ОБЩЕСТВЕННЫЕ НАУКИ И СОВРЕМЕННОСТЬ
2014 ■ № 4
ОБЩЕСТВО И РЕФОРМЫ
Е.М. АВРААМОВА, Т.М. МАЛЕВА
Эволюция российского среднего класса: миссии и методология
Исследуя процессы формирования и развития постсоветского среднего класса, авторы ставят задачу сопоставить этапы его трансформации с методологическими подходами в отношении его выделения.
Ключевые слова: средний класс, образование, благосостояние, социально-профессиональный статус, человеческий капитал.
While studying the genesis and development of post-Soviet middle class, the author sets oneself a task of correlating the stages of middle class transformation with the methodological approaches that allow to single out this class.
Keywords: middle class, education, welfare, social and professional status, human capital.
Те государства имеют хороший строй, где средние представлены в большем количестве, где они - в лучшем случае - сильнее обеих крайностей или, по крайней мере, каждой из них в отдельности. Соединившись с той или другой крайностью, они обеспечивают равновесие и препятствуют перевесу противников.
Аристотель
Средний класс - термин, хотя и часто употребляющийся, но не вполне точный, поскольку не имеет однозначного научного определения. На разных этапах исторического и экономического развития в него вкладывался разный смысл и, соответственно, среднему классу приписывались разные функции. Наука и "подбирает" различные ключи к до конца не понятому феномену. Экономисты - в терминах доходов и материальных благ, социологи - в терминах самооценки, политологи - в терминах политической роли и предпочтений. Это порождает ряд методологических проблем.
Авраамова Елена Михайловна - доктор экономических наук, профессор, заведующая лабораторией Института социального анализа и прогнозирования Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте РФ (РАНХиГС).
Малева Татьяна Михайловна - кандидат экономических наук, директор Института социального анализа и прогнозирования РАНХиГС.
Сразу сделаем две важные оговорки. Во-первых, методология всегда была принципиальным моментом в дискуссиях о среднем классе, поскольку создание идентификационного пространства, в котором размещалось данное социальное образование, определяло его численность и состав. Во-вторых, только самые смелые исследователи говорили о среднем классе, существующем в реальном российском социуме, как о "классе для себя" - с отрефлексированными и внятно артикулированными социально-экономическими и политическими позициями. Скорее, речь всегда шла о социальном слое, обладающем определенными характеристиками или признаками, имеющими определенную, часто вмененную, размерность, и этому слою вменялась какая-либо функция, которая рассматривалась в качестве важнейшей в конкретном социально-экономическом или политическом контексте. В зависимости от того, какие это были функции, и отбирались идентификационные признаки. Имея это в виду, мы в строгом смысле будем говорить не об эволюции среднего класса, а об эволюции представлений о его миссиях.
Средний класс как оплот демократических преобразований
Первоначально (с начала 1990-х гг.) средний класс представлялся как порождение и социальная база "гайдаровских реформ", поэтому группообразующим признаком на тот момент был выбор идеальной модели социально-экономического развития. В качестве таких моделей определялись:
- либеральная, согласно которой роль государства ограничивается обеспечением правовой основы хозяйственной деятельности и общественной жизни;
- социал-демократическая, где государство контролирует важные сферы экономики и оказывает поддержку наиболее уязвимым слоям общества;
- патерналистская, в рамках которой государство контролирует большинство экономических секторов и оказывает социальную поддержку всем нуждающимся;
- латиноамериканская, при которой государство полностью контролирует экономику, но не оказывает социальную поддержку населению.
Предполагалось, что сторонники либеральной модели и составят основу формирующегося среднего класса. В каком-то смысле так оно и получилось: те 10% респондентов, которые выбрали в начале 1990-х гг. в качестве идеальной либеральную модель [Авраамова, 1998], одновременно сообщали, что их социальный статус в результате реформ не понизился или даже повысился. К тому же сторонники либерализма обладали социально-экономическими характеристиками, которые воспроизводились в группах, объединяющих средний класс, впоследствии выделяемый по другим основаниям.
Мы впервые задали вопрос в формулировке "Как вам представляется, какой должна быть роль государства?" в 1991 г., и впоследствии неоднократно повторяли его в различных опросах, так что имеем возможность проследить динамику соответствующего выбора. В аспекте должного, а не сущего, выбор граждан обычно происходил между социал-демократической и патерналистской моделями, при этом число сторонников либеральной модели, если и выходило в некоторые годы за пределы 10% респондентов, то ненадолго и ненамного. Когда же пришло время выяснить, какая же модель государства реализовалась на практике [Авраамова, 2008], оказалось, что большинство респондентов видят перед собой "латиноамериканскую модель", где государство все контролирует, но ни за что не отвечает. Здесь нужно подчеркнуть, что такого мнения придерживаются и те, кто не относятся к среднему классу, и те, кто составляют его периферию, и собственно средний класс по субъективной самооценке.
Отсутствие в обществе внятной рефлексии по поводу реализуемой на практике модели развития привело к размытости образа построенного государства. Оппозиция "сторонники-противники" реформ потеряла определенность, а выбор модели развития перестал быть идентификационным признаком среднего класса. Это, впрочем, не
означает, что снята сама проблема реализации той или иной модели развития и ее теоретического и эмпирического обоснования1.
В методологическом смысле признак, конкретизирующий миссию среднего класса как адепта демократических реформ, дополнялся и проверялся признаком, характеризующим социальную идентичность ("К какому слою вы себя относите?"). Предпринятые нами в конце 1990-х гг. попытки прояснить, какие факторы определяют подобную идентичность [Средний... 2000; Григорьев, Малева, 2001], привели к выводу, что в качестве главного фактора выступает размер дохода.
Средний класс как главный актор социально-экономической
адаптации
Ситуация перманентного кризиса, доминировавшая на протяжении всех 1990-х гг., поставила задачу социально-экономической адаптации к трудно протекающим переменам, и наиболее решительно и успешно справиться с задачами адаптации, разумеется, должен был средний класс. Для этого ему требовалось выработать и реализовать некоторые продуктивные модели социально-экономического поведения, основанные на индивидуальных ресурсах. Успех личной или групповой адаптации при этом понимался, исходя из оценки взаимосвязи осуществляемых адаптационных усилий (социально-экономических практик) и их результатов в материальном и статусном выражении. Общие результаты адаптации россиян представлены в таблице 1, где приведены распределения по уровню адаптированности2 с интервалом приблизительно в 10 лет3.
Таблица 1
Распределение респондентов по уровню адаптированности (в %)
Уровни адаптации 1994 г. 2004 г. 2012 г.
Высокий 4,7 10,3 14,6
Средний 25,6 35,3 38,2
Низкий 30,7 31,4 39,6
Дезадаптация 39,0 23,0 7,6
Здесь видны и успехи, и провалы адаптации. Успехи состоят, во-первых, в постепенном и неуклонном, хотя и замедлившемся в последние годы, расширении численности успешно адаптировавшихся, и соответственно, численности среднего класса (поскольку критерием адаптированности выступал не только материальный, но и статусный признак), а во-вторых, в сокращении численности дезадаптантов. В то же время число респондентов, чей уровень адаптации был оценен как низкий, ничуть не сократилось, а напротив, выросло. Это свидетельствует о проблемах социальной динамики, проявляющийся в том, что до настоящего времени, после двух десятилетий
1 Об этом ярко свидетельствует работа Р. Капелюшникова "Поведенческая экономика и новый патернализм" (http: // polit.ru/article/2013/ll/12/patemalism).
2 Итоговая оценка результатов адаптации (материальное и статусное выражение) оценивалась по субъективной самооценке следующим образом. Высокий уровень адаптации: одна из детерминант успешности адаптации (материальная или статусная) оценивается как "высокая", притом, что другая оценивается как "высокая" или "средняя". Средний уровень адаптации: обе детерминанты успешности адаптации имеют средние значения. Низкий уровень адаптации: одна из указанных детерминант успешности адаптации оценивается как "низкая", притом, что другая превышает это значение. Дезадаптация: обе детерминанты успешности адаптации определяются как "низкие".
3 Приведены данные мониторингового исследования Института социально-экономических проблем народонаселения РАН "Социально-экономическая адаптация населения", в ходе которого опрашивалось 1200 респондентов в мегаполисе (Санкт-Петербург), областном городе (1994 г. - Нижний Новгород, 2004 г. -Вологда, 2004 г. - Воронеж); малом городе (1994 г. - Дмитров, 2004 г. - Дзержинск, 2012 г. - Дедовск).
преобразований, около половины населения не смогли встроиться в новую реальность, находятся в тяжелом материальном положении, испытывают неудовлетворенность своим положением в обществе.
Одновременно это означает, что с точки зрения социальной политики, актуальность представляет не только тема среднего класса и традиционно находящаяся в фокусе внимания проблематика бедности, но и круг вопросов, касающихся социального слоя, который можно условно назвать "между under dass и middle class". Его константное состояние отражает, с одной стороны, пределы адаптационных возможностей населения, а с другой - границы расширения среднего класса.
Успехи же среднего класса связаны с реализуемыми его представителями практиками, которые оказались весьма гибкими и, действительно, адаптивными - от множественной и неформальной занятост
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.