научная статья по теме ЭКФРАСИС В ПРОЕКТЕ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ К.М. КАНТОРА Философия

Текст научной статьи на тему «ЭКФРАСИС В ПРОЕКТЕ ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКОЙ КУЛЬТУРЫ К.М. КАНТОРА»

Экфрасис в проекте западноевропейской культуры К.М. Кантора

Е. В. ЯЦЕНКО

Речь в эссе пойдет о пограничных явлениях в истории культуры, а именно, неразрывной связи литературы и живописи, в исследовании которой, по мысли Карла Моисеевича, образовался "ненормальный разрыв", преодолением коего столь блестяще занимается Кантор в статье "Живопись в проекте западноевропейской культуры".

Было бы лукавством сказать, что эта тема вовсе не звучала на страницах научных изданий. Не буду останавливаться на перечне имен и названий, как отечественных, так и зарубежных, связанных с темой взаимодействия, интермедиальности и синтеза в искусстве. Библиография их весьма обширна, но посвящена в основном явлениям "типологического подобия" (сходства и различия в развитии искусств). У Карла Моисеевича впервые1 среди отечественных ученых звучит термин "экфрасис"2 в "прочтении" художественного произведения эпохи Возрождения. Сквозь призму экфрастического анализа исследователь представляет роман Ф. Рабле "Гаргантюа и Пантагрюэль".

Слышу весьма уместный возмущенный возглас читателя, что новое замысловатое словечко не делает чести ученому, но дело в том, что, говоря о вербальной репрезентации визуальных артефактов в ткани романа, Кантор делает настоящее открытие, касающееся роли Рабле в истории триумфа французской живописи на протяжении последних трех веков3. Карл Моисеевич так и пишет: «Роман Рабле содержал в себе семена всего последующего развития художественной культуры Франции, внутри которой живопись заняла положение любимого народом искусства... "Пятикнижье" мэтра Франсуа стало залогом утвердившейся во французской культуре равноценности живописи и поэзии.» [Кантор 1990, 94]

Интересно, что "Пятикнижие" Алькофрибаса Назье представляет собой не только своеобразную библиотеку, поскольку Рабле высоко чтит книжную ученость. Он библиофил, энциклопедист, эрудит. "Гаргантюа и Пантагрюэль" - еще и апология картины, настоящая пинакотека, которая до сих пор не стала предметом специального исследования. Экфрасисы архитектуры, скульптуры и особенно живописи - это не только элементы художественного пространства романа, но и важные структурно-семантические единицы текста, транслирующие "тезисы" эстетики и этики, философской антропологии и историософии, которые выражают неповторимую позицию Ф. Рабле [Кантор 1990, 54].

© Яценко Е.В., 2012 г.

Разнообразие репрезентаций изобразительного искусства в романе поражает воображение: от описания миниатюры на "силене" до монументальных мозаик, фресок и шпалер Телемского аббатства, оракула Божественной Бакбук, острова Медамоти.

Атрибутированные экфрасисы романа, как правило, имеют референтами античные имена, так колонны фонтана храма Бакбук были более совершенны, чем "даже Канон По-ликлета" [Рабле 1992, 766], мозаика пола храма, подобно живописи Зевксида, могла бы ввести в заблуждение малых пташек, писатель с благоговением вспоминает Апеллеса, Аристида Фиванского [Рабле 1992, 699], свое творчество он соотносит с произведениями скромного рипарографа Пирейка [Рабле 1992, 606]. Особое внимание Рабле к античной живописи, ее богатству, разнообразию, неоднозначности наталкивают исследователя на мысль о небезупречности утвердившейся еще со времен Винкельмана и Гегеля традиции трактовать античную культуру через пластику. Мы знаем античную живопись хуже, чем скульптуру. До нас, практически, не дошли подлинники. О ней рассказывают многочисленные древние экфрасисы, посвященные описанию пинакотек, истории античной живописи, встречающиеся в романах эпохи Древнего Рима и эллинизма4, наконец, в огромном множестве представленные в древнегреческой эпиграмме. "Век Перикла" принято называть "веком Фидия", но этот век первой демократической республики по праву может быть назван и "веком Полигнота" [Кантор 1990, 45].

Во многом посредством экфрасисов Рабле выражает свои философские предпочтения. В своем творчестве он равняется на двух античных философов: Сократа - "поистине всем философам философа" [Рабле 1992, 21] и Диогена, видеть его - это "такое же счастье, как видеть сияние солнца" [Там же, 273]. Сократ внешне сравнивается с вызывающим у людей смех Силеном, а также ларчиком с таким же названием, с нарисованными на нем сверху смешными и забавными фигурками. Внутри таких силенов хранились редкостные снадобья. Так и Сократ смешной и безобразный внешне, он хранит "внутри дивное, бесценное снадобье: живость мысли сверхъестественную, добродетель изумительную, мужество неодолимое, трезвость беспримерную, жизнерадостность неизменную, твердость духа несокрушимую и презрение необычайное ко всему, из-за чего смертные так много хлопочут, суетятся, трудятся, путешествуют и воюют" [Рабле 1992, 21]. Толковательный экфрасис Элиана5 сравнивает манеру Павсона с методом Сократа в философии. А Рабле в предисловии к пятой книге, используя историю о бобах из биографии Пифагора, сравнивая свои книги с "бобами в стручках", ставит их в одном ряду с работами рипарографа Пирейка, называет себя учеником последнего [Там же, 606-607].

Здесь Карл Моисеевич вступает в полемику с еще одним классическим предубеждением, которое особенно последовательно доказывается Г.Э. Лессингом, будто "греческий художник не изображал ничего, кроме красоты", ведь Павсон и Пирейк как раз были изобразителями "низкого", обыденного, реального.

Несмотря на все вышесказанное, в раблезеистике сложилась традиция трактовать искусство мэтра Франсуа в свете неоплатонизма. Однако, по мнению Кантора, писатель принципиально против всего того в Платоне, что относится к учению об идеальном государстве, не приемлет негативного отношения афинского мудреца к изобразительному искусству.

Обширный немиметический [Яценко 2011, 52] экфрасис представляет внутреннее убранство Телемского аббатства - прообраза идеального государства Рабле: "Между башнями Анатолией и Мессембриной были расположены прекрасные просторные галереи, расписанные по стенам фресками, которые изображали подвиги древних героев, события исторические и виды различных местностей...

Стены, выходившие во двор, поддерживались массивными колоннами из халцедона и порфира, которые соединялись прекрасными античными арками, а под этими арками были устроены прелестные галереи, длинные и широкие, украшенные живописью, а также рогами оленей, единорогов, носорогов, клыками гиппопотамов и слонов и другими достопримечательностями... Все залы, покои и кабинеты были убраны коврами, менявши-

мися в зависимости от времени года" [Рабле 1992, 144-145]. Однако перед нами не просто описание пространства "этой идеальной школы гуманистического воспитания" [Кантор 1990, 58]. Сам Гаргантюа, овладев множеством механических ремесел, в то же время занимался скульптурой и живописью, ибо для Рабле "это свободное и жизненно важное искусство, безусловно необходимое для развития всесторонне развитой гуманистической личности" [Кантор 1990, 58]. Здесь же, в Телеме, как сообщает мэтр Франсуа, оказалась позже и картина "Тирей и Прокна", чей экфрасис приводится в описании покупок на Ме-дамоти. Перипетии исследовательской мысли в процессе атрибуции этого изображения приводят к выводу: "живопись оказалась весьма серьезным соучастником в решении метафизической проблемы свободы воли, представленной Рабле под видом вопроса женитьбы Панурга" [Кантор 1990, 55]. Итак, от анализа одного изображения к другому исследователь доказывает, что для Рабле "вопрос о живописи смыкался с вопросом о судьбе индивида в реальности ренессансной Франции и в его, Рабле, идеальном государстве" [Кантор 1990, 55]. Кантор же эзоповым языком экфрасиса говорит о неприемлемости идеи "прекрасного" тоталитарного государства Платона, в реальном воплощении которого ему суждено было жить.

ЛИТЕРАТУРА

Кантор 1990 - Кантор К. Живопись в проекте западноевропейской культуры // Кантор К.М. Тысячеглазый Аргус. Искусство и культура. Искусство и религия. Искусство и гуманизм. М.: Искусство, 1990.

Рабле 1992 - Рабле Ф. Гаргантюа и Пантагрюэль. М.: Правда, 1992.

Элиан 1963 - Элиан. Пестрые рассказы. М.-Л.: Наука, 1963.

Яценко 2011 - Яценко Е.В. "Любите живопись, поэты." Экфрасис как художественно-мировоззренческая модель // Вопросы философии. 2011. № 11. С. 47-58.

Примечания

1 Безусловно, это понятие (ко времени написания эссе К.М. Кантора) весьма часто встречалось в работах, посвященных литературе античности, например, у Н.В. Брагинской "Картины Филостра-та Старшего: Генезис и структура диалога перед изображением"; А.Ф. Лосева "История античной эстетики" и др.

2 По определению К.М. Кантора, экфрасис - описание произведений изобразительного искусства (мое: в литературных произведениях), на современном этапе этот термин имеет более широкое значение: "verbal representation of visual representation" [Яценко 2011, 47].

3 Здесь важно заметить, что Рабле не стало в 1553 г., а последняя пятая книга романа была опубликована уже после смерти автора. Так вот, за этим последовал более чем полувековой упадок изобразительных искусств в обескровленной войнами, гражданскими смутами, совпавшими с "уходом" поколения гениев, Франции, которая, однако, к 20-м годам XVII в. "удивительным образом" становится пятой великой художественной державой.

4 Роман Ахилла Татия "Левкиппа и Клитофонт", по всей видимости, и стал для Рабле источником репрезентации картины "Тирей и Прокна".

5 «Речи Сократа уподобляли картинам Павсона. Однажды Павсон получил от кого-то заказ изобразить коня, катающегося на спине, а нарисовал коня на бегу. Заказчик остался недоволен тем, что Павсон не выполнил его условия; художник же ответил на это: "Переверни картину, и скачущий конь будет у тебя кататься на спине". Сократ в своих беседах тоже не говорил прямо, но стоило перевернуть его слова, и они становились вполне понятными. Он боялся навлечь на себя ненависть собеседников и поэтому говорил загадочно и излагал мысли прикровенно» [Элиан 1963, кн.14, фраг.15].

Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.

Показать целиком