ФЕНОМЕН РЕФОРМ НА ЗАПАДЕ И ВОСТОКЕ ЕВРОПЫ В НАЧАЛЕ НОВОГО ВРЕМЕНИ (ХУ1-ХУШ ВВ.). СБОРНИК СТАТЕЙ / ПОД РЕД. М.М. КРОМА, Л.А. ПИМЕНОВОЙ. СПБ.: ИЗДАТЕЛЬСТВО ЕВРОПЕЙСКОГО УНИВЕРСИТЕТА В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ, 2013. 364 С.
В основу сборника статей «Феномен реформ на западе и востоке Европы в начале Нового времени (ХУ1-ХУ111 вв.)» положены материалы международной конференции, проходившей 15-16 марта 2012 г. в Европейском университете в Санкт-Петербурге. Ее участниками стали ведущие российские и зарубежные специалисты по истории раннего Нового времени. Конференция была подготовлена в рамках активно развиваемого на факультете истории Европейского университета направления сравнительно-исторических исследований, которое возглавляет М.М. Кром.
Важно отметить редкий для России и при этом крайне выигрышный формат издания: наряду с авторскими статьями отечественных и иностранных участников, написанными по итогам докладов на конференции, а также специально подготовленными для сборника переводами исследований историков из Франции и Швеции, в книгу вошли наиболее значимые фрагменты дискуссии между участниками конференции. Вопросы и замечания, связанные с текстами докладов, не только позволяют погрузиться в живую атмосферу интеллектуального поиска, но и намечают спорные пункты и перспективы исследования каждого из сюжетов в частности и развития заявленной темы «феномена реформ» в целом.
Исследование феномена реформ, по замыслу организаторов проекта, должно было носить, во-первых, компаративистский характер, позволяющий определить как общеевропейские черты данного явления, так и проследить его региональную специфику. При этом можно говорить о том, что сравнительный анализ феномена «реформ» реализовался сразу в нескольких плоскостях. Как следует из самого названия книги, первоочередной целью является сопоставление практик и интерпретаций «реформ» на Западе Европы и в России. Кроме того, компаративистский подход полностью оправдан и при рассмотрении различного рода «реформ» непосредственно в западноевропейских монархиях, демонстрировавших множественность оттенков и моделей процессов «реформирования». Наконец, неизбежным оказалось и сопоставление более ранних и архаичных способов восприятия «реформ», характерных для ХУ1-ХУ11 столетий и построений более поздних, относящихся к ХУШ в.
Вторым моментом, объединяющим представленные в книге исследования, является обращение к истории понятий в духе школы Р. Козел-лека. Понимание современниками термина «реформа», его раскрытие
в разноплановых источниках - словарях и лексикографиях, теологических и политических трактатах, правовых памятниках, документах, регулировавших деятельность администрации и формирование армии, было не просто многогранным; особую роль играл сам способ интерпретации понятия и связанных с ним идей в рамках того или иного дискурса. Возможности, которые открываются перед исследователем феномена реформ при сочетании исторической компаративистики и истории понятий, подробно освещены в предисловии М.М. Крома и Л.А. Пименовой.
Пожалуй, главным «сквозным» вопросом, на который в той или иной степени отвечает каждая из статей настоящего издания, является то, когда и под воздействием каких факторов термин «реформа» трансформировался от характерно средневекового концепта «реформации» как восстановления искаженной формы, или восстановления долженствующего порядка, к «реформе» как преобразованию и сознательной новаторской деятельности. (Последняя трактовка в историографии традиционно считалась очевидным признаком формирования государства Нового времени). Действительно ли подобная трансформация полностью осуществилась в Европе к концу XVIII столетия или же элементы традиционных представлений о «реформационной» деятельности монархов или их представителей продолжали присутствовать в общественном сознании и, соответственно, влиять на восприятие потестарных отношений?
Для медиевиста совершенно очевидным является тот факт, что понятия теологического, «социального» и политического словаря как высокого, так и позднего Средневековья сохраняли свою актуальность на протяжении XVI и XVII столетий. Авторы сборника не подвергают сомнению и даже подчеркивают огромную роль континуитета между традиционными средневековыми концепциями «реформации» и их воплощением в период раннего Нового времени. Поэтому, возможно, издание могла бы обогатить статья, посвященная трактовкам термина «реформа» в его сугубо средневековом восприятии.
Статьи сборника «Феномен реформ» объединены в пять тематических разделов. Первый из них озаглавлен «Модели реформ в странах Европы XVI-XVIII вв.». Открывает раздел статья В.А. Аракчеева, посвященная реформам местного управления в России второй половины XVI в. - земской реформе и попытке отмены системы кормлений. Институциональный подход к изучению данной темы позволяет автору продемонстрировать неполитический характер изменений, затронувших систему кормлений. По сути, земские реформы оказываются не чем иным, как корректировкой фискальных практик, воплощавшихся в различных формах в зависимости от региона и в большой степени регулировавшихся обычным правом. Это ставит под сомнение устоявшийся в советской и российской историографии тезис о существовании политических противоречий между централизованным государством и феодальной знатью
в России середины XVI в. По мнению автора, монархия претендовала на роль посредника в отношениях между кормленщиками и податным населением, посредника, целью которого была корректировка существующих отношений, но не преобразование системы в целом.
Следующие три статьи раздела посвящены политическим практикам западноевропейских монархий раннего Нового времени. П.Ю. Уваров, говоря о проектах преобразований во Франции в период правления Генриха II, ставит вопрос о времени и механизмах изменений в восприятии термина «реформа». Рассматривая Францию прежде всего как «судебную монархию», а ее ведомства - в качестве органов юстиции, автор подчеркивает осторожный и утилитарный, однако достаточно настойчивый характер законодательных корректировок, или «починок», инициировавшихся Франциском I и в еще большей степени - Генрихом II. Интерпретируя неоднозначный и во многом провокационный трактат Рауля Спифама, он допускает возможность возникновения уже в середине XVI в. плана генерализации выгодных для монарха практик и обычаев. Тем не менее план этот представлен как масштабное восстановление «старины», гарантирующее, помимо прочего, духовное благо подданных. Автор фиксирует тот факт, что в 1775 г. в переиздании текста Спифама «реформам» уже придан новый, «абсолютистский» смысл рационально продуманных улучшений. Ключом к изменениям видятся прежде всего религиозные войны, в ходе которых было утрачено представление о единстве общества как единого Тела Христова. Остается, однако, открытым вопрос о том, возможно ли проследить какие-либо промежуточные звенья в развитии понятия «реформ» между серединой XVI и 70-ми годами XVIII в.
Статья С.Е. Федорова посвящена так называемому Великому контракту - неосуществленной реформе королевских финансов при Якове Стюарте и его взаимосвязи с судьбами état moderne. Сюжет «Великого контракта» иллюстрирует более масштабный процесс становления британского варианта état moderne, предполагавший процесс отчуждения и централизации домениальных и прерогативных финансов короны, постепенную ликвидацию остаточных явлений камеральной администрации и преобразование королевской службы в сугубо гражданский институт. Руководствуясь как чисто экономическими, так и династическими (отказ от консерватизма Тюдоров) соображениями, монарх предлагал «нации», т.е. локальным сообществам, интересы которых представлял парламент, соглашение - отказ от ряда прерогатив в обмен на денежные субсидии. Однако соглашение, изменявшее первоначальный характер субсидии как свободного дарения нации в пользу взаимовыгодного контракта, или сделки, было отвергнуто парламентом. Монарх, фактически, был принужден вернуться к социально востребованной роли хранителя и гаранта традиционных практик.
Л.А. Пименова в своей статье «Реформы и реформаторы во Франции в век просвещения» более пристально сосредоточивается на толковании
самого термина «реформа», обращаясь как к хорошо известным словарям и энциклопедиям, так и к менее изученной практике употребления данного термина в практике административных, финансовых и военных преобразований XVIII столетия.
Дискуссия, развернувшаяся по итогам докладов, обнаружила, что наиболее спорным сюжетом, так или иначе затрагивавшимся всеми участниками, стал вопрос контракта. С точки зрения С.Е. Федорова, именно контракт, т.е. поиск компромисса между монархией и нацией, впоследствии, уже в XVIII-XIX вв., начал восприниматься как «реформа». Вопросы П.Ю. Уварова и Л.А. Пименовой касались того, с кем именно и в каких институциональных или символических формах заключался контракт короля с его подданными.
Второй раздел книги - «Реформы и общество раннего Нового времени» - посвящен восприятию обществом, как западноевропейским, так и российским, тех событий и изменений, которые в историографии трактовались в качестве «реформ». Статья Ж.-Ф. Шоба носит наиболее теоретический характер и демонстрирует огромный потенциал политической системы католических монархий Пиренейского полуострова. Ж.-Ф. Шоб характеризует эту систему как амбивалентную, признающую высшее положение суверенной власти и одновременно диктующую условия ее отправления. Реализация подобной амбивалентности была возможной благодаря тщательно выстроенной правовой теории, служившей универсальным методом интерпретации властных реалий.
Статьи А.В. Лазаревой, П.В. Седова, Д.А. Редина и Е.В. Акельева и Е.Н. Трефилова объединены сюжетом, который можно было бы назвать «реформой нравов». А.В. Лазарева освещает тему трансформации поведенческих норм, выходя на актуальный сегодня сюжет формирования коллективных идентичностей, в данном случае - идентичности протестантской и идентичностей региональных, связанных с конкретными княжествами. «Реформация» нравов заключалась в возвращении к традиционным и п
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.