Философия между наукой и религией
А.А. ГУСЕЙНОВ
Философия как наиболее абстрактная наука находится на пределе знания. Отсюда -попытки выразить ее специфику через обозначение того, чем она не является. Ведь, как установил еще Парменид, "отрицательные определения подобают началам и границам" [Фрагменты 1989, 278]. При рассмотрении предметности философии исключительно трудной и важной задачей является проведение демаркационных линий между нею и наукой, а также между нею и религией и теологией. Бертран Рассел назвал философию ничейной землей, расположенной между наукой и теологией и "подвергающейся атакам с обеих сторон" [Рассел 2002, 6]. Это утверждение - больше, чем яркий образ, обходящий трудность определения философии. Оно выражает также существо дела, состоящее в том, что философия имеет двуединую природу: одной частью она родственна науке, другой частью -религии. Она апеллирует к разуму, является особого рода знанием о мире, и это роднит ее с наукой. И в то же время философия есть особого рода отношение к действительности, образ жизни, убеждение, верование, она занимается аксиологическими проблемами, которые суть скорее дело выбора, чем знаний, и это роднит ее с религией и теологией.
1. Многообразие определений философии распределяется между двумя выделенными выше крайностями, упираясь, с одной стороны, в науку, а с другой - в религию. Как пишет В.С. Соловьев, "прежде всего мы встречаемся с двумя главными, равно друг от друга отличающимися понятиями о философии: по первому философия есть только теория, есть дело только школы; по второму она есть более чем теория, есть преимущественно дело жизни, а потом уже школы. По первому понятию философия относится исключительно к познавательной способности человека; по второму она отвечает также и высшим стремлениям человеческой воли, и высшим идеалам человеческого чувства" [Соловьев 1988, 179]. Сам Соловьев исходил из идеала целостного человека в единстве его познавательных, волевых и эмоциональных способностей, а также из идеала цельного знания в единстве его теоретических, нравственных и эстетических аспектов. Отвлекаясь от конкретных учений Соловьева, следует признать, что он, несомненно, прав в одном: специфичным для философии, для понимания ее своеобразия является не познавательно-теоретическое отношение к миру и не практически-ценностное отношение к нему, а их единство, связь, синтез. Поиск адекватных форм такой связи составляет собственное дело философии, ее основное усилие, которое отличает ее от ближайших соседей - науки и религии - и определяет характер отношения к ним.
© Гусейнов А.А., 2010 г.
Одним из труднейших и, быть может, самым неприятным из вопросов, которые обращены к человеку, профессионально занятому в области философии, является вопрос о том, для чего нужна философия.
Обычный и наиболее убедительный ответ состоит в том, что философия учит правильно (логически строго, методически последовательно, критически и т.д.) мыслить. Его предпочитают те специалисты, которые понимают философию как род познания. Философы-моралисты добавляют к этому, что философия учит достойно жить, задает правильный порядок ценностей. Оба эти утверждения верны, но не специфичны.
Философия, конечно, учит правильно мыслить. Она даже определяется некоторыми авторами как мысль о мысли. Однако правильно мыслить учит не только философия. Скажем, наряду с философской логикой существует еще математическая логика. Кроме того, каждая наука является своей собственной школой мысли и чаще всего обходится без прямой опоры на философию.
Далее, философия непременно включает в свое содержание этику и доводит свое понимание мира до формулирования (а часто и культивирования) этико-нормативных программ деятельности. Она имеет претензии учить правильной жизни. Но не одна философия учит правильной жизни. Есть еще религиозная этика, в первую очередь она. Есть еще то, что называется прикладной этикой. Есть традиционно складывающиеся и поддерживаемые обычаем каноны поведения. Существуют и другие факторы, которые формируют привычные представления и поведенческие схемы того, что считается правильной, достойной жизнью. Голос философии в данном случае не является ни исключительным, ни привилегированным.
Специфика философии заключается не в том, что она исследует канон мышления. И не в том, что она формулирует программу достойной жизни. Она состоит в соединении одного с другим. Философию интересует такое знание о человеке, которое может быть трансформировано в его поведение, еще точнее: которое может иметь для него прямой жизненаправляющий смысл. Философия имеет дело с нравственным, ценностным содержанием человеческой жизни, но только в той мере, в какой оно может быть разумно осмыслено и рационально аргументировано, в какой оно связано с ориентированным на истину познанием и вытекает из него. В предметное поле философии входят и изначально-объективные и конечно-целевые основы бытия, но и то и другое только в аспекте разумно-ответственного существования человека и в качестве моментов такого существования. Скажем, начальными основами мира занимаются и частные науки, когда, например, они исследуют происхождение вселенной или генетические основы живого. Философов в отличие от них интересует не вообще мир, а "умное место" в нем, такие первоосновы бытия, которые могут быть только помыслены и нацеленность на которые составляет единственную достойную основу разумного способа поведения. Что касается конечных целей человека, в особенности вопросов о его посмертной судьбе, то они составляют сферу особого интереса религии. Философия же рассматривает их в той мере, в какой они зависят от собственных, обусловленных истинными знаниями суждений и действий самого человека. Словом, располагаясь между наукой и религией, философия соединяет начальные основы сущего, которые открываются в познании, с конечными целями человеческого существования, которые формируются в качестве нормативной программы.
2. Считается, что слово "философия" придумал Пифагор для обозначения того дела, которое именуется так вплоть до настоящего времени. Себя он назвал философом (любителем мудрости) или лучше сказать: всего лишь философом в отличие от тех, кого прозвали мудрецами (Семи Мудрецов). И к нему же восходит ставшее классическим выделение трех образов жизни - чувственного, практического и созерцательного. По мнению Пифагора, созерцательный образ жизни свойствен философам, в силу чего они являются людьми самыми счастливыми. Философия возникла не просто как новый род занятий. Она несла с собой новое понимание жизни, новый порядок ценностей. Философско-созерца-тельный образ жизни не был тождествен бездеятельности. Он был связан с утверждением особой - мыслительной, познавательной, теоретической - формы деятельности.
Философия рассматривала в качестве самоценной формы жизни такое деятельное существование, которое основано на правильных суждениях и может быть оправдано перед разумом. Это было общее убеждение всей античной философии, а не только ее отдельной школы, связанной с именем Сократа, хотя в ней оно получило наиболее последовательное выражение. Оно было свойственно и Аристотелю, и Эпикуру, и стоикам. Даже школы этического гедонизма, хотя и на свой особый манер, признавали самоценность философии. Философия связывала божественную мудрость в ее максимально возможной для человека степени с активностью разума и как источника истинных знаний и как руководящего начала в системе мотивов деятельности.
Древние расчленяли философию на физику, этику и логику. Это не только три части (аспекта) философии; они представляют собой также три вехи ее античной истории. Античная философия началась как натурфилософия, получила развитие как полисная этика и завершилась как логика. Соответственно этим содержательным акцентам менялись также доминанты философски совершенного образа жизни: первоначально он отождествлялся с натурфилософским знанием, затем, начиная с софистов и Сократа, - с разумной организацией жизни в форме совершенного полиса, а в послеаристотелевской философии - с философской мудростью в собственном смысле слова.
С точки зрения понимания сути античной философии и ее особого места в жизни человека неоплатонизм является особенно показательным. В случае Плотина сама философия выступает в качестве совершенной человеческой практики. Речь шла уже не о том, что совершенство достигается через посредство философии, а в том, что она, философия, сама и есть воплощение совершенства, счастье в его высшей форме. Счастье, считает Плотин, нельзя связывать с публичной деятельностью, вообще с поступками. Оно "порождается деятельностью души, суть которой - мышление; именно оттуда и возникает счастье" [Плотин 1996, 30]. Плотин предлагает свою философию в качестве пути к счастью. Теперь уже ясно, что нужно делать, чтобы достичь божественных высот, - нужно стать философом в плотиновском значении и содержании этого термина. Созданная Плотином картина мира включала в себя его философию в качестве вершины, единственного нравственно достойного способа существования. Тем самым философия постулировала себя в качестве самодовлеющего занятия. Она потеряла интерес к миру хотя бы как к базису, делающему возможным ее собственное существование.
3. Постантичное развитие философии, оформившееся в особый этап, получивший впоследствии название средневекового, существенным образом связано с религией и теологией. Отношение между ними в целом характеризуется формулой, согласно которой философия оказалась в подчинении у теологии. Если даже не соглашаться с широко принятой, выработанной еще в средневековье квалификацией философии как служанки богословия, несомненным является то обстоятельство, что в отношениях между ними в ту эпоху на первом месте стояло именно богословие, а философия была от него зависима. Философия стала религиозной. Она разворачивала своё содержание в рамках священного писания, признание истинности которого считалось условием адекватного философского познания.
Возникает вопрос: почему философия попала в услужение теологии? Обычно, когда говорят о соотноше
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.