И.П. Чернобровкин
доктор философских наук, профессор Южного федерального университета*
Две модели интеграции мигрантов в ФРГ: сравнительный анализ1
В условиях экономической глобализации западноевропейские государства, с точки зрения иммигрантов, являются привлекательными в силу высокого уровня социально-экономического развития и качества жизни. Будучи необходимым ресурсом экономического развития в силу старения и сокращения численности населения, иммиграция в то же время порождает социальное напряжение, переходящее в конфликты между местными жителями и мигрантами. Это относится и к ФРГ, занимающей сегодня первое место среди стран ЕС по числу мигрантов. Обращение Германии в XXI в. к новой модели интеграции мигрантов требует сравнительного анализа ассимиляционной и плюралистической моделей в аспекте их методологических, идеологических и нормативных основ.
Одним из политических последствий воссоединения Германии и распада СССР в 90-х гг. было драматическое изменение миграционной структуры населения ФРГ. В стране вместе с гражданами бывшей ГДР расселялись иммигранты из Восточной Европы и России. Местному населению составили конкуренцию сезонные рабочие из Восточной Европы и многочисленные беженцы из стран ближнего и дальнего зарубежья, охваченных затяжными этнонациональными и этнорелигиозными конфликтами. Происходил демографический рост семей мигрантов, проживающих в ФРГ. В начале 90-х гг. инициированная активистами ХДС дискуссия «о ведущей роли немецкой культуры» выявила поворот ФРГ к ассимиляционной политике в отношении иммигрантов.
Все модели ассимиляционной политики подразумевают интеграцию иммигрантов в страну назначения посредством поглощения уже существующим единым социальным порядком с гомогенной культурой членов общества. Интеграция рассматривается как односторонний процесс, возлагающий ответственность за вхождение в страну назначения на иммигрантов. А. Рудигер и С. Спенсер различают две модели ассимиляции иммигрантов в странах ЕС: политическая и
* Чернобровкин Игорь Павлович, e-mail: prof_garyk1943@yandex.ru
1 Статья выполнена в рамках реализации гранта Российского научного фонда № 15-18-00122 «Институциональные практики и ценностная политика в сфере гармонизации межэтнических отношений в экономически развитых странах со сложной этнокультурной структурой: сравнительный анализ и моделирование имплементации в российских условиях»
функционалистская2. Выбор модели обусловлен пониманием природы нации и традициями национального строительства.
Модель политической ассимиляции иммигрантов гражданским сообществом (нацией) основана на приверженности связующим базовым ценностям и правам принимающей страны. Через гражданство индивид вступает в отношения с государством. Эти отношения выходят за пределы частной сферы и не могут быть опосредованы группами людей этнической, религиозной или культурной принадлежности. Данная интеграционная модель характерна для Франции, которая официально не признает этнических меньшинств и этнических мигрантов как групп с особыми правами, которые могли бы учитываться государством. По французской модели интеграция иммигрантов в принимающее общество начинается после приобретения гражданства.
В основу второй модели, именуемой функциональной ассимиляцией, положен принцип дифференцированного исключения. Мигранты включены в одну сферу, как правило, в рынок труда, но исключены из гражданского и политического участия при отсутствии надежного юридического статуса. Модель использовали те государства, которые не считали себя странами иммиграции, - Германия, Австрия, Дания, Италия и Греция. В ФРГ несостоявшаяся политика гастарбайтеров 1955-1989 гг. и традиция понимания этнических корней нации повлияли на выбор модели функциональной ассимиляции. В основу модели функциональной ассимиляции положена методология умеренного субстантивизма, содержащего инструментальный компонент. В этой методологической перспективе, утверждают Д. Поллак и И. Вилгос, этнические группы понимаются как органические образования, устойчивые коллективы людей с жестким набором этнических признаков, включая общую культуру, к которой относится родной язык. Культура усваивается в процессе обучения, при этом прежнее усвоение определяет последующее отношение к иным культурным нормам. Поэтому этническая культура отличается инертностью и долговечностью. В этом понимании не только немецкий этнос, но и группы иммигрантов, прибывающие в Германию, являются внутренне гомогенными и внешне ограниченными коллективами, сохраняющими культуру этнической родины. Однако в условиях быстрых социально-экономических и политических изменений и попадания в иную культурную среду происходит ослабление ранней социализации. Этническая культура мигрантов «утрачивает свою связность, становится ресурсом, инструментальной ценностью в
о
зависимости от ситуаций и соотношения интересов»3. Вследствие
2
Rudiger A., Spenser S. Social Integration of Migration and Ethnic Minorities. Policies to Combat Discrimination // Conference Jointly organized by The European Commission and the OECD Brussels, 21-22 January, 2003. P. 4.
3 Pollack D., Wielgohs J. Politische Kultur und Demokratische Konsolidierung // Beliner Debate, 2000, № 5/6. S. 48.
быстрых, не контролируемых иммигрантами изменений условий своей жизни в принимающей стране вероятность их ассимиляции возрастает.
Идеология этой модели утвердилась в политической дискуссии «о ведущей роли немецкой культуры». В 90-е гг. присутствие иностранных мигрантов считалось отклонением от нормы этнокультурной однородности Германии и рассматривалось как проблема. Было выдвинуто предположение о дефиците социального капитала у иммигрантов. Предположение вытекало из полагаемого различия между «культурой страны происхождения» и «немецкой культурой». Предложенные меры, исключительно направленные на иммигрантов, имели ассимиляционный характер. Ожидалось, что обучение немецкому языку и регулярные занятия в школе будут способствовать быстрому усвоению детьми мигрантов культурных стандартов Германии. Иммигранты, не способные к культурной ассимиляции, лишаются права быть гражданами ФРГ. В отличие от французской модели, в немецком аналоге интеграция иммигрантов завершается получением гражданства.
Политики правого крыла ХДС использовали дискуссию «о ведущей роли немецкой культуры» для нагнетания антимигрантских настроений. В начале 90-х гг. в условиях роста безработицы волна ксенофобии и погромов охватила города ФРГ. В 1992 г. частота экстремистских нападений на иммигрантов возросла в три раза и достигла более 6 тыс. случаев в сравнении с предыдущим годом. Особой жестокостью групповых карательных действий правых экстремистов, поддерживаемых толпами молодых местных жителей, отличались социальные беспорядки в Золингене (федеральная земля Северной Рейн-Вестфалии), Ростоке (Мекленбург - Передняя Померания) и Хойерсверде (Саксония), где тысячи иностранцев и беженцев погибли или пострадали от поджогов и резни. В 1992 г. по фактам участия в беспорядках было заведено 6336 уголовных дел (против 2426 в 1991 г.)4. К середине 90-х гг. в ФРГ получило распространение альтернативное социальное движение в поддержку иммигрантов, проживающих в стане. Оно исходило от немецкого гражданского населения, возмущенного возросшими случаями этнорасового насилия и солидарного с иностранцами. Тем не менее ксенофобские настроении оставались распространёнными в ФРГ в течение 90-х гг.
В 90-е гг. федеральное законодательство Германии следовало императивам политики функциональной ассимиляции. В «Законе об иностранцах» (1991 г.) иностранным рабочим было предоставлено право получения вида на постоянное жительство при условии пяти лет проживания и работы в стране, знания немецкого языка, наличия нормальных жилищных условий и отсутствия криминального прошлого. Закон ориентировал практическую политику на включение трудовых мигрантов в экономический рынок и предоставление трудовым
4 Herbert U. Geschichte der Ausländerpolitik in Deutschland. Bonn, 2003. S. 320.
мигрантам, немецким репатриантам и беженцам доступа к основным компонентам системы социального обеспечения. На этапе натурализации мигранты - потенциальные граждане обучаются законам ФРГ и проходят языковые тесты. Закон не регулировал обращение с другими категориями иммигрантов, например, иностранными учащимися, препятствовал воссоединению семей иммигрантов и, главное, не был направлен на преодоление дискриминации этнических групп мигрантов в поселенческой, трудовой, образовательной, культурной и общественно-политической сферах.
Политика принудительной ассимиляции мигрантов в условиях социальных ограничений давала обратный результат. Через включение в местные этнические меньшинства мигранты стремились сохранить свои язык, веру и демонстрировали свою культурную отличительность. По данным исследований Э. Ноэл-Нойман и Р. Кохер, в ФРГ в 2001 г. две третьих местного населения считали необходимым прекратить иммиграцию и четверть респондентов полагала, что «иностранцы» стали бременем для немецкой системы социального обеспечения5. В ФРГ росли голоса протеста против мигрантов, не желавших ассимилироваться и сохранявших свой уклад жизни, зачастую не приемлемый для немцев.
Среди исследователей усиливалась критика функциональной ассимиляции. Назывался главный её недостаток: она не устраняет социальной маргинальности людей с иммигрантским прошлым, их ограниченности в экономических, социальных и политических правах. Отмечалась невозможность полной ассимиляции мигрантов в иной расовой и религиозной среде. В этом случае сохраняются наблюдаемые остаточные генотипические отличия. Вероисповедание мигрантов влечет за собой конкретную практику и символику, которые отличаются от иной веры местных жителей. Был признан ошибочным принцип дефицита культуры мигрантов. В ФРГ и странах ЕС отсутствуют монолитные культуры и социальные порядки, способные ассимилировать мигрантов. Демократические общества содержат различные изменяющиеся стили жизни, ценности и институты. Конформизм мигрантов, подразумеваемый ассимиляцией, не разделяется в
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.