СТАТЬИ
Славяноведение, № 4
© 2008 г. А. Ю. БЕНДИН
ФЕНОМЕН "УПОРСТВУЮЩИХ" КАК ПРОБЛЕМА ВЕРОТЕРПИМОСТИ В СЕВЕРО-ЗАПАДНОМ КРАЕ
Начало формирования феномена "упорствующих" в Северо-Западном крае генетически связано с решением Полоцкого собора 12 февраля 1839 г. о воссоединении белорусских униатов с Русской православной церковью, принятом иерархией и духовенством. Соборный акт был утвержден императором Николаем I 25 марта 1839 г. Греко-католическая церковь в пределах Российской империи (за исключением Царства Польского) как легитимный религиозный институт была упразднена [1. С. 256-257]. С этого момента все бывшие греко-ка-толики Виленской и Белорусской епархий общим числом более полутора миллионов человек, в силу утвержденного императором соборного акта о воссоединении, начали официально считаться причисленными к "господствующей" церкви. В отличие от духовенства, какого-либо формального согласия у мирян-униатов на воссоединение запрошено не было [2. С. 340].
Святейшим синодом были образованы три новые православные епархии: Литовская (с центром в Вильно), Полоцкая (с центром в Витебске) и Могилев-ская. Упразднение унии коренным образом изменило соотношение конфессиональных сил в регионе. Римско-католическая церковь, утратив основной крестьянский массив униатов, оказалась религиозным меньшинством, объединявшим часть белорусского крестьянства и местную социально-экономическую и культурную элиту, которая идентифицировала себя в качестве польской. Воссоединенное православное большинство, официально считавшееся русским, принадлежало, как правило, к крестьянскому сословию. Новые церковные границы, в отличие от прежних, в основном православно-униатских, приобретали теперь стыковой характер, непосредственно сталкивая миссионерские интересы римско-католической и православной церквей.
По утверждению И.К. Смолича, большая часть униатского населения, а именно белорусское крестьянство, восприняла ликвидацию унии с Римом и возвращение в Русскую церковь, в общем, спокойно [2. С. 343-344]. Трудности возникли при создании воссоединенных приходов, составляемых православным духовенством из числа бывших греко-католиков.
Следует отметить, что переход униатов в католическую церковь латинского обряда был официально запрещен указом Правительствующего сената от 8 ав-
Бендин Александр Юрьевич - докторант Санкт-Петербургского Института истории РАН, доцент Института теологии Белорусского государственного университета.
густа 1810 г. "О назначении срока униатам, перешедшим самовольно в римский обряд для возвращения их в унию по-прежнему" [3]. В соответствии с этим указом количество прихожан римско-католических приходов после 1798 г. должно было зависеть только от естественных причин прироста или убыли населения. Однако указ Сената зачастую не соблюдался, и после упразднения унии православное духовенство столкнулось с проблемой возвращения в православие бывших униатов, нелегально перешедших в римско-католическую церковь и ставших de facto ее членами.
Осуществляя межконфессиональное разграничение, православные консистории начали многочисленные бюрократические разбирательства с римско-католическими епархиальными управлениями. Так, в Литовской епархии к декабрю 1841 г. в результате размежевания приходов было возвращено в православие около 10 000 тыс. бывших униатов. В Полоцкой епархии таковых насчитывалось около 8 000 человек [4. C. 362].
Постоянные конфликты, возникавшие между католическим и православным духовенством по поводу распределения прихожан, вынудили правительство установить его единый порядок на приходском и епархиальном уровнях. Правила "О разбирательстве православных и римско-католических прихожан по вероисповеданиям" были утверждены императором Николаем I 17 апреля 1842 г. Они предусматривали порядок рассмотрения спорных дел между православным и католическим духовенством, поставив эту бюрократическую процедуру на твердую правовую основу. Утвержденный императором обязательный порядок определения конфессиональной принадлежности бывших униатов ставил своей целью присоединение к православию тех из них, которые незаконно перешли в католичество после 1798 г. [5. Ф. 136. Оп. 1. Д. 31686. Л. 70].
Самим же бывшим униатам, ставшими объектом спора между духовенством соперничавших между собой конфессий, отводилась пассивная роль. Более того, их новые предпочтения, закрепленные постоянным участием в богослужебной и сакраментальной жизни католического костела, признавались противоправными.
Правила 17 апреля 1842 г. позволяли приходским ксендзам и епархиальным епископам оспаривать претензии православного духовенства на ту часть паствы, которую они считали легальными членами католической церкви. Поэтому дела об определении формальной конфессиональной принадлежности прихожан отличались особой сложностью и продолжительностью. Митрополит Иосиф (Семашко) отмечал, что процесс разбирательства в Литовской епархии длился почти 15 лет [6. Ф. 378. Оп. 1865. Д. 1651. Л. 10]. Еще более долгим был процесс разбирательства в Минской епархии.
Но и к началу 1860-х годов спорные дела о распределении паствы не были доведены до конца [5. Ф. 136. Оп. 1. Д. 32211. Л. 4; 6. Ф. 378. Оп. 1864. Д. 1331. Ч. 1. Л. 35, 76]. К тому же часть бывших униатов, вопреки результатам разбирательств, не желала переходить в православие и продолжала сохранять приверженность к римско-католической церкви. Эти люди по-прежнему пользовались духовными требами у католических священников. Именуемые официально "совращениями" в католицизм, такие случаи были характерны для ряда приходов Волковысского уезда Гродненской губернии, Лидского уезда Виленской губернии, Пинского, Новогрудского и Борисовского уездов Минской губернии, Мо-гилевского и Быховского уездов Могилевской губернии [7. Ф. 821. Оп. 1. Д. 1465. Л. 6; 6. Ф. 378. Оп. 1865. Д. 1651. Ч. 1. Л. 17; 5. Ф. 136. Оп. 1. Д. 31686. Л. 8].
В период, предшествовавший восстанию 1863 г., администрация генерал-губернатора В.И. Назимова не прибегала к прямому административно-судебному преследованию "совратившихся" в католичество, но это отнюдь не означало, что указанные лица могли легально исповедовать римско-католическую веру. Эта немногочисленная группа верующих формально продолжала оставаться объектом "увещаний" со стороны православного духовенства, демонстрируя вместе с тем безуспешность как административных, так и миссионерских усилий [6. Ф. 378. Оп. 1866. Д. 1152. Л. 126].
Восстание 1863 г. и последовавший за ним комплекс административных мер, направленных на существенное ограничение влияния римско-католической церкви на белорусско-польское население Северо-Западного края, осуществляемый администрацией генерал-губернаторов М.Н. Муравьева, К.П. Кауфмана и Э.Т. Баранова, стали переломным моментом в формировании новой системы межконфессиональных отношений. Эти перемены оказали решающее воздействие на дальнейшее формирование общности "упорствующих", определили его содержание и эволюцию, придав ему известный церковный и общественно-политический резонанс.
В частности, ведущую роль в появлении этой общности сыграли массовые обращения католиков в православие целыми селениями или приходами, сопровождавшиеся, как правило, закрытиями приходских костелов. По утверждению Д. Сталюнаса, "при генерал-губернаторах К.П. Кауфмане и Э.Т. Баранове местные чиновники и отчасти православное духовенство стремились к обращению в православие всех белорусов-католиков. При этом использовались не только поощрительные, но и принудительные меры" [8. С. 344].
Опираясь на выводы, сделанные Д. Сталюнасом, следует заключить, что особенности процесса формирования общности "упорствующих" во второй половине 60-х годов XIX в. следует искать в реакции части обращенного населения на указанные методы присоединения к православию. Однако необходимо отметить, что на этот процесс оказали определенное воздействие и административно-церковные кампании, ставившие своей целью восстановление прав "господствующей" церкви на паству, формально принадлежавшую ей по закону.
М.Н. Муравьев, создавая в 1863-1865 гг. систему административных мер, ограничивавших роль и влияние католического духовенства в Северо-Западном крае, не был инициатором массовых обращений католиков в православие. Этот вывод, сделанный в свое время западнорусским историком А.И. Миловидовым, вполне подтверждается современными исследователями [8. С. 314-315; 9. С. 6869; 10. С. 69-70]. Одной из задач своей этноконфессиональной политики, принципиально совпадавшей с позицией митрополита Иосифа (Семашко), М.Н. Муравьев считал восстановление ведущих позиций православной церкви и "русской народности" в крае, "который всегда был и есть русский". По его мнению, эти позиции в значительной степени были ослаблены в результате длительного польско-католического прозелитизма среди униатского и православного населения, а также превратно понимаемой политики веротерпимости и уступчивости, присущей прежним администрациям края [9. С. 34; 11. С. 186, 198-199].
Наглядным примером такой последовательной административной практики, давшей импульс для массового возвращения "совратившихся" в православие, стало распоряжение М.Н. Муравьева от 24 июня 1864 г., сделанное архиепископу Минскому и Бобруйскому Михаилу. Генерал-губернатор сообщал, что по сведениям, предоставленным ему военным начальником Пинского уезда, жите-
ли ряда деревень, несмотря на принадлежность их к православной церкви, числятся в списках римско-католической консистории. Муравьев предлагал архиепископу Михаилу "сделать распоряжение относительно скорейшего окончания дела".
Однако генерал-губернатору пришлось еще дважды напоминать архиепископу о своем указании, дать распоряжение минскому губернатору П.Н. Шелгу-нову и римско-католическому епископу Войткевичу, прежде чем процесс разбирательства сдвинулся с мертвой точки и захватил, по инициативе православного духовенства, жителей ряда населенных пунктов, не упомянутых в письме генерал-губернатора [5. Ф. 136. Оп. 1. Д. 30813. Л. 1-3; 8].
Итоги этого дела, инициированного генерал-губернатором 24 июня 1864 г., были подведены Минско
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.