УДК 94(460).023
О.В. Ауров
ФЕОДАЛЬНЫЙ МИР КАСТИЛИИ В XII ВЕКЕ (ОБ ОДНОМ ФРАГМЕНТЕ «ИСТОРИИ РОДРИГО»)
Развернутый комментарий к фрагменту биографической латинской хроники «История Родриго» (Hist. Rod. 34), посвященной знаменитому кастильскому рыцарю Родриго Диасу де Вивар (он же Сид, или Кампеадор), позволяет понять ряд ключевых особенностей кастильского феодального мира XII в., в числе которых - землевладение в разных его формах, вассалитет и специфика вассаль-но-сеньориальных отношений, а также феномен кастильского феодализма как целостного явления.
Ключевые слова: Кастилия, Леон, феодализм, сеньор, вассал, «наследственное владение», honor, феод, Сид, оммаж, право, знать.
«История Родриго»1 - один из наиболее известных памятников латинской хронистики Кастилии XII в. Написанная неизвестным клириком, «История Родриго» представляет собой жизнеописание легендарного Сида - Родриго (Руя) Диаса де Вивар (ок. 10481099). Смысловым центром повествования является рассказ об изгнании, в которое Сид, как известно, был отправлен королем Кастилии и Леона Альфонсо VI (1065-1109), будучи обвиненным в нарушении норм вассальной верности2.
Анонимный хронист излагает его следующим образом: «Interea Castellani sibi in omnibus inuidentes accusauerunt Rodericum apud regem, dicentes ei quod Rodericus non erat ei fidelis bassallus, sed traditor et malus, mentientes et falso hoc ei obicientes quod ideo ad regem uenire et in eius auxilio esse noluit, ut rex et omnes qui cum illo erant a sarracenis interficentur. Rex autem, huiusmodi accusatione falsa audita, motus et accensus ira maxima statim iussit ei auferre castella, uillas et omnem honorem quem de illo tenebat. Necnon mandauit intrare suam propriam hereditatem, et, quod deterius est,
1 О времени создания хроники и ее авторе см., например: Bonilla A. Gestas del Cid Campeador // Boletín de la Real Academia de la Historia. 1911. T. 59. P. 161-257; Me-nendez Pidal R. La España del Cid. Madrid, 1929. T. 2. P. 911-913; Falque Rey E. Introducción // Chronica hispanica saeculi Turnholti, 1990. XII. Ps 1 (Corpus Christiano-rum, LXXI). P. 3-43; Barton S., Fletcher R. «Historia Roderici». The World of el Cid. Chronicles of the Spanish Reconquest. Manchester, 2000.
2 Подробнее об этом см.: Martínez Díez G. El Cid histórico. Barcelona, 2007. P. 98-407.
suam uxorem et liberos in custodia illaqueatos crudeliter retrudi, et aurum et cuncta que de suis facultatibus inuenire potuit, omnia accipere mandauit" (здесь и далее курсив мой. - О.А. )3.
Ниже, через анализ присутствующих в тексте ключевых понятий hereditas, honor, basallus и ira, я попытаюсь показать, что в содержании этого фрагмента отразились ключевые реалии социально-экономической и правовой жизни кастильско-леонского общества XII в.
«HEREDITAS» И «HONOR»
Начну с понятий «hereditas» и «honor», относящихся к сфере землевладения. К XII в. в этой области произошли существенные изменения. Начиная с последней трети XI в. главной целью Реконкисты стало расширение земельных владений знати, тогда как ранее (в период раннего Средневековья) в качестве таковой выступал захват движимого имущества и рабов4.
Именно в контексте тенденции к неуклонному росту масштабов землевладения Церкви и светской знати появляется термин «наследственное владение» - hereditas. И в XI-XII вв., и ранее, в период раннего Средневековья5, и позднее, в XIII-XIV вв.6 этим понятием (а затем и производным от него старокастиль-
3 «Между тем, кастильские магнаты, во всем его ненавидящие, обвинили Род-риго перед королем, утверждая, что он не был ему верным вассалом, но предателем и преступником, и бросали они ложные упреки в том, что он не желал явиться на помощь к королю, дабы монарх со всеми, кто с ним находился, были перебиты сарацинами. Король же, выслушав это безосновательное обвинение, движимый пылом безграничного гнева, немедленно повелел отнять у Родриго замки, местечки и весь феод (honorem), который тот от него держал. И более того, он тотчас же приказал вступить в его собственное наследственное владение (propriam hereditatem), и, что еще хуже, под стражей без всякой жалости увести оттуда жену и детей Родриго, и забрать золото и все, что смог там обнаружить» (Hist. Rod. 34).
4 См., например, об этом: O'Callaghan J.F. Reconquest and Crusade in Medieval Spain. Philadelphia (Penn.), 2003.
5 См., например: DEPA-I: P. 317. doc. n. 78 (a. 863, V. Cast.): «.. .et ipsas hereditates...». См. также: DCL: P. 51. doc. n. 6 (a. 915, Leon); CD Oña: P. 7. doc. n. 4 (a. 944, V. Cast.) и др.
6 См., например: CDCuenca. P. 71. doc. n. 2 (a. 1202, San Esteban): «.cum solaribus et hereditatibus». См. также: DMAMAT. P. 25. doc. n. 1 (a. 1224, Salamanca); Cron. lat. P. 89: «... sua propria hereditas»; Prim. Cron. 795. P. 478: «.muchas eglesias et heredades»; Ibid. 799. P. 481; Çid. v. 1623: «.en mis heredades»; Ibid. vv. 2544-2545; Ibid. vv. 458-460 etc.
ским «heredat» (heredad)) активно пользовались для обозначения земельных владений, принадлежащих мирянам и Церкви, лицам знатным и незнатным, включая самого короля.
Как особое явление историко-правовой природы, институт «hereditas» заслуживает специального исследования, частично осуществленного мной ранее7. Поэтому, не входя в детали, позволю себе повторить основные выводы, касающиеся его исто-рико-правовых истоков, восходящих не позднее чем к IV в., к эпохе христианизации Империи. Именно тогда латинское слово hereditas (изначально - «наследство») стало применяться также и для обозначения земельных владений, полученных по праву наследования, т.е. земельное наследство. Изначально бытовавшее исключительно в церковной латыни, это значение постепенно проникло в язык некоторых «варварских правд»8, где стало латинским синонимом (и эквивалентом) германского «alodis».
Возникает устойчивое впечатление, что широкое распространение термина «hereditas» в раннесредневековых правовых текстах мотивировалось причинами, сходными с теми, которые И.С. Филиппов указывает применительно к понятию alod; в частности, он отмечает, что «...ни dominium, ни proprietas (в отличие от possessio) не обозначали собственность как конкретный объект, характеризуя не вещь, а право на нее. Между тем, в юридически упрощенном мире раннего Средневековья, видимо, ощущалась потребность в термине, переносящем представление о праве на саму вещь. Эту нишу и заняло слово alod. Во всяком случае, в большинстве раннесредневековых текстов оно означает именно вещь - чаще всего, конечно, земельное имущество»9.
В латинскую терминологию бывших испанских провинций Империи термин hereditas в рассматриваемом значении проник не ранее VI-VII вв. и утвердился в церковной латыни10. Начиная
7 См.: Ауров О.В. Понятие «hereditas» в IV - начале IX в.: сюжет из истории «вульгаризации» римского права // Вестник РГГУ. Сер. «Исторические науки». 2010. № 10. С. 231-248.
8 См. Pact. Leg. Sal.59 («De alodis»).
9 Филиппов И.С. Средиземноморская Франция в раннее Средневековье. М., 2000. С. 608.
10 См., например: Isid. Hisp. De eccl. off. II.1.1; Taion. Sent. II. 2 и др. См. также надпись на сланцевой табличке, воспроизводящей текст псалма (Pizar. n. 29 (s. VI-VII, Navahombrela (prov. Salamanca))): «...pars ereditates meas» (цит. по: Velázquez Soriano I. Las pizarras visigodas: entre el latín y su disgregación. La lengua hablada en Hispania, siglos VI-VIII. Madrid, 2004). Cfr.: «Dominus pars hereditatis meae» (Psalm. 15. 5).
с VIII-IX вв. исследуемое понятие используется для обозначения аллодиального владения в языке документов11. Далее, не позднее конца Х-начала XI в., оно проникает в язык нормативных памятников формирующейся Кастилии. Речь идет о фуэро - местных хартиях, нормы которых формировались на основе соглашений магнатов-завоевателей и поселенцев, занимавших вновь завоеванные земли12. Наконец, к концу XI - началу XII в. hereditas становится неотъемлемой частью понятийной системы права как Кастильского, так и Леонского королевств13. Как уже говорилось, оно применялось для обозначения владений всех категорий землевладельцев, вплоть до простых свободных и даже сервов14. Соответственно, использовалось оно и для обозначения крупных земельных владений, подобных тем, которым обладал Родриго Диас/Сид.
Так, например, в 1144 г. король Кастилии и Леона Аль-фонсо VII Император (1126-1157) пожаловал епископу Саламанки Беренгарию (Беренгелю), занимавшему также должность канцлера королевства, земли на наследственном праве (iure hereditario). Из текста грамоты явствует, что в совокупности эти земли составляли сложный хозяйственный комплекс; их пожалование сопровождалось предоставлением целого ряда иммунитетных прав, в частности - на взимание в пользу епархии долей некоторых королевских платежей, вносившихся податным населением передаваемой территории15. При этом очевидно, что предоставление прав на hereditas не связывалось с институтом вассалитета.
Правда, оно и не противоречило последнему: сплошь и рядом встречаются примеры передач «наследственных владений» в руки вассалов. Но во всех случаях подобного рода «hereditas» выступала не как условие предоставления новой вассальной службы, а лишь как вознаграждение за предыдущие службу и верность16.
11 См. выше примеч. 5.
12 См., например: CDCCast. P. 530, doc. n. 73 (a. [1012]); F León. 7 (VIII), 9 (X), 10 (XI), 11 (XII), 12 (XIII), 13 (XIIII) etc.
13 См., например: FL Sep. 35.
14 Вопрос о владельческих правах сервов в настоящей статье специально не рассматривается, так как заслуживает отдельного исследования. Ограничусь лишь указанием на процесс эволюции института серважа в указанный период, одним из проявлений которого и стало появление фигуры серва-зем-левладельца.
15 Urkund-Alf.'VII. S. 93. doc. N 23 (a. 1144, Salamanca).
16 Ibid. S. 121-122. doc. N 46 (a. 1153, Soria).
Из сказанного выше явствует, что как в рассматриваемом фрагменте Hist. Rod. 34, так и в документах XII в. правовое содержание института hereditas не претерпело никаких видимых изменений по сравнению с предыдущим периодом. Как и прежде, hereditates оставались владениями аллодиа
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.