ЭО, 2014 г., № 2 © Е.П. Батьянова
ЭТНОГРАФ АЛЬБЕРТ ЛИПСКИЙ НА АЛТАЕ: СТРАНИЦЫ БИОГРАФИИ*
Ключевые слова: Алтай, Альберт Липский, Русское географическое общество, этнография, экспедиции, алтайцы, миссионеры, предания, древние памятники
В статье, основанной на архивных источниках, представлены малоизвестные страницы творческой биографии видного советского этнографа и археолога Альберта Николаевича Липского. Рассказывается об экспедиционных исследованиях Липского на Алтае в 1914-1916 гг. в бытность его студентом; характеризуются взаимоотношения исследователя с местными властями, миссионерами, коренным населением. Приводятся зафиксированные в экспедиции 1915 г. версии исторических преданий алтайцев, анализируются первые публикации Липского.
Просматривая в Государственном архиве Алтайского края документы Алтайской духовной миссии, я обратила внимание на дневниковую запись иеромонаха Нифонта, датируемую 1915 г. В ней упоминалось имя этнографа Альберта Николаевича Липского1, начинавшего в те годы на Алтае свою научную карьеру. Миссионер Нифонт так описал свою первую встречу с Липским:
Приезжаю в Иню2, на перевозе через реку Катунь мне передают, что у меня в доме остановился большой петроградский чиновник. Заезжаю во двор, вхожу в дом, оказывается, что это вовсе не чиновник, а какой-то несчастный студент, выпросивший себе научную командировку в Восточную Сибирь и Алтай, дабы избежать солдатчины и после того попасть в университет (с его слов). Познакомился с этим этнографом Альбертом Николаевичем Липским (как он рекомендовал себя) и узнал о цели его поездки по Алтаю. Оказывается, что он уже успел познакомиться со многими Ининскими калмыками3 (ГААК: 23-24).
Командировка Липского вовсе не определялась стремлением "избежать солдатчины", как поначалу неправильно понял миссионер. Ее целью было продолжение научных исследований, которые Липский начал на Алтае еще в 1914 г. В одном из выпусков Известий Западно-Сибирского отдела Русского географического общества приводится сообщение об этой экспедиции и дается обширный перечень ее научных задач:
По поручению Академии наук нынешним летом в Центральном Алтае экскурсировал студент Петроградского психоневрологического института г. Липский. Предполагается весенний сбор растений в Чуйской степи и сбор палеонтологических материалов - там же; сбор зоологических коллекций, преимущественно - горных баранов (черепа, шкуры, рога); производство антропометрических измерений инородцев (сойотов)4; запись песен (для этой цели берется фонограф); выяснение древних ледников на Чулышманском плоскогорье. Маршрут по Чуйскому тракту до Кош-Агача5, на всю весну; начало лета на озерах Ак-куль и Кендыкты-куль; лето в горном узле хребтов Тану-ола и Шата-ола; озеро Джавлы-куль (ныне Джулукуль. - Е.Б.) и по Чулышману6 до Телецкого озера. Экспедиция продолжится до октября (Известия... 1914: 9-10).
Елена Петровна Батьянова - к.и.н., старший научный сотрудник отдела Севера и Сибири Института этнологии и антропологии РАН; e-mail: elena-batyanova@yandex.ru
* Данная работа подготовлена в рамках программы фундаментальных исследований Президиума РАН "Традиции и инновации в истории и культуре".
Позднее сам Липский о своих экспедиционных поездках рассказал в одном из номеров газеты "Алтай", выходившей в Бийске:
Весною прошлого 1915 г., как и в 1914 г., я был командирован Зоологическим музеем Имп. акад. наук для сбора зоологических коллекций (откр. лист музея за № 795 от 8 апреля 1915 г., сроком по сент. 1917 г.) и Императ. обществом акклиматизации животных и растений для приобретения животных для зоологического сада о-ва в Москве (откр. лист общ-ва за № 296 от 2 июля 1915 г.) и как этнограф по специальности я имел поручения от этнографического музея Имп. акад. наук, как и в 1914 г., по обследованию материальной культуры и быта туземцев Средней Катуни (откр. лист за № 351 от 10 апреля 1915 г. сроком по сент. 1917 г.) (Письмо... 1916).
Таким образом, экспедиционные исследования Липского планировались на довольно длительный срок и территория его путешествий включала не только Алтай, но и прилегающие районы Западной Монголии. Хотя задачи экспедиции были лишь отчасти связаны с собственно этнографией, Липский в автобиографии, датируемой 1938 г., упоминает свою алтайскую эпопею как судьбоносное событие, определившее именно этнографическую направленность его дальнейших научных изысканий: "Сложению моих этнографических интересов способствовала командировка меня Западно-Сибирским отделом РГО-ва в Алтай, которую я получил при активном содействии этнографа Новосёлова7, занимавшегося в то время бухтарминскими старообрядцами" (АМАЭ 1).
В исследованиях, посвященных научной деятельности А.Н. Липского, Алтай упоминается лишь мельком (Вайнштейн 2003; Люди и судьбы... 2003). Весьма кратко в своем дневнике 1914 г. об этом пишет В.Н. Харузина (См.: Керимова 2011: 586).
Между тем Липский в автобиографии говорит об Алтае неоднократно. Об обстоятельствах первого знакомства с этим краем Альберт Николаевич пишет следующее: "Летом 1909 и 1910 плавал матросом на парусниках в Балтийском море. Мой земляк был начальник одной из топографических партий в Алтае (кабинетские земли8), он взял меня в эту партию в качестве рабочего, и т.о. лето 1912 и 13 я провел в Алтае - это дало направление всей моей последующей жизни и работе" (АМАЭ 1).
О материалах по традиционной культуре и фольклору алтайцев, собранных А.Н. Липским в экспедициях 1914 и 1915 гг., известно мало, но они в какой-то степени получили отражение в записях вышеупомянутого иеромонаха Нифонта. Он стал свидетелем одной из встреч Липского с алтайцами и пересказал в своем дневнике два алтайских предания, услышанных от "калмыков" на этой встрече. Одно из преданий -вариант весьма распространенных у народов Алтая легенд об Ойрот-хане9 и Шуну10, другое - повествует о временах войн алтайцев с монголами. Эти предания в изложении миссионера вместе с его комментариями представлены ниже.
К нам стали собираться калмыки... При расспросах у них о их обычаях, преданиях и тому подобного, один из них поведал нам предание, которое дословно и привожу здесь. Предание алтайцев
«Ойрот-хан был. Денег не было, и подати возили хану деревом "тазылга". У хана было три сына: Амир Сана, Темир Сана и Шуну. Шуну самый младший. Дочь была Мурди. Жил он (Шуну) долго, воевал с народами Тюбет, Тануд11. Когда вести войну начали -народ Ойрота разбежался. Об Ойроте не знают, то ли помер, то ли ушел куда. Шуну уехал в Китайскую землю, к императору китайскому. Шуба на нем изорвана была, обувь -тоже, Шуну ходил на улице. Император спрашивает императрицу: "Кто красивее - я или Шуну?". Жена ответила: "Если разрезать Шуну пополам - то ты не стоишь и половины его". Император же китайский стал ненавидеть его и худо держать. Шуну сказал после того императору: "Я пришел жить к Вам, а Вы ненавидите меня - я уйду". И ушел Шуну на запад - Кунум-Заджи [Кунбадыш. - Е.Б.]. Когда он шел по степи, увидел стоящий аил в виде дворца "у(ю)рго". Шуну прошел мимо дворца - не зашел. В доме том жил царь-девица, увидел его и узнала, что идет это какой-то хан. У дверей сидело два начальника. Бий-царица послала чиновника позвать Шуну. Он позвал его. Когда Шуну вошел, шуба была на нем очень изорванная. Но сам он был красив. Чернобровый, усы русые до ушей
длинные, серые глаза. Когда вошел он, царевна убедилась в том, что не простой человек ее гость, и стала говорить: "Я воюю со змеем 'Тилан Хан'. Змей у меня отнимает гору с золотом и серебром. Ты останься у меня ночевать и завтра помоги воевать со змеем". Шуну остался ночевать. Это было зимою, в самый мороз, в новый год. И завтра пошел войной на этого змея. Шуна так сделал, что снег растаял под сильным огнем, для этого он взял камень "дяда-таш"12. Зиму этот камень превратил в лето. И когда пошел воевать, то победил Тилан-хана и привел его в плен.
Змей и говорит этой царь-девице: "Если бы с тобой я воевал, победил бы тебя, но вот этот человек помог тебе - кроме него никто не одолел и не одолеет меня. И его я одолел бы, если бы он не превратил зиму в лето". Шуну остался жить у хана-девицы и чрез некоторое время ушел к дяде своему "Кун-Кер-хан"13. Тогда, когда жил Шуну, у царь-девицы родился сын Николай (Мухлай) Павлович14, после ухода его родился Константин (Констанка) Павлович. Констанка был сильный богатырь, у него меч ульду15 был 25 пудов и араки выпивал 25 ведер.
Мухлай остался дома - стал народом управлять (у алтайцев), а Константин ушел, и никто
0 нем не слыхал. После этого они стали подданными России». 2-е предание
«12 лет жили без царя. Монголы пришли завоевать Алтай. Шли по Чуе, спустились до Катуни, ниже Архыта по реке Карору. Которые попались к алтайцам, что воевали, а некоторые возвратились назад. Возвратились от Чемала, по Катуни сплавились в Дергучи, пришли в Саледжар. Два брата поспорили - один брат настаивал на проходе Чуей, другой - Айлагушем - проводничал алтаец Чадал. "Чуей поедем", - сказал большой брат, но меньший брат настаивал на проходе горами. Не согласились и разошлись по разным сторонам. Разделили войска поровну и разошлись. Чрез три дня старший брат пришел в Кош-Агач. Послал девять человек встречать брата, после того, как посмотрел в судур16, увидел, что младший брат идет один и без коня. Люди увезли брата в Кош-Агач. Он рассказал, что пошел сильный град, перебил всех людей. Он же остался в брюхе зарезанного верблюда и тем спасся. Град же этот стал падать после того, как он взял девушку и расчесал ей волосы, принес ее в жертву, после этого пошел сильный град. После этого ушли домой. Гора эта, на которой были побиты монголы, называется "Соок-ту тайга"17. С одной стороны Ай-гулак - Чумундаш. [...]». Так закончил свою повесть наш рассказчик.
Вышеупомянутый этнограф, проживший у меня шесть дней, затем, распростившись, отправился дальше к Кош-Агачу (ГААК: 24-25).
О дальнейшей судьбе экспедиции 1915 г. А.Н. Липский рассказал в цитированной выше публикации из газеты "Алтай":
1 декабря с намерением ознакомиться с бытом монгол средней Монголии я выехал из Кобдо18 в Ул
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.