Фразеология «денисьевского цикла» Ф.И. Тютчева
© Е. Н. СЫЧЁВА
В статье исследуются фразеологизмы в «денисьевском цикле» Ф.И. Тютчева. Рассмотрен круг словосочетаний, характеризующих любовную тему в творчестве поэта и выстраивающих своеобразную фразеологическую фабулу цикла.
Ключевые слова: поэтическая фразеология Ф.И. Тютчева, «денисьев-ский цикл», синонимический ряд, метонимия.
Творческое наследие выдающегося русского классика XIX века Ф.И. Тютчева представляет собой немногим больше четырех сотен поэтических текстов. Важную роль в формировании поэтического пространства автора играет его любовная лирика, в особенности «денисьевский цикл». Его основу составляют стихотворения, посвященные «живой душе» поэта Е.А. Денисьевой (их более пятнадцати), но сюда принято включать также и произведения, адресованные первой и второй жене Ф.И. Тютчева [1]: «Предопределение», «Близнецы», «О, как убийственно мы любим...», «Последняя любовь», «Когда на то нет божьего согласья.» (Е.А. Денисьевой); «Люблю глаза твои, мой друг.» (Эрнестине Пфеффель); «Она сидела на полу.» (уже жене - Эрнестине Федоровне Тютчевой); «Еще томлюсь тоской желаний.» (памяти первой жены - Элеоноры Тютчевой) и др. Стихотворения «денисьевского цикла» впервые были опубликованы в приложении к третьему номеру «Современника» за 1854 год [2].
Внимательный взгляд на фразеологические обороты в стихотворениях «денисьевского цикла» выявляет интересную закономерность, свое-
образную идиоматическую ассоциативно-вертикальную характеристику всего цикла. Вычленяются следующие фразеологизмы (приводим их в последовательности развертывания потенциального сюжета): знает бог, вдохнуть душу, душа с душой, в душевной глубине, душа ноет, сердце изнывает, под рукой, пасть на колени, кипит кровь, стынет кровь, роковые дни, последний час, до могилы, втоптать в грязь. Стихийность чувства, его зарождение, развитие и развязку можно интерпретировать через фразеологическую фабулу. «Божественное» зарождение запретной любви наполнено духовностью (отсюда фразеологизмы с компонентом душа или дериватом данной лексемы), но душа ноет, сердце изнывает, а кровь кипит и стынет на протяжении всех этих роковых дней до последнего часа, до могилы.
Рассмотрим композиционную структуру фразеологии «денисьев-ского цикла» с семантико-лексикографической, понятийно-смысловой позиций. Заметим, что некоторые фразеологизмы, встречающиеся в стихотворениях Тютчева, имеют в словарях помету устар., что связано с любовью поэта к этому пласту лексики [3].
Фразеологизм знает бог, зафиксированный в стихотворении «Когда в кругу убийственных забот...» [4], определяется в «Поэтическом словаре Ф.И. Тютчева» А.Л. Голованевского как «неизвестно, нельзя сказать определенно» [5. С. 47]: «.Вдруг, знает бог откуда, / Нам на душу отрадное дохнет.» [Курсив здесь и далее наш. - Е.С.]. Фразеологизм дан с расширенным компонентным составом - знает бог откуда. Во «Фразеологическом словаре русского языка» под редакцией А.И. Мо-лоткова, наряду с другими, у этого фразеологизма находим и значение «выражение восторга» [6. С. 38-39], это значение проявляется в другом стихотворении: «Я очи знал, - о, эти очи! / Как я любил их - знает бог!». Фразеологизм отражает всю силу любви поэта, ведомой только Господу, но не людям.
В рассматриваемых стихотворениях встречается несколько фразеологических оборотов со словом «душа», что свидетельствует о возвышенной, духовной природе возникшего любовного чувства. Общей семантикой «наделить душой что-либо» [5. С. 108] и «оживить, возродить что-либо» [6. С. 58] обладает фразеологизм вдохнуть душу: «.Как душу всю свою она вдохнула, / Как всю себя перелила в меня» («Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло.»). Как структурная трансформация фразеологизма душа в душу в значении «в полном согласии, дружно (жить, прожить и т.п.)» [Там же. 149-150] в тютчевском идиолекте вычленяется единица душа с душой, возникшая в результате метонимического изображения целого посредством его части и обладающая значением «человек с человеком» [5. С. 64]: «Любовь, любовь - гласит преданье - / Союз души с душой родной.» (Предопределение). За основу утверждения поэт берет народную мудрость, поэтично указывая на это, - гласит преданье.
Интересен тютчевский фразеологизм в душевной глубине («о скрытых, внешне не проявляющихся чувствах» [Там же. С. 152]), отсылающий к словосочетанию в глубине души [сердца] («внутренне, втайне; подсознательно» [7. С. 108]), зафиксированному во «Фразеологическом объяснительном словаре русского языка» под редакцией А.Н. Баранова и Д.О. Добровольского: «В ее душевной глубине / Ей оставались вспоми-нанья...» («О, как убийственно мы любим.») [8. С. 176-177].
Следующие рассматриваемые фразеологические обороты характеризуют природу души и сердца через семантику страдания, боли. Фразеологизм душа ноет в значении «испытывать грусть, тоску, непонятную боль» [5. С. 443] запечатлен в стихотворении «Нет дня, чтобы душа не ныла.»: «Нет дня, чтобы душа не ныла, / Не изнывала б о былом.». В поэзии Тютчева данный оборот вступает в синонимический ряд с выражением сердце ноет: «Дыханье замирало, сердце ныло...» (Байрон. Отрывок (Из Цедлица}). Фразеологизм душа ноет имеет аналог в узуальной лексикографии с глаголом болит: «Душа [сердце] болит. Кто-либо испытывает тревогу, беспокойство, душевные страдания» [6. С. 149]. Синонимия приведенных фразеологизмов обусловлена «общностью функций соматических объектов "сердце" и "душа"» [9]. Сердце изнывает дополняет синонимическую парадигму фразеологизмов сердце истомилось, сердце ноет, сердце гложет, зафиксированных в других тютчевских стихах: «В часы, когда бывает / Так тяжко на груди, / И сердце изнывает, / И тьма лишь впереди.» («В часы, когда бывает.» посвящено памяти первой жены Элеоноры Тютчевой в двадцатую годовщину ее смерти). Сердце как орган человека в структуре многих фразеологизмов является образом-символом.
О сильных страстях в сюжете «денисьевского цикла» свидетельствуют фразеологизмы стынет кровь и кипит кровь из стихотворения «Близнецы»: «И кто в избытке ощущений, Когда кипит и стынет кровь, / Не ведал ваших искушений - / Самоубийство и Любовь!». В пределах одной строки фиксируются контекстуальные фразеологические антонимы, значение которых становится понятным в полной мере в созвучии со словами Самоубийство и Любовь.
Интересное сочетание прямого и переносного значения находим в словосочетании «пасть на колени» - с его помощью Тютчев выражает сложные чувства вины перед любимой в стихотворении «Она сидела на полу и груду писем разбирала, / И, как остывшую золу, / Брала их в руки и бросала. (.} Стоял я молча в стороне / И пасть готов был на колени.». Фразеологизм «упасть [пасть] на колени» означает «умолять, просить кого-либо о чем-либо» [6. С. 308]. Но в данном случае это переносное значение накладывается на реальное желание опуститься на колени - и можно говорить о дефразеологизации.
Для понимания мировосприятия Тютчева чрезвычайно важен фразеологизм под рукой в значении «находиться в чьей-либо власти» [5. С. 654], использованный в стихотворении «Две силы есть - две роковые силы, / Всю жизнь свою у них мы под рукой, / От колыбельных дней и до могилы, - / Одна есть Смерть, другая - Суд людской».
Тютчев любил эпитет роковой. Фразеологизм роковые дни, обладающий семантикой «время, непредсказуемое по своим последствиям» [Там же. С. 184-185], воспринимается как хронотоп всего «денисьевского цикла» и фиксируется в нескольких стихотворениях: «И только в роковые дни / Своей неразрешимой тайной / Обворожают нас они» (Близнецы); «Завтра день молитвы и печали, / Завтра память рокового дня...» (Накануне годовщины 4 августа 1864 г.). В стихотворении «Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло.» фразеологический оборот роковой день расширяет компонентный состав, приобретая новые семантические коннотации блаженно-роковой день. Данные «Национального корпуса русского языка» [10] подтверждают фразеологическую природу этого словосочетания, фиксируя его в иных художественных контекстах с тождественным значением. Смытое значение темпоральности стержневой лексемы говорит о том, что «для поэзии Тютчева не так характерно течение времени, тем более то плавное движение, которое в эпосе возникает в смене событий» [11].
В большинстве случаев темпоральная лексема час используется Тютчевым в нескольких значениях с общей семантикой «промежуток времени» и организует собственную семантическую систему единиц. Фразеологизм последний час обозначает трагическое, неблагоприятное для человека время [5. С. 888-889]. Во «Фразеологическом объяснительном словаре русского языка» под редакцией А.Н. Баранова и Д.О. Добровольского представлен фразеологизм пробил последний час с семантикой приближения, уничтожения кого-, чего-либо [8. С. 595596]. В ассоциативной системе фразеологизмов «денисьевского цикла» данный компонент указывает на приближение развязки трагической любви: «Как ни тяжел последний час - / Та непонятная для нас / Истома смертного страданья.» («Как ни тяжел последний час.»).
Этот фразеологический оборот вызывает в памяти другой - до могилы, обладающий семантикой «до смерти, до конца жизни» [5. С. 369; 6. С. 250]: «От колыбельных дней и до могилы» («Две силы есть - две роковые силы.»).
Как завершение «денисьевского цикла» звучит фразеологизм втоптать в грязь в значении «очернить, опорочить» [5. С. 151, 188]: «Толпа, нахлынув, в грязь втоптала / То, что в душе ее цвело» («О, как убийственно мы любим.»).
Между знает бог и втоптать в грязь в данной условной идиоматической фабуле возникают отношения семантической конфронтации:
божественное противостоит земному, телесное - духовному, светлое -темному. В «денисьевском цикле» Тютчев обращается к фразеологизмам, используя их особую смысловую глубину и образную выразительность, чтобы передать всю силу и драматизм переживаемых чувств.
Литература
1. Лотман Ю.М. Поэтический мир Тютчева // Тютчевский сборник: Статьи о жизни и творчестве Ф.И. Тютчева. Таллин, 1990. С. 108141.
2. Гаркави А.М. Тютчев в восприятии Некрасова // В Россию можно только верит
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.