КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Философия и этика: сборник научных трудов. К 70-летию академика А.А. Гусейнова.
М.: Альда-М., 2009, 800 с.
У нашего философского сообщества есть хорошая и добрая традиция отмечать юбилеи известных ученых изданием в честь юбиляра сборников научных статей. Юбилейный сборник, посвященный 70-летию со дня рождения акад. А.А. Гусейнова, предоставляет редкую возможность получить правдивую и многообразную информацию о личности директора Института философии РАН, академике А.А. Гусейнове, его творчестве, узнать и почувствовать отношение к нему со стороны его коллег и многочисленных учеников.
Сборник научных статей открывается интервью, которое юбиляр дал сотруднице Института философии О.П. Зубец. Читатель встретится здесь с открытым и доверительным рассказом юбиляра о себе, о своих школьных годах, причинах выбора философского факультета МГУ, о перипетиях своей личной и творческой жизни.
А.А. Гусейнов начинает рассказ о себе с того, как он понимает философию и философа как личность. Философия всегда была формой личного существования, образом жизни, поэтому она предельно подлинна в своей личностной выраженности.
Философия без этики все равно, что человек без сердца. Одно для меня ясно, говорит А.А. Гусейнов, сегодня в условиях несомненного краха надежд на решение человеческих проблем через научно-технический прогресс, материальное благополучие философии предстоит найти новую основу своей нравственной легитимации.
В интервью нашлось место для рассказа А.А. Гусейнова о негативной этике. В очень кратком изложении он звучит примерно так. Нравственный закон должен быть дан в поступках, которые были бы однозначными и в своем фактическом содержании, и в своем нравственном основании, дан в форме таких поступков, относительно которых нельзя обмануться. Это значит, что такое возможно только в образе негативного поступка. Нравственный закон - абсолютный закон. А все остальное - свобода каждого индивида.
В статье Р.Г Апресяна, обстоятельной и очень точной по своему фактическому материа-
лу, показан по основным вехам творческий путь юбиляра, его многообразная научная и педагогическая деятельность. Его первая публикация датируется 1961 годом. В библиографии, которая сама по себе много говорит о масштабах и результатах напряженного труда А.А. Гусейнова, насчитывается 543 пункта.
Общий замысел сборника отличается своей продуманностью и даже изяществом. Сборник разбит на 7 разделов. Каждый из них предваряется эпиграфом - высказыванием А.А. Гусейнова. Если собрать все эти высказывания юбиляра, то получится нечто похожее на его творческое, философское кредо. В каждом разделе помещены статьи, высвечивающие с разных сторон приведенные в эпиграфе взгляды и мысли А.А. Гусейнова. Поэтому книга представляет собой нечто большее, чем просто сборник, выпущенный по случаю юбилея. Несомненное и чрезвычайно важное ее достоинство состоит в том, что она по существу охватывает весь спектр современного философского знания.
В сборнике помещено 52 статьи, большая часть авторов которых - из Института философии РАН, но вместе с тем достаточно широко представлены регионы - Тюмень, Тула, Пермь, Новосибирск, Саров.
Второй раздел предваряет эпиграф - высказывание А.А. Гусейнова: "Философия вся нацелена на этику: вырабатывает каноны разума и постигает законы природы, для того чтобы выработать программу достойного способа существования" (с.89). В разделе всего четыре статьи, посвященных анализу теоретических взглядов Гусейнова, но каждая из них достойна быть отмеченной.
В статье акад. Т.И. Ойзермана "Этика на вершине философского дискурса" этика называется одной из высочайших вершин в философском архипелаге. Определение этики как учения о человечности я вычитал, пишет Т.И. Ойзерман, у Канта и у Гусейнова. Человечность есть моральное, т.е. не дескриптивное, а нормативное определение человека. И далее в статье приводятся слова Гусейнова о том, что этические нормы универсальны. Но следует ли понимать их уни-
версальность в кантовском смысле как абсолютную универсальность? Ойзерман поддерживает Гусейнова, который дает на этот вопрос положительный ответ.
Т.И. Ойзерман также говорит о своей солидарности с Гусейновым в понимании природы философии. Гусейнов показывает, что стремление философии к законченной системе представляет собой чистое выражение утопического видения мира, Но важно, что Гусейнов вычленяет позитивное, смысложизненное содержание утопий. Утопизм философии, по Гусейнову, является утопизмом, в смысле идеального предела вполне реальных и действенных духовных устремлений, задающих внутренние границы, рамки определенного культурной эпохи.
В статье "Кант на все времена" Э.Ю. Соловьев выделяет ту особенность концепта морали, предложенного Гусейновым, что ей надлежит быть "страховочным механизмом по отношению к "авантюрам истории". Важна также мысль Гусейнова, высказанная о Канте, который первым приблизился к пониманию того, что мораль блокирует "мотивы и поступки, которые являются абсолютно недопустимыми, и, тем самым, как бы очерчивает условный круг, внутри которого только и может состояться "игра" истории и разрешается строить искусственный мир культуры.
Вот эта ориентация на нормативную блокировку варварства и авантюр истории, подчеркивает Э.Ю. Соловьев, на понимание морали как страхующего цивилизационного контроля над социальной эволюцией не может не быть одновременно и стремлением к усмотрению пусть элементарных, негативных, формальных, но истин на все времена. "Я не знаю, - пишет он далее, - другого современного кантоведа, который бы выявлял и демонстрировал это свойство трансцедентально-критической философии так же убедительно, как А.А. Гусейнов" (с. 107).
Э.Ю. Соловьев далее с несколько критическом ключе разбирает позицию Гусейнова в связи с его полемикой с Кантом по поводу отношения категорического императива к золотому правилу нравственности: (не) поступай с другим так, как ты (не) хотел бы, чтобы поступали с тобой.
С.Н. Земляной в статье "Трансцеденталь-ный аргумент в этике А.А. Гусейнова" говорит о двух проектах, характерных сегодня для этической концепции Гусейнова - абсолютной морали и негативной этики. С точки зрения автора, А.А. Гусейнов полностью присоединяется к этической позиции Канта, для которой характерно представление о морали как об абсолютной точке отсчета, задающей координаты осмысленного поведения. В статье дается тщательный анализ того, как А.А. Гусейнов, разбирая проблему единства экзистенции человека, прибега-
ет к использованию трансцедентального аргумента Канта.
В.И. Толстых в статье "Салам Гусейнов: блеск и нищета морализма" восполняет пробел в представлении заслуг юбиляра в жанре социально-философской публицистики. Разбирая прежде всего и главным образом выступления А.А. Гусейнова в дискуссиях клуба "Свободное слово", автор подчеркивает, что юбиляр никогда не выпускал из виду этическую сторону обсуждавшихся тем и проблем. Среди выступлений на такие темы как перестройка, память народа, нравственность и наш путь к рынку, глобальный этос и ряд других, особенно памятных для меня, автора настоящей рецензии, стало выступление А.А. Гусейнова в ходе дискуссии "Телевидение и общественная мораль", в котором он, возражая ведущему В. Познеру, который заявил, что свободное телевидение не существует и не может существовать, оно может быть только коммерческим, изложил свои аргументы и, в частности, сказал: то, что телевидение может быть видом коммерции, может быть частной собственностью, я не могу понять и принять как разумный, нравственно оправданный факт (см. с. 141).
Третий раздел книги - самый обширный. В нем помещены статьи специалистов по этике (А.Г. Гаджикурбанов, Р.Г. Апресян, П.А. Гад-жикурбанова), историков философии (С.С. Неретина, П.П. Гайденко, М.Н. Громов, В.К. Кантор, А.Л. Доброхотов), эстетиков (В.В. Бычков, Н.Б. Маньковская, М.С. Киселева). Каждая из статей заслуживает если не анализа, то упоминания. Но мне кажется, что с точки зрения юбилейного характера сборника статья Р.Г. Апресяна "Золотое правило нравственности" заслуживает особого внимания. Автор говорит о том, что А.А. Гусейнову принадлежит заслуга как введения в отечественную литературу проблематики золотого правила, так и систематического освоения этики Аристотеля, причем в контексте античной этики в целом. Но вот что интересно, замечает Р.Г. Апресян: в работах Гусейнова темы золотого правила нравственности и Аристотеля не соединяются. Как получилось, что, с одной стороны, Аристотель мог обойтись без золотого правила, если, согласно Гусейнову, золотое правило выражает в наибольшей степени суть морали, а с другой, благодаря Аристотелю, появляется этика как философская дисциплина, воплотившая в себя весь круг этической проблематики? Р.Г. Апресян проводит интереснейшее разыскание и приходит к выводу, что точнее говорить не о золотом правиле как таковом, а об идейных мотивах золотого правила, или идеологии, духе золотого правила, "аргументации по типу золотого правила" в этике Аристотеля. Но сам Аристотель не чувствовал непременности нормативного освоения своих этических построений.
Тематика четвертого раздела задана эпиграфом-высказыванием А.А. Гусейнова: "Если брать все предшествующие эпохи, то конфликт ценностей разрешался в философии таким образом, что философия... предлагала некую духовную программу, которая намечала выход и давала людям перспективу. В любом случае философия критиковала действительность с точки зрения принципа, идеала" (с. 349).
В.А. Лекторский в статье "Философия как понимание и трансформирование" отмечает, что философское понимание существующего мира и человека в отношении к миру всегда связано с построением новых культурных практик. То, что в философии преподносится как анализ или даже простое описание, в действительности является не просто схватыванием чего-то существующего, но одновременно скрытым предписанием, рекомендацией определенных действий. Поэтому философия имеет важную нормативную составляющую, которая задает будущие состояния, проектирует культурную и человеческую реальность. Это может бы
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.