и финансово более успешный виртуальный сектор экономики, с одной стороны, и отказ в наиболее развитых странах от индустрии, обремененной аскетикой производящего труда, -с другой.
Таким образом, постиндустриальность общественного развития, декларируемого современным экономоцентричным обществом, на деле означает не возвышение творческого труда, а исчезновение труда как идеологического концепта в целом. Формирующаяся культура общества «без труда» ищет для себя новые идентичности: Ыапв - игра, играющий человек, игровая цивилизация.
Свидетельством того, что процесс игроизации социума при сопутствующей дискриминации идеи труда развивается довольно стремительно, служат, к примеру, неолуддитские явления, все чаще заявляющие о себе в пространстве наиболее развитых в технико-
2 Панарин А.С. Православная цивилизация в глобальном мире. М., 2010, с. 83.
экономическом отношении стран. Эпатажный американский философ и анархист Боб Блэк прямо выступает с программой «упразднения
о
работы», полагая, что труд является источником несчастий для людей3. Данные луддитские установления активно поддерживаются значительной частью прежде всего молодого населения. «Луддитская революция» (Б. Блэк) - это не просто призыв к преодолению труда, трудовой зависимости, следующей из трудовых императивов несвободы, но упразднение всего социокультурного космоса, описываемого в парадигмах, выстраиваемых в соподчинении с данной категорией.
Выхолащиванию и переосмыслению подвергаются не только аксиомы экономических закономерностей (трудовая теория стоимости, соотношение труда и капитала, производительность труда и др.), выступающие фундирующими постулатами всего строя экономических отношений начиная с эпохи зарождения капитализма, но и ведущие презумпции социальных нормативов, опирающихся на данные аксиомы: достоинство человека труда, честный трудовой доход, профессиональный долг и т.п.
Это приводит к тому, что самые высокозатратные, с точки зрения трудовой активности, сферы человеческой деятельности, такие, к примеру, как наука, вытесняются на периферию социальности, маргинализируются и постепенно деградируют. Наука утрачивает свои ранее завоеванные социокультурные рубежи, свой безусловный социальный авторитет и эталонность, чем существенно снижается возможность рекрутирования в ее ряды активных интеллектуалов, вне широкой представленности в научной сфере которых полноценное развитие науки невозможно. К тому же запрос на науку формулировали покоряющая природу индустрия, стремящаяся к высокотехнологичному уровню промышленность. Постиндустриальному досуговому обществу, пораженному болезнью экономоцентризма, наука в ее традиционном качестве, как сфера, способная найти прямой выход в производство, преобразовать объективный мир и т. д., не нужна. Востребована лишь та часть знаний, которая способствует совершенствованию технологий по покорению индивидуального и общественного сознания. С этой задачей не столько теоретически, сколько практико-эмпирически справляются СМИ. Поэтому неудивительно, что оплата труда представителей шоу-бизнеса, производителей рекламы и легкого в потреблении досугового продукта несоизмеримо выше
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.