ИССЛЕДОВАНИЯ ИДЕНТИЧНОСТИ И НАЦИОНАЛИЗМА
ЭО, 2015 г., №1 © Г.И. Макарова
ЭТНОКУЛЬТУРНЫЕ ИДЕНТИЧНОСТИ ЖИТЕЛЕЙ КАЗАНИ*
Ключевые слова: этнокультурные идентичности, горожане, приехавшие из села, выросшие в городе горожане, религиозные идентичности, этнокультурные границы, художественные предпочтения, языковые и культурные практики
Многообразие этнокультурных идентичностей жителей крупных городов вызвано действием ряда факторов. Среди них особое значение имеет то обстоятельство, приехали ли они из сельской местности либо выросли в городе. Именно на этом различии и фокусируется внимание в данной статье. Материалы интервью в семьях жителей Казани, относящих себя к татарам и русским, выявили существенные отличия в интенсивности и содержании процессов ассоциирования ими себя со "своей" этнической группой, в языковых практиках, в знании и соблюдении традиционных обрядов и праздников, в том, как проявляются этнические идентичности в культурных предпочтениях и очерчивании этнокультурных границ выделенных групп. Одновременно тексты интервью позволили выявить те установки, ценности, культурные характеристики, которые являются общими для большинства казанцев: как русских, так и татар.
Современные крупные города характеризуются многообразием этнокультурных идентичностей. Это является следствием целого ряда факторов, среди которых важную роль играют различия между приехавшими из сельской местности либо выросшими в городе, а также между в той или иной мере сохранившими либо утратившими связи с деревней. Цель статьи - на основе данных 45 качественных интервью в семьях раскрыть, каким образом обозначенное обстоятельство сказывается на стратегиях этнической самопрезентации, на очерчивании этнокультурных границ и связанных с традиционной1 и профессиональной художественной культурой практиках казанцев, и, одновременно, в чем проявляется близость выделенных групп горожан, относящих себя к одной этнической общности.
Методологической базой понимания идентичностей стала теория социального конструирования реальности П. Бергера и Т. Лукмана, их положения о том, что,
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, № 13-03-00411 а.
Гузель Ильясовна Макарова - доктор социологических наук, доцент, старший научный сотрудник отдела этнологии Института истории им. Ш. Марджани Академии наук Республики Татарстан; e-mail: makarova_guzel@mail.ru
с одной стороны, идентичность выступает важнейшим элементом субъективной реальности, с другой - "находится в диалектической взаимосвязи с обществом" (Бергер, Лукман 1995: 279), а типы идентичности - это "относительно стабильные элементы объективной реальности" (Бергер, Лукман 1995: 281). Им близки концепции П. Бурдье (Бурдье 2002) и Э. Гидденса (Гидденс 1995), признающих существование структурированного социального пространства - в данном случае пространства взаимодействия приехавших из села и родившихся в городе горожан, способного направлять практики и представления агентов (акторов), и одновременно подчеркивающих активную роль самих социальных субъектов. При анализе культурных характеристик этнических идентичностей важны положения Ф. Барта о том, что эти маркеры этнических границ не являются первичными и неизменными, а возникают в результате отношений внутри и между группами, а также под действием внешних социальных условий (Барт 2006). Кроме того, значимы выводы А. Аппадураи, С. Бенхабиб, В.А. Тишкова и ряда других исследователей о неоднородности этнокультурных общностей (когда, к примеру, для некоторой части этнической группы маркерами этнических различий могут выступать одни явления культуры, для остальных - другие) и о подвижности граней между ними (Тишков 1997).
Статья основывается на серии полуформализованных интервью, проведенных в г. Казани в 2010-2011 гг.2 Для интервью отбирались семьи, состоящие из молодых людей 16-25 лет и их родителей (в возрастном диапазоне от 35 до 59 лет). Это дало возможность не только увеличить число интервьюируемых, но и проследить преемственность, а также различия в глубине связи с языками, традиционной и так называемой национальной (профессиональной) культурой, во взглядах на этничность различных поколений, в том числе, разницу в мотивации и оценках родителей - выходцев из села и их детей, выросших в городе. Они были дополнены несколькими интервью с "молодыми" семьями, где мужьям и женам по 18-25 лет. При этом 23 интервью были взяты в семьях, члены которых относят себя к татарам, 17 - в семьях русских3, 5 -в так называемых смешанных семьях РТ (где один из супругов относит себя к татарам, другой - к русским). Такой выбор связан с тем, что выделенные этнические общности наиболее многочисленны в Казани и в регионе в целом (53,2% и 39,7% по республике соответственно, согласно результатам Всероссийской переписи населения 2010 г.) и в совокупности составляют большинство населения Татарстана4.
В названном регионе России в последние десятилетия был проведен ряд массовых этносоциологических исследований5, при анализе которых авторы, как правило, делали акцент на раскрытии специфики этнического самосознания татар и русских -горожан и жителей деревни. Глубинные же интервью дали возможность выделить и специально рассмотреть на примере казанцев особенности этнокультурной идентификации горожан - уроженцев села и города, выяснить влияние на характер этого процесса сохраняющихся или нет связей социальных субъектов с деревней, характер взаимодействия данного момента с рядом других факторов формирования идентич-ностей. Этому способствовало применение гибких опросных методик, основанных на списке тем, предлагаемых информантам для обсуждения и позволяющих получить данные, обладающие значительной качественной определенностью, а также неофициальная обстановка проведения интервью: в доме у информантов, в ситуации семейного общения.
Исследование фокусировалось на изучении культурных аспектов этноидентифи-кационных процессов. В связи с этим, помимо выяснения установок информантов по отношению к своей и соседствующей этнической общности (в частности, приятия/ неприятия межэтнических браков), интенсивности проявления этнического самосознания у выделенных групп горожан, план интервью включал ряд тем, касающихся особенностей семейного уклада, выяснения культурных ориентаций интервьюируе-
мых, характера отражения в них, а также в языковых и социокультурных практиках субъектов, их самосоотнесения с этнической группой.
Анализ текстов показал, что этническая идентичность у выросших в селе и переехавших в город обычно более актуализирована и явно выражена в ряде культурных характеристик, чем у выросших в городе. Так, относящие себя к татарам выходцы из села свободно владеют татарским языком, чаще пользуются им при общении, и для них ответ на вопрос о родном языке, как и о самопричислении к этнической общности, представляется очевидным. Их дети, будучи уже воспитанными в городе, тоже знают татарский, но используют его реже: когда ездят к родственникам в деревню, при общении с бабушками-дедушками и, вперемежку с русским, с родителями. Примечательно, что и во время бесед в семьях, даже если представители старшего поколения начинали общаться с интервьюером на татарском языке, дети, включаясь в разговор, обычно переводили его на русский.
Религиозная (мусульманская) идентичность чаще неотделима для татар-мигрантов из сельской местности от этнической6. То есть она представляется большинству уроженцев села чем-то изначально заданным, предопределенным народной или семейной традицией. При этом они в большинстве случаев не видят человека другой группы, и "соответственно" другого вероисповедания, в качестве партнера в браке для своих детей. Последнее, по-видимому, обусловлено тем, что они выросли в моно-этничной и монокультурной среде, и им сложнее воспринимать и принимать разницу в воспитании, традициях, языке. Представители младшего поколения, перенимая и воспроизводя установки и взгляды родителей, как правило, поддерживали их в этом вопросе (хотя были и другие примеры). То есть для них важно, чтобы их избранником был татарин (татарка), знающий татарский язык, мусульманин (мусульманка). В то же время некоторые интервьюируемые высказывали пожелание, чтобы это был не слишком религиозный человек, скорее всего, имея при этом в виду единицы новых практикующих (или соблюдающих религиозные предписания и запреты) мусульман, читающих пять раз в день намаз, носящих хиджаб девушек и т.д.7
Ну, таких уж радикальных татаров там, которые паранджу (имеет в виду молодых людей, настаивающих на том, чтобы будущая жена носила хиджаб. - Г.М.) там, это уж тоже не хотелось бы, конечно (ПИС: № 33, татарка, 19 лет).
Необходимо также заметить, что в целом для данной группы относящих себя к татарам свойственно более обостренное ощущение этнокультурных границ с народом-соседом, то есть с русскими, нежели для выросших в городе татар.
Ну, например, многие русские, - отмечает уроженка села, - ну, например, то есть, относятся к татарам так как бы. Ну, например, тем, что вот даже есть, даже, например, татарин может с уважением посмотреть, русский как бы уж не так, как-то свысока смотрит (ПИС: № 7, татарка, 24 года).
Исследование продемонстрировало большую связь выходцев из села, а также их детей со "своей" традиционной культурой. При этом здесь велико влияние сохранившихся в сельской местности обрядовых и праздничных практик. Прежде всего, более широким оказывается круг традиций, которых придерживаются бывшие сельчане. Так, если татары, выросшие в городе, как правило, ограничивались указанием на то, что они отмечают Корбан и Ураза-байрам, уроженцы села называли также ряд других обычаев, в частности, говорили о том, что стараются пригласить почитать азан (в данном контексте - молитву) при переезде на новую квартиру. Кроме того, выходцы из деревень более подробно рассказывали о тех конкретных обрядах и действиях, которые они совершают в ходе проведения или при подготовке к религиозным и народным праздникам. И в то время как для городских уроженцев они обычно сводятся к тому,
что в доме пекутся пироги, изредка - к посещ
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.