ВОПРОСЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ
№ 6
2012
РЕЦЕНЗИИ
G. Booij. Construction morphology. Oxford: Oxford university press, 2010. xii + 289 p. ISBN 978-0-19-957192-5
Известный нидерландский морфолог Герт Боой - профессор университета в Лейдене, автор популярного введения в морфологию [Booij 2005a/2007], обобщающих монографий по фонологии и морфологии нидерландского языка [Booij 1995; 2002a] и многочисленных статей по общей теории морфологии и фонологии и по различным аспектам морфологии германских языков, см., например, [Booij 1979; 1984; 1990; 1992; 1996; 1997], соредактор международной энциклопедии по морфологии [Booij et al. 2000] и первого специализированного альманаха по морфологии «Yearbook of morphology», издававшегося в Нидерландах в 1991-2005 гг., а также продолжившего это издание международного журнала «Morphology». Его новая книга «Конструкционная морфология» является обобщением целого ряда публикаций последних нескольких лет (см., например, [Booij 2002b; 2004; 2005b; 2007; 2009a; 2009b]), в которых Г. Боой разрабатывал концепцию морфологии в рамках более общего популярного ныне подхода к грамматике как к системе конструкций (см. об этом подходе, в частности, [Рахилина (ред.) 2010]). Теория «грамматики конструкций» ранее в основном применялась к синтаксису, см. в первую очередь [Goldberg 1995; 2006; Fried, Ostman (eds.) 2004; Ostman, Fried (eds.) 2004], так что монография Г. Бооя заполняет важную лакуну в этой теории и открывает разнообразные пути развития морфологических концепций в рамках конструкционного подхода.
В книге, которая состоит из одиннадцати глав (включая введение и заключение), излагаются теоретические основы конструкционной морфологии и разбирается несколько эмпирических проблем, для которых, по мнению автора, именно такой понятийный аппарат оказывается наиболее адекватным. Проблемы, изучаемые в книге преимущественно на нидерландском материале (привлекаются также данные английского, немецкого, итальянско-
го, новогреческого, японского и целого ряда других языков, но по большей части лишь в иллюстративных целях), обычно рассматриваются как находящиеся на пересечении собственно морфологии и синтаксиса: структура и интерпретация композитов, сложных глаголов с отделяемыми компонентами, аналитических конструкций, числительных и т.п. Напротив, таким традиционным вопросам теоретической морфологии, как алломорфия при словообразовании или структура словоизменительных парадигм, в книге почти не уделяется внимания. Такой выбор рассматриваемых вопросов неслучаен и объясняется как эволюцией научных интересов автора - именно детальное изучение указанных «пограничных» проблем и привело Г. Бооя к формулировке концепции конструкционной морфологии, - так и тем, что в этой области преимущества «гибридного» конструкционного подхода перед строго синтаксическими или чисто морфологическими оказываются наиболее очевидны.
Первые три главы посвящены разработке конструкционной теории морфологии (справедливости ради стоит отметить, что сама идея распространения понятия конструкции как «языкового выражения, у которого есть аспект плана выражения или плана содержания, не выводимый из значения или формы составных частей»1 на морфологический уровень, высказывалась и ранее, ср. [Goldberg 2006]; в этом смысле заслуга Г. Бооя состоит в первую очередь в последовательной и формализованной разработке этой идеи). В первой главе «Morphology and construction grammar» (с. 1-24) излагаются наиболее общие основы концепции морфологии в грамматике конструкций. Г. Боой опирается на принятый в когнитивной лингвистике «словоцентрический»
1 [Рахилина (ред.) 2010: 19], перевод формулировки из [Goldberg 1995: 4].
(word-based) подход к морфологии, предполагающий, в противоположность «морфемо-центрическому» (morpheme-based) подходу (см. обсуждение в статье [Алпатов 1982]), что минимальной значащей единицей языка является слово(форма), а морфемы существуют не сами по себе как «кирпичики», из которых строятся слова, а лишь как производные от имеющейся в языке системы формальных и семантических отношений между словами. Так, при этом подходе, иначе называемом «словесно-парадигматическим» [Плунгян 2000: 7178] и более всего популярном при описании словоизменения, см. [Anderson 1992; Stump 2001] и др., словообразовательное отношение между англ. buy 'купить' и buyer 'покупатель' описывается не как соединение независимо существующих в словаре глагольной основы и суффикса, а как применение к глаголу словообразовательной схемы вида [[x]Ver]N 'тот, кто делает V', которая, в свою очередь, является абстракцией от множества аналогичных по формальному и смысловому соотношению пар слов.
В рамках предлагаемого Г. Бооем подхода, в котором морфологические операции (ос-новосложение, аффиксация, редупликация и др.) описываются при помощи схем, подобных приведенной выше, решается известная проблема «порождение vs. хранение»: морфологически сложные слова образуются в соответствии с морфологическими схемами и одновременно хранятся в «ментальном лексиконе» носителей языка и могут подвергаться конвенционализации и лексикализа-ции. Морфологические же схемы служат не только для образования новых слов от уже имеющихся, но также для формулировки обобщений о морфосемантических связях между словами и для придания лексикону иерархической структуры. Кроме того, как показано в 3-й главе, снимается проблема дихотомии образования слов по продуктивным моделям и по аналогии: теория предполагает оба механизма, причем новые морфологические схемы могут возникать в результате обобщения первоначально чисто аналогических новообразований, вроде распространившихся в разных языках композитов на -гейт (от Уотер-гейт, англ. Watergate со значением 'скандал в связи с Х') или -бургер (от гамбургер, англ. hamburger). Важным отличием морфологических схем от морфологических правил вида [x]V ^ [[x]Ver]N 'тот, кто делает V', является отсутствие у первых направленности или даже их «ориентация на результат» (output-orientation): схема может фиксировать лишь характеристики производного слова, оставляя неспецифицированными свойства исходного.
Следуя предложенной в работах Р. Джэкен-дофа [Jackendoff 2002; Culicover, Jackendoff 2005] «тройственной параллельной архитектуре» (tripartite parallel architecture) языка, в которой структуры существуют на уровнях фонологии, морфосинтаксиса и семантики и попарно соотносятся между собой при помощи интерфейсных правил и ограничений, Г. Боой формулирует морфологические схемы с учетом информации всех трех уровней и демонстрирует, что в понимании грамматики конструкций между такими схемами и конструкциями нет принципиального различия - морфологические схемы суть лишь аналоги конструкций на уровне слова. Подобно синтаксическим конструкциям, морфологические могут обладать разной степенью общности - от полностью свободных, вроде схемы словосложения в германских языках: [[a]xk [b]Ni]Nj ^ [SEMi с отношением R к SEMk]j, где X и N - символы синтаксических категорий, SEM - значение элемента, а подстрочный индекс служит идентификации элементов на разных уровнях представления, - до содержащих заполненные конкретным материалом позиции, наподобие синтаксических фразем с переменными компонентами (constructional idioms), вроде схем деривации английских глаголов типа outdance 'превзойти кого-либо в танце': [[out]ADV [x]Vi]Vj ^ [превзойти что/кого-либо в SEMJj. Как показано во 2-й главе, морфологические схемы могут естественным образом, без чисто технических ухищрений, вроде нулевых элементов, отражать те характеристики сложных слов, которые не выводятся из свойств их составных частей.
Вторая («The lexicon as a network of relations», с. 25-50) и третья («Schemas and subschemas in the lexicon», с. 51-93) главы книги посвящены более детальной разработке теории лексикона в конструкционной морфологии. Центральная роль лексикона, который в когнитивных теориях языка понимается не как «хранилище исключений», а как структурированная система, определяется словоцентрическим подходом - морфологические схемы и конструкции существуют не сами по себе, а лишь отражают связи между лексическими единицами, как хранящимися в словаре, так и потенциальными. Лексикон в концепции Г. Бооя, во-первых, иерархически организован от наиболее общих категорий, вроде «слово» или «существительное» вплоть до групп слов, объединенных каким-либо общим формальным или семантическим признаком, и собственно конкретных слов и, во-вторых, пронизан сетью «горизонтальных связей» между парадигматически соотносящимися словами, имеющими общую часть. Принципы иерархической организации
и парадигматической сети действуют не только для слов, но и для морфологических схем. Соответственно, последние могут иметь разную степень общности (так что одна схема может быть подсхемой другой) и вступать в парадигматические отношения, ср. отношения между схемами для существительных с суффиксами -изм и -ист: <[х-изм]^ ^ SEMi> = <[х-ист]^ ^ [человек со свойством Y, связанным с SEMi]j>, где знак = обозначает парадигматическую связь морфологических схем. Наконец, морфологические схемы могут объединяться в более сложные схемы, в связи с чем Г. Боой описывает интересное явление «вложенной продуктивности» (embedded productivity), когда сам по себе непродуктивный морфологический процесс становится продуктивным при сочетании с другим процессом. Так, например, в нидерландском (как, по всей вероятности, и в русском) словосложение с участием глагольного компонента продуктивно лишь при «вложении» данного процесса в номинализа-цию - путем дальнейшего словосложения либо аффиксации. Иерархические отношения между морфологическими схемами и подсхемами оказываются необходимы как для формулировки частных правил на уровне синтаксических свойств и интерпретации морфологически сложных слов (в частности, для описания полисемии и алломорфии, которым посвящены отдельные разделы в 3-й главе), так и для объяснения распространенной диахронической эволюции элементов композитов в аффиксы: морфологизация возможна при «обособлении» конкретного элемента в конкретном значении от
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.