ПРОШЛОЕ РЕГИОНОВ РОССИИ
ВЛАДИМИР ВАСИЛЬЕВИЧ МОРОЗАН
доктор исторических наук, профессор (Санкт-Петербург),
заведующий кафедрой российской истории Санкт-Петербургского государственного аграрного университета
ФОРМИРОВАНИЕ И ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ АДМИНИСТРАТИВНЫХ ОРГАНОВ УПРАВЛЕНИЯ В БЕССАРАБСКОЙ ОБЛАСТИ В НАЧАЛЕ XIX в .1
Часть I
В самом начале XIX столетия территория Российской империи была вновь увеличена за счет присоединении двух новых областей на западе страны. Каждая из них не обладала государственным суверенитетом, хотя давно стремилась к независимости. Финляндия принадлежала до 1809 г. Швеции, а Бессарабия, как часть Молдавского княжества, являлась до Трактата 1812 г. территорией, подвластной Турецкой империи. Новые приобретения предстояло интегрировать в многосложную систему государственного управления страны, сохранив за ними некоторую обещанную автономию. Однако, приступив к строительству административных органов управления в Бессарабской области и в Финляндском княжестве, российские власти, несомненно, стремились создать условия для максимального контроля над новоприобретенными территориями. Так, уже на первом этапе организации новых институтов власти, непосредственно после подписания 16 мая 1812 г. Бухарестского мира, фактор присутствия российского чиновничества в Бессарабии стал постепенно усиливаться. Вопреки первоначальным обещаниям Александра !, «что правление Бессарабии учреждается на основаниях твердых и во всем соответственных правам ее обитателей», органы государственного управления строились в дальнейшем по образу тех институтов, которые существовали в коренных губерниях России с учетом строгих квот присутствия молдаван в административном управлении1. Вместе с тем царские власти не могли в первое время не считаться с национальными традициями и обычаями края, а также не учитывать интересы местного боярства. В этой связи Петербург попытался создать в Бессарабии надежную социальную базу, составленную из той части лояльных к России землевладельцев, которая была готова войти в систему местного управления и активно сотрудничать с императорскими властями2. Учитывая особенности края и позицию бессарабского боярства, российское правительство некоторое время активно привлекало молдаван к административному руководству областью. Во всяком случае, с 1812 по 1828 г. в составе бюрократического аппарата края
1 Окончание следует.
число местных дворян преобладало над пришлыми чиновниками. Такое положение наблюдалось и в областном правительственном аппарате. Соотношение между бессарабскими дворянами и русскими чиновниками в системе управления в первые годы после подписания Бухарестского мира составляло 7 к 5 в пользу молдаван3. В дальнейшем же центральные власти России постепенно стали ужесточать контроль над областью, не только насаждая в этом крае свои чиновничьи кадры, но и пересматривая «дарованные» ранее особые права и привилегии. Помимо того, пересмотру подверглись местное законодательство, судебная система, уездное управление. Несомненно, все они требовали глубокой реорганизации, как отжившие и не отвечавшие современным требованиям жизни формы. Однако российские власти часто делали это без учета мнения и интересов бессарабского населения.
Следует отметить, что царское правительство строило органы местного управления неторопливо, с большой долей осторожности, опасаясь негативной реакции молдавского населения на непривычные для него нововведения. Существенное влияние на тактику российских властей в отношении вновь приобретенных территорий оказывали и внешнеполитические факторы. Желая показать жителям прилегавших к России территорий все выгоды от вхождения в состав империи, верховная власть не спешила демонтировать старые властные структуры Бессарабии. При этом она пытались сохранить некоторое время не только обычаи и законы края, но и сложившиеся к этому моменту социальные отношения. «Эта область, - писал в 1817 г. граф Каподистрия А.Н. Бахметеву, - по желанию государя должна в глазах жителей соседних стран казаться местом отдохновения и благополучия»4. В сопредельных частях Османской империи, особенно в тех, где проживало славянское население, распространялись призывы переселяться на пустошные земли юга Бессарабии, давая тем самым понять, что жизнь там была лучше, чем под турецким игом.
В одном из своих предписаний сенатору С.С. Кушникову в 1806 г. князь А.А. Прозоровский четко определял задачи российского управителя по этой части: «...вам нужно стараться земли сии возобновлять селениями, склоняя к переселению из-за Дуная болгар, известных хорошими хлебопашцами, и других обывателей христианского закона»5. При этом переселенцам обещали оказать материальную помощь для подъема хозяйства и налоговые льготы на длительные сроки. Такая политика, по мнению царских властей, способствовала укреплению доверия к России как молдаван внутри империи, так и других народностей придунайского района.
Однако реальные события часто разворачивались совершенно иным образом. Вопреки осторожным действиям, центральные власти, тем не менее, допускали
множество ошибок. Помимо того, местная администрация усугубляла положение в крае непрекращающимся произволом. Примечательно, что основной формой протеста против непопулярных мер российских властей в первые десятилетия после вхождения Бессарабии в состав России было бегство местного населения за р. Прут в Молдавское княжество. Особенно часто массовые переходы через границу происходили в первое после 1812 г. время, когда новая государственная граница только обустраивалась. Чтобы не допускать ошибок в освоении области и избежать подобного поведения поселян, государственные власти России весьма обстоятельно и дотошно изучали возникавшие проблемы при организации системы судопроизводства, уездного или волостного управления. Такая практика потребовала значительного времени в деле нового обустройства края, отчего в области чрезвычайно медленно создавались полноценные административные институты.
При этом следует учитывать, что российское управление в крае установилось фактически еще с 1806 г., когда в Дунайские княжества была введена русская армия. Чтобы усилить контроль над территориями и черпать из них часть необходимых для войны ресурсов, император Александр I назначил сенатора С.С. Кушникова председательствовать в княжеских диванах вместо отстраненного в феврале 1808 г. господаря Константина Ипсиланти. Предпринятая мера призвана была подготовить почву для аннексии Дунайских княжеств и закрепления России на Дунае. Для этого необходимо было усилить контроль председателя диванов над гражданской властью, в особенности над финансами двух княжеств. О намерениях России присвоить дунайские территории свидетельствует тот факт, что уже в мае 1808 г. сенатор распорядился представить ему все счета валашского казначейства по доходам и приходам княжества с момента введения на его территорию русских войск6. При производстве ревизии выяснилось, что денежные ресурсы края были истощены до крайнего предела. Особенно сложной оказалось финансовое состояние Валахии, где чиновники были невероятно коррумпированы. Если Молдавия еще сохраняла возможность содержать себя и отчислять нужные средства российской армии, то Валахия давно уже жила в долг. При этом бюджетный дефицит княжества с каждым годом все более и более увеличивался. «Хотя сие княжество, по моему мнению, - писал позднее В.И. Красно-Милашевич, - и изобилует превосходнейшими противу Молдавии выгодами, недостаток приходов текущего года (1810 г. - В.М.) противу расходов более миллиона шестисот тысяч пиастров или левов»7. Несмотря на денежные трудности княжеств, контроль над финансами позволял российским властям не упускать нити управления краями и активно использовать местные ресурсы для поддержания своих войск. Правда, при назначении С. С. Кушникова
командующий русской армией князь А.А. Прозоровский с одобрения царя предписал ему сохранить «форму правления в сих княжествах... до окончательного решения их судьбы» и не вносить каких-либо изменений. По настоянию фельдмаршала, диваны и департаменты должны были оставаться на таком же положении, как это было при господарях. Не подлежала изменению и судебная система Молдавии. Вместе с тем Прозоровский требовал от сенатора стараться, «сколько возможность позволит, приблизить обычаи края к российским, а паче коренным узаконениям»8.
Очевидно, сенатору не удалось навести должного порядка на занятых Россией землях. Напротив, его правление лишь способствовало усилению гнета широких слоев молдавского населения со стороны как местных помещиков и провинциальных чиновников, так и провиантских служб российских войск. В Петербург неоднократно поступали донесения о случаях совместного грабежа населения молдавскими боярами и русскими армейскими интендантами. Обеспокоенные таким ходом событий, имперские власти были вынуждены заменить в феврале 1810 г. С.С. Кушникова сенатором В.И. Красно-Милашевичем, который, впрочем, сохранял прежнюю двойственную политику в краях, выжидая развязки войны. Следует сказать, что отзыв с должности председателя диванов Кушникова имел и другие причины. Осторожность России в Дунайских княжествах не была случайной. Она диктовалась, как отмечалось выше, намерениями Петербурга аннексировать часть османской территорий вплоть до Дуная и окончательно укрепиться в этом районе Европы. Эти обстоятельства принуждали царские власти действовать так, чтобы сохранить доброжелательное отношение румынского народа к России. Однако часто поведение имперских чиновников лишь раздражало местное население, которое терпело неоправданные трудности чрезмерно длительное время. В частности, в крае вызывало недоумение распоряжение С.С. Кушникова о восхвалении во время церковных молебнов императора Александра I, который еще не являлся признанным сюзереном княжеств. Несколько поспешным шагом выглядело решение Петербурга восстановить епископат в Аккермане во главе с бывшим киевским митрополитом Гавриилом (Бэнулеску-Бодони). Оказавшись в подчинении у Св. Синода, Гавриилу приходилось действовать нередко вопреки воле ясской м
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.