ДВА ЦВЕТА КРАСНОЙ МЕЧЕТИ
СОБЫТИЯ ВОКРУГ ЛАЛ МАСДЖИД В ИСЛАМАБАДЕ -ВЗГЛЯД СПУСТЯ ДВА ГОДА
Е.А. ПАХОМОВ
Корреспондент РИА «Новости»
Л ал Масджид (Красная Мечеть) превратилась два с половиной года назад в самую известную мечеть Исламабада, потеснив даже знаменитую мечеть Фейсала - неофициальный символ города. Трагические события июля 2007 г. стали следствием глубокого кризиса, в котором оказался режим пакистанского военного лидера генерала Первеза Мушаррафа. Еще бы: впервые за 60-летнюю историю страны исламисты организовали настоящий вооруженный мятеж в столице, армия также впервые вела в Исламабаде настоящие боевые действия, причем с применением вертолетов и тяжелых вооружений. Именно после Красной Мечети в мире стали громко говорить об угрозе захвата власти в Пакистане радикальными группировками, обсуждать возможность того, что ядерное оружие страны окажется в руках религиозных экстремистов.
Уже тогда в Пакистане и за его пределами обозреватели говорили, что эта трагедия, очевидно, скажется не только на кабинете Мушаррафа, но на всей политической системе страны, и что окончательные результаты «кровавого лета» станут понятными далеко не сразу. Теперь, спустя два с половиной года, уже можно попытаться проанализировать, что же все-таки произошло в июле 2007 г., и как эти события отразились на ситуации, сложившейся в Пакистане сегодня.
ПРИДВОРНАЯ МЕЧЕТЬ
На самом деле, главные события лета 2007-го развернулись вовсе не в Красной Мечети, а в расположенном в нескольких десятках метров от него женском медресе Джамия Хафса: именно это
здание армия долго брала штурмом, поскольку саму Лал Мас-джид правительственные части взяли легко и довольно быстро. Да и основной боевой силой исламистов стали вовсе не прихожане Красной Мечети (хотя таковые в среде ее защитников, конечно, тоже были), а студенты «подведомственного» мужского медресе Джамия Фаридия, расположенного в нескольких кварталах от места столкновений, а также те, кого власти назвали «прибывшими в город экстремистами». Однако именно Красная Мечеть стала «штабом» антиправительственных выступлений и идеологическим центром исламистов, решивших выступить против властей, поэтому в историю эти события вошли все же как мятеж Лал Масджид.
Сегодня уже трудно поверить, что за пару десятков лет до описываемых событий эта мечеть считалась вполне уважаемым и лояльным властям религиозным центром. Превращение Красной Мечети в центр противостояния центральным властям - это история эволюции пакистанского исламизма.
Лал Масджид начала строиться в 1965 г. - тогда же, когда активно шло строительство самого Исламабада1. Проект новой пакистанской столицы выполнил в 1960 г. популярный в те годы греческий архитектор Доксиадис, который пытался соединить современные градостроительные концепции и традиционные восточные мотивы. В создании города принимали участие и другие известные архитекторы того времени. Поэтому новый город выглядел для своего времени вполне модерновым и даже авангардным. Не стала исключением и Лал Масджид, которая получила
довольно современные архитектурные формы. Мечеть прозвали «красной» за цвет стен и забора, на фоне которых бросались в глаза большой белый купол и белые минареты. Прозвище закрепилось и стало официальным названием.
Тогда, в 1960-е гг., исламизм в Пакистане еще не воспринимался как самая большая угроза. Страна появилась на карте мира в 1947 г. при распаде Британской Индии как государство - общий дом для мусульман Индостана. «Отцы-основатели» современных Индии и Пакистана утверждали, что в Британской Индии живут две основные нации - индусская и мусульманская, поэтому для многих жителей молодого государства ислам воспринимался как своего рода национальность, комплекс определенных религиозных принципов и, конечно, традиций, а вовсе не как жесткая догма. Да и государственное устройство Исламской Республики Пакистан было основано не на шариате или сунне, а на принципах светской власти.
В период строительства Исламабада у власти стоял военный лидер Мухаммад Айюб-Хан, которого нельзя назвать излишне религиозным государственным деятелем. Это был вполне светский лидер, не слишком интересовавшийся проблемами веры. К тому же в те годы идеи введения шариата не пользовались в обществе серьезной поддержкой2.
Хатыбом (руководителем) вновь построенной Красной Мечети был назначен еще не известный широкой общественности Маулана* Абдулла. Причем это назначение утвердил президент Айюб-Хан, внимательно относившийся к новой столице. У властей кандидатура Абдуллы тогда, очевидно, не вызвала особых возражений.
Настоящая известность пришла к Красной Мечети и Маула-не Абдулле, когда в 1979 г. Москва ввела войска в Афганистан. Тогда в Лал Масджид принялись выступать с проповедями многочисленные лидеры джихадистов, призывавших к священной войне с неверными в Афганистане. В мечети шла вербовка молодых
* Маулана (с араб. - наш учитель) - титул, присоединяемый к имени и свидетельствующий об уважении к его носителю.
людей в отряды афганских моджахедов. Эти действия руководителей Лал Масджид получили полную поддержку тогдашнего военного лидера Пакистана генерала Зия-уль-Хака, пришедшего к власти в результате переворота в 1977-м.
Зия-уль-Хак стал первым пакистанским лидером, который демонстративно сделал ставку на исламизм. Причин тому несколько - это и кризис идеологии мусульманского национализма, вызванный нерешенностью многочисленных социальных проблем, и желание генерала найти поддержку в обществе - ведь он пришел к власти, свергнув и затем казнив достаточно популярного премьера Зульфикара Али
Горит «греховная видеопродукция».
Бхутто. Как бы то ни было, официальный «запрос на исламизм» руководство Красной Мечети уловило достаточно точно. Не случайно мечеть стала фактически придворной - ее посещал и сам генерал, и другие члены пра-вительства3.
Когда стало ясно, что афганская война подходит к концу и СССР намерен уйти из Афганистана, Зия-уль-Хак, в качестве поощрения руководства мечети за поддержку моджахедов, согласился передать Маулане Абдул-ле два участка земли в Исламабаде, на которых вскоре были построены женское медресе Джа-мия Хафса и мужское Джамия Фаридия. Эти учебные заведения оказались подведомствен-
ными Лал Масджид4. Впоследствии эти два медресе станут местом притяжения экстремистски настроенной молодежи в пакистанской столице.
К моменту гибели Зия-уль-Хака в авиакатастрофе в 1988 г. Лал Масджид уже стала настоящим центром религиозного радикализма в городе. В конце 1980-х в Пакистане начался период гражданских правительств, часто сменявших друг друга. На фоне обострившегося недовольства политической чехардой вновь стала расти и популярность исламистских лозунгов. Рос и радикализм Мауланы Абдуллы: в его выступлениях появились все более жесткие выпады в адрес центральных властей, он также выступал с антишиитскими проповедями.
Маулана Абдулла был застрелен неизвестными в 1998 г. прямо во дворе Лал Масджид. Сто-
Черное знамя украшает свалку из DVD и видеокассет.
ронники Абдуллы полагали, что его убили боевики подпольных шиитских группировок. Новыми руководителями мечети и двух медресе при нем стали сыновья убитого - старший Абдул Азиз Гази и младший Абдул Рашид Гази5.
С гибелью основателя мечети радикальный курс Лал Масджид не изменился. Более того, когда после событий 11 сентября 2001 г. Исламабад поддержал действия США в соседнем Афганистане, а также согласился ввести войска на территории пуштунских племен на границе с Афганистаном, в отношениях центральных властей и исламистов произошло резкое обострение. Пакистанские радикальные религиозные силы не простили президенту Мушаррафу «предательства ислама». Именно тогда Лал Масджид стала не просто влиятельным центром, а своего рода идеологическим штабом радикальной исламской оппозиции в столице.
ОТ МОДЖАХЕДОВ К «НИНДЗЯ»
Первое громкое выступление студентов медресе при мечети Лал Масджид произошло осенью 2003 г., когда по Исламабаду прокатились беспорядки, вызванные убийством влиятельного мусульманского деятеля Мауланы Тари-ка Азама - исламисты обвинили в
Молодые исламисты собираются у здания Лал Масджид.
этом убийстве шиитских экстремистов. Студенты медресе Джа-мия Фаридия устроили в столице настоящие погромы - они били витрины, стекла у автомобилей, крушили автозаправочные станции и киоски. Студенты обвиняли власти в бездействии и требовали немедленного наказания преступников6.
Но особенно громко заговорили о Лал Масджид в 2007 г., когда власти объявили о закрытии незарегистрированных медресе, т.е. тех, которые отказались получать официальный статус и приводить свою программу в соответствии с требованием властей. В феврале 2007-го студентки Джамия Хафса в знак протеста против закрытия незарегистрированных мусульманских учебных заведений атаковали с палками в руках и заняли расположенное по соседству с мечетью здание муниципальной городской детской библиотеки, выгнав оттуда читателей и персонал.
После этого студентки Джа-мия Хафса, одетые в черные бурки (балахоны, закрывающие лицо и фигуру), вооружившись бамбуковыми палками, принялись ходить по окрестным магазинчикам, торгующим видеодисками и видеокассетами, и угрожать торговцам, требуя, чтобы те прекратили «безбожный промысел». Горожане в шутку прозвали их «ниндзя». Однако из персонажей городских анекдотов «ниндзя» быстро превратились в героев
триллера - их поведение становилось все более вызывающим.
Так, вскоре «летучая бригада» девушек из мечети ворвалась в частный дом и захватила в плен трех женщин, обвинив их в том, что они якобы сдавали комнаты «порочным женщинам с клиентами». Пленниц притащили в специальное помещение в женском медресе, где заставили каяться, а потом взяли в заложники еще и двух полисменов, которые приехали разбираться со скандалом. Задержанных отпустили лишь после долгих переговоров.
Интересно, что активная роль девушек в таких акциях для Пакистана была в новинку - ранее массовое участие женщин в силовых акциях здесь не отмечалось.
2007-й вообще стал переломным для Пакистана - в стране должны были пройти всеобщие парла
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.