ЕЩЕ РАЗ ОБ ОМОНИМИИ - АНТОНИМИИ
© Е. М. РУЧИМСКАЯ, кандидат педагогических наук
В статье рассматривается явление омонимии-антонимии в языке и речи. Показывается, что омонимия-антонимия при опускании антонимических прилагательных относится не к сфере языка, а к сфере речи. В качестве примера приводится употребление слова «дух» в Евангелии.
Ключевые слова: язык, речь, омонимия, антонимия, Евангелие.
Прежде, чем развивать основную идею этой статьи, обратим внимание читателей на различие языка и речи.
Выдающийся швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр (18571913) впервые в эксплицитном виде выразил идею о принципиальном различии языка и речи: «язык одновременно и орудие, и продукт речи. Но все это не мешает языку и речи быть двумя совершенно различными вещами» [1. С. 57].
Язык - это некий идеальный конструкт, обладающий коммуникативной функцией. Но сам он коммуникацией не является. Коммуникативная функция языка реализуется в речи. И речь является коммуникацией.
Единицы языка и единицы речи одного уровня могут не совпадать. Это подчеркивал М.М. Бахтин, разделяя предложение как единицу языка и высказывание как единицу речи: «... изучение высказывания как реальной единицы речевого общения позволит правильнее по-
нять и природу единиц языка (как системы) - слова и предложения» [2. С. 436].
Речь может быть устной и письменной (Подробнее об этом в [3]). При устной речи коммуникация непосредственная, при письменной речи коммуникация опосредованная.
Теперь вернемся к основной идее данной статьи.
В более ранней статье «Об омонимах-антонимах» [4] мы писали о том, что слово «дух», много раз упоминаемое в Евангелии, является омонимом-антонимом, поскольку при добавлении антонимических прилагательных «святой» и «нечистый» образуются антонимические словосочетания «святой дух» и «нечистый дух», и если слово «дух» употребляется без прилагательного, то понять, какой дух имеется в виду, можно только из контекста (не всегда это, впрочем, удается, что мы и показали на примере «Блаженны нищие духом» из Нагорной проповеди).
Эта идея, на наш взгляд, нуждается в развитии.
Ведь очень многие существительные можно рассматривать как омонимы-антонимы, потому что к ним можно добавить антонимические прилагательные и создать антонимические словосочетания («громкий голос» - «тихий голос», «темная ткань» - «светлая ткань», «высокий рост» - «низкий рост» и т.д.).
Последний пример рассмотрим подробнее. Представим себе такую ситуацию. Идут двое, и один говорит другому: «Вот так рост!», указывая на встречного человека. Второй участник диалога еще не знает, какой рост имеет в виду первый участник диалога - высокий или низкий. Наконец, заметив встречного, он отвечает: «Да, высоченный!» (если встречный высокого роста) или «Да, крошечный!» (если встречный низкого роста). В языке слово рост это, конечно, не омоним-антоним. У С.И. Ожегова мы читаем: «Размеры человека или животного в высоту. Высокий р. Костюм не по росту (велик или мал)» [5. С. 559]. А в речи? Для первого участника диалога это не омоним-антоним: ведь он точно знает, какой рост он имеет в виду - высокий или низкий. Вообще, проблемы омонимии не существует для говорящего (в устном варианте) или пишущего (в письменном варианте), так как говорящий (пишущий) точно знает, какой омоним он употребляет, а существует она для слушающего (читающего), так как он может не догадаться, какой из омонимов употреблен.
Вернемся к нашему примеру со словом «рост». Для второго участника диалога это слово является антонимом до того момента, как он заметил встречного (он не знает, имеется в виду высокий или низкий рост), и перестает быть омонимом-антонимом с того момента, как он заметил встречного и понял, какой рост имеется в виду - высокий или низкий.
Это - конкретный пример со словом рост. А обобщая изложенное в связи с этим примером, мы можем сказать, что явление омонимии-анто-
нимии при опускании антонимических прилагательных не существует в языке, а существует в речи, причем только для слушающего (в случае устной речи) или для читающего (в случае письменной речи). При этом отметим, что это касается именно опускания антонимических прилагательных, а для слов (т.е. на лексическом уровне) омонимия - антонимия существует в языке. Это зафиксировано в словарях. Например, лихой1 -«приносящий беду, злой, тяжкий»; лихой2 - «молодецкий, удалой» [5. С. 264].
Вернемся к примеру с употреблением в Евангелии слова «дух», о котором мы уже говорили. С.И. Ожегов, перечисляя несколько значений этого слова (сознание; внутренняя моральная сила; содержание; дыхание; запах), дает, в частности, такое определение: «В религиозно-мистических представлениях бесплотное сверхъестественное существо. Святой д. Злой, добрый д.» [5. С. 149]. Разумеется, это определение дается им с атеистических позиций. Но в данном случае это неважно. Важно, что по этому определению дух может быть хороший (добрый) и плохой (злой).
Словарь отражает то, что есть в языке. А Евангелие - это речь евангелистов, зафиксированная письменно. И, конечно, евангелисты, опуская прилагательное при слове «дух», прекрасно понимали, что они имеют в виду: святой дух (например, Мф 12,31; Ин 3,6; Ин 3,8) или нечистый дух (например, Мф 12,45; Мк 9,20; Лк 9,39; Лк 11,26). Вряд ли у них возникали сомнения относительно того, поймут или не поймут читатели, какой дух имеется в виду. Они рассчитывали (скорее всего на интуитивном уровне) на лингвистическую интуицию читателей и на их экстралингвистические знания. И, как правило, это срабатывало: в перечисленных примерах из контекста понятно, какой дух имеется в виду.
Вообще, контекст часто снимает омонимию (а не только омонимию-антонимию). Часто, но не всегда. Вот, к примеру, фраза: «Мир побеждает зло войны». Какой «мир» имеется в виду: «мир» как синоним вселенной (здесь скорее как синоним человечества) или «мир» как антоним войны? Так же и со словом «дух» в Евангелии: контекст чаще всего снимает многозначность. Но не всегда! Евангелист Матфей цитирует Нагорную проповедь Христа: «Блаженны нищие духом» (Мф 5,3). На наш взгляд, он имеет в виду «дух» в отрицательном смысле (например, «дух гордыни»). Тогда «нищие духом» означает «смиренные», и «блаженны смиренные» не вызывает недоумения. Большинство же читающих Евангелие понимают в данном контексте «дух» в положительном смысле, и тогда «блаженны нищие духом» вызывает недоумение: если дух - это нечто положительное, то, что же хорошего в том, чтобы быть «нищим духом»? Похоже, что в данном случае не сработал расчет автора (или авторов) на лингвистическую интуицию читателей.
Итак, суммируя все вышеизложенное, мы приходим к выводу, что явление омонимии - антонимии при опускании антонимических прилагательных принадлежит не сфере языка, а сфере речи, причем затрагивает оно не говорящего (в случае устной речи) или пишущего (в случае письменной речи), а слушающего (в случае устной речи) и читающего (в случае письменной речи).
Литература
1. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М., 1977.
2. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи / Сост. С. Бочаров и В. Кожинов. М., 1986.
3. Ручимская Е.М. О письменном и устном стандарте языка // Современные модели в преподавании иностранных языков и культур в контексте менеджмента качества образования: Сб. м-лов 2-й учебно-методической конференции / Под общ. ред. Г.П. Бакулева. М., 2008. С. 4-7.
4. Ручимская Е.М. Об омонимах - антонимах // Русская речь. 2012. № 6.
5. Ожегов С.И. Словарь русского языка. М., 1988.
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.