Размышления над новой книгой
Ю.Г. ВОЛКОВ
ФАНТОМНОЕ НАСТОЯЩЕЕ В ЗЕРКАЛЕ БУДУЩЕГО
ВОЛКОВ Юрий Геннадьевич - доктор философских наук, профессор директор южного филиала Института социологии РАН, директор Института социологии и ре-гионоведения Южного федерального университета (E-mail: infoiipk@sfedu.ru).
Новая книга Ж.Т. Тощенко1 с интригующим названием продолжает серию работ этого автора, посвященных анализу состояния российского социума - от начала перестройки и до тревожного и амбивалентного дня сегодняшнего. Вместе с двумя более ранними книгами этого цикла - "Парадоксальный человек" (2001 г.) и "Кентавр-проблема" (2011 г.) - эти работы образуют своеобразную трилогию, объединенную общей мировоззренческой, логической и стилистической канвой, хотя каждая из них в то же время является самостоятельным и оригинальным исследованием.
Во всех трех книгах в центре внимания автора находится сложная и противоречивая реальность современной России. Сквозь эти многослойные тексты просвечивает искреннее исследовательское удивление, о котором упоминал еще Аристотель как о "побуждающем к занятию философией": отстраненный изучающий взгляд неангажи-рованного наблюдателя, старающегося не пользоваться готовыми концепциями и методологиями, но создавать собственные понятия и классификации и говорить своим языком.
Именно этот "особенный" язык обеспечивает своеобразие книг известного социолога. Тощенко создает уникальные концепты, не укладывающиеся в сухой унифицированный тезаурус современной социальной науки, зато впитавшие в себя глубину социально-психологического анализа и жизненную философичность русской классической литературы, от Достоевского до Айтматова. То, что автор намеренно не ставит себя в рамки социологической терминологии, может поначалу озадачить читателя, но эта особенность вполне оправданна. Термины-образы его книг, переходя из одной работы в другую, создают уникальный универсум на грани социальной сатиры и гротеска, с одной стороны, и реалистической критики - с другой. Населенный манкуртами и бесами, нарциссами и политическими шутами, этот универсум похож на хаотически мельтешащий в калейдоскопическом кружении балаган, в котором нет различия между действительностью и игрой, светом и тенью, смыслом и бессмыслицей.
При описании такого универсума уместно ключевое для третьей книги трилогии понятие "фантома". Как поясняет автор, «в настоящее время в реальной научной и политической лексике термин "фантом" стал все чаще использоваться для интерпретации процессов и явлений, выпадающих из обычного, принятого, признанного течения экономической, политической, социальной и культурной жизни. Употребление этого понятия в современной жизни вышло далеко за рамки того смысла, которым пользовались ранее» (с. 57). Предваряя изложение своих идей вводным методологическим разделом, автор дает обоснование правомерности использования этого поня-
1 Тощенко Ж.Т. Фантомы российского общества. М., 2015. 668 с.
тия в его расширенном значении, когда речь идет о комплексе процессов и событий. Фантомность в его интерпретации - ёмкая совокупная характеристика тех феноменов современной российской действительности, которые связаны с деформацией нормативной модели общественных отношений в их политическом, идеологическом, правовом, социальном срезах. В отличие от тех социологов, чьи взгляды многократно менялись под влиянием как сиюминутной политической конъюнктуры, так и издержек мировоззренческого поиска, Ж.Т. Тощенко сохранил незыблемые нормативные представления о социальной справедливости, о роли интеллигенции в ее органичной связи с народом и государственностью. Поэтому, вероятно, его книги ностальгичны, проникнуты болью об исторически ушедшей действительности и глубокой осознанностью трагизма проходящих деформаций социальных отношений и общественного сознания. В его работе фантомность как центральный смыслообразующий образ-концепт акцентирует призрачность, невероятность и неправдоподобие происходящего, фантасмагоричность действующих лиц, заставляющую вспомнить персонажей Босха или когда-то привидевшийся кошмарный сон. Но фантомы объективны, но скрыты до поры до времени в недрах спокойного порядка существования. "Фантомные явления, -пишет Ж.Т. Тощенко, - которые в латентном виде существовали всегда, в любую эпоху и в любом государстве, в период ломки устоев государственной и общественной жизни имеют тенденцию проявлять себя как значительное социальное явление, оказывающее весьма ощутимое влияние на происходящие в обществе процессы" (с. 54).
Зачем нужно было вводить это эмоционально-насыщенное понятие? Может быть, чтобы помочь читателю освободиться от рутинности мышления, дистанцироваться от привычного образа реальности, "прочесть" нашу повседневность по-новому, в зеркале философского обобщения, приправленного горькой и едкой сатирой. Тощенко рисует нам именно фантомный мир, колеблющийся, ускользающий, отпугивающий неопределенностью перспектив и ожиданий: "Показатели состояния и тенденций общественного развития общественного сознания и поведения демонстрируют причудливое сочетание оценок-комбинаций: размытость, неопределенность, фрагментарность и переменчивость ценностных ориентаций, установок, социального настроения, общественных и личных интересов" (с. 14).
Фантомность этого мира проявляется в том, что он, подобно призраку, двоится. Об этом говорят "разрывы между широковещательными обещаниями политических сил и тем, что представляет собой реальная жизнь миллионов людей" (с. 16). Виртуальный фасад российской социальной действительности, фантом стабильности и благополучия, не становится и не может стать прочной и надежной основой общественного развития: он лишь витает в информационном пространстве, способствуя формированию разорванного, "несчастного", выражаясь гегелевским языком, общественного сознания, мечущегося между горькой правдой тех, кто так и не смог успешно адаптироваться к жизни в новых условиях, и удовлетворенностью переменами тех слоев и групп, которым удалось вписаться в нее.
Эта раздвоенность характеризуется автором книги как одно из проявлений ан-тиномичности современного общественного сознания. В нем одновременно отражаются ощущения и первых, и вторых. Вероятно, поэтому в общественном сознании сосуществуют две истины: "...в реальной жизни России сложилась такая ситуация, когда... существование двух истин вполне оправданно и закономерно" (с. 38). Но такая ситуация патологична и чревата социальными катаклизмами, пусть она даже сохраняется в обществе без зримого гражданского конфликта сколь угодно долго. В общественном сознании присутствует незаживающий след травмы, в первую очередь культурной, нанесенной интенсивными и неоднозначно оцененными населением реформами 1990-х гг. Автор книги, опираясь на идеи целого ряда известных современных мыслителей, обосновывает формирование в период перестройки и постперестроечные годы специфических травматических характеристик общественного сознания, например, таких как его дезориентация и дезорганизация (с. 19), нарастающий пессимизм (с. 21), повышенная критичность (с. 25).
Другая характерная черта, присущая автору всех трех книг, - стремление к ти-пологизации событий недавней истории и их действующих лиц. Типологизация как метод изучения реальности - одна из особенностей феноменологического подхода, своеобразная разновидность которого, как представляется, и стала общей методологической парадигмой трилогии. Не давать сущностных определений, а описывать все, что подмечает взгляд, создавая на основе обобщения частностей новые типологии с "говорящими" названиями, - вполне приемлемый способ показать реальность такой, какова она есть.
Если в книге "Парадоксальный человек" непосредственным предметом дескриптивного исследования были внутренние противоречия постперестроечного общественного сознания, а результатом его стал социально-антропологический тип, раскрывающий своим названием и характеристиками имплицитную общую суть происходящего в российском обществе 1990-х, то в книге "Кентавр-проблема" объектом типологизации становятся специфические социальные, политические и культурные проблемы, общим у которых является их странное свойство абсурдным образом соединять в себе органически несоединимые компоненты. И снова через типологию рассматривается сущность постсоветской реальности.
В рецензируемой книге Тощенко представил разработанные им типологии публичных политиков и общественных деятелей постсоветской эпохи, включающие подробный анализ их психологии и поведения, деталей их биографий и мотиваций "вхождения в политическую элиту". Но это и не вполне феноменология. Помимо применения элементов феноменологического метода, автор привлекает свое богатое художественное мышление и использует элементы различных литературных жанров. Созданные автором портреты хорошо известных читателям лиц безжалостно-подробны и нелицеприятны, а подведение их под те или иные типы фантомных ликов позволяет читателю заострить внимание на характерных тенденциях их деятельности. Ощущение общей безотрадности этой картины акцентируется хлесткими названиями типов. Можно было бы назвать это изображение гротескным. И так оно и есть. Создается впечатление как бы "зловещей подсветки", заостряющей дисгармоничные и деформированные черты персонажей этого театра фантомов. Зыбкие и колеблющиеся очертания движущихся перед нами фантомов - не фотографические отображения действующих лиц, а лишенные плоти призраки, которые превращаются в отдельные от реальных прототипов символы общей атмосферы постперестроечных лет.
Эта эпоха породила, например, "мутантов" - общественных деятелей и публицистов, громогласно и настойчиво отрекавшихся от собственных взглядов, выступлений и убеждений прошлого. Или "нарциссов" - политиков и администраторов, увлеченных самолюбованием, упоенных властью и озабоченных прежде всего ее сохранением. К "беспредельной власти над людьми" тяготеют "бесы" - изощренные манипуляторы общественным сознанием и популисты, разработчики хитроумных комбинаций и беспринципные игроки на политической арене. Лишенные исторической пам
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.