К 90-летию государственной архивной службы
В.Д. Банасюкевич, Е.В. Старостин
Глядя in medias res* декрета об архивном деле 1918 г.
1июня исполняется 90 лет со времени подписания В.И. Лениным декрета «О реорганизации и централизации архивного дела в Российской Советской Федеративной Социалистической Республике»1. Эту дату нельзя не отметить, поскольку основные положения названного законодательного акта долгие годы служили фундаментом строительства не только отечественного, но и зарубежного архивного дела. То, что многие страны бывшего социалистического лагеря не отказались от его содержательного, правового и организационного наследия, говорит о его жизнеспособности.
В 1990-е гг. были попытки представить этот документ как отражение большевистской идеи централизации руководства страной2. Но подобная позиция ошибочна. В чем мы видим ее методологические пороки? Прежде всего в отсутствии чувства историзма у апологетов этой точки зрения. Полагать, что группа большевистских спецов, руководствуясь марксистской идеологией и реалиями Гражданской войны, подготовила и опубликовала декрет об архивах, чтобы провести «глобальную» концентрацию документов в центральных и региональных архивах с целью «жесточайшего» учета и контроля над использованием, - значит полностью игнорировать документальную историю создания декрета, не заметить многочисленные труды В.Н. Автократова, С.Н. Валка, В.П. Козлова, В.В. Максакова, А.С. Николаева, А.Е. Преснякова, А.П. Пшеничного, Е.В. Старостина, Т.И. Хорхординой, С.О. Шмидта и многих других, детально анализировавших ход его подготовки и подписания.
Необходимость архивной реформы в царской России чувствовалась давно. Лучшие умы в правительственной администрации, начиная с Г.А. Розенкампфа и кончая Д.Я. Самоквасовым, предлагали свои пути реализации архивной реформы. Сам Николай II пытался ускорить ее проведение, вовлекая здоровые силы Русского исторического общества. Суть и формы преобразования архивного дела энергично обсуждали члены Союза российских архивных деятелей во главе с А. С. Лаппо-Данилевским. По канцеляриям министерств распространялись альтернативные проекты реформ Е. Н. Квашнина-Самарина, Ф.А. Ниневе и др. Вопрос о существе и границах архивной реформы не раз поднимался отечественными историками и архивистами. В дискуссию о судьбе историко-документального культурного наследия страны были вовлечены все известные в то время крупные ученые и политические деятели: С.К. Богоявленский, С.Б. Веселовский, А.Н. Винокуров, Н.В. Голицын, Ю.В. Готье, В.Г. Дружинин, Д.Я. Здравомыслов, М.Ю. Козловский, А.С. Лаппо-Данилевский, М.И. Лацис, В.И. Ленин, А.В. Луначарский, М.К. Любавский, А.С. Николаев, Ф.А. Ниневе, Г.И. Петровский, С.Ф. Платонов, М.Н. Покровский, А.Е. Пресняков, С.В. Рождественский, Д.Б. Рязанов, И.В. Сталин, П.И. Стучка, Г.В. Чичерин, П.Е. Щеголев и др.
Под влиянием развития исторических и других общественных наук Россия, как и иные цивилизованные страны, была поставлена перед необходимостью выделить архивное дело в самостоятельную отрасль государственного управления. Для этого следовало вырвать исторические архивы из рук ведомств, передав их в специально созданные государственные архивные учреждения, а также обеспечить постоянное пополнение
* В самую сущность (лат.). 1
исторических хранилищ материалами ведомств, т.е. организовать непрерывающийся процесс комплектования. За рубежом определенный опыт имелся. В странах с преобладанием централизованных форм государственно-территориального управления (Франция, Бельгия Италия, Испания и др.) были созданы генеральные дирекции архивов, а с федеративными традициями (Англия, Германия, Швейцария, США и др.) - центральные (национальные) архивы, наделенные инспекторскими функциями3. Советская Россия, следуя традициям своей государственности, остановилась на первом варианте. Таким образом, идея создания Единого государственного архивного фонда и органа управления им не являлась изобретением большевиков, а отражала общую тенденцию упорядочения управления, хранения и использования архивного наследия, по крайней мере в европейских странах.
Были ли в России созданы условия для образования центрального государственного хранилища наподобие Национального архива Франции или Государственного архива Великобритании? Нет, поскольку главный дворцовый династический архив правящего Дома Романовых, который сконцентрировал бы важнейшие документы по управлению империей, в России так и не сформировался. Кроме того, громоздкость бюрократического аппарата со сложившимися крупными ведомственными историческими архивами, двустоличность, нехватка финансовых средств, Первая мировая, надвигавшаяся Гражданская войны и, наконец, революция - помешали созданию центрального хранилища. Российские социальные реформаторы, проводя назревшие преобразования, придавали им характер революционных акций. Последние же часто сопровождались непродуманными методами реализации, непрофессиональной терминологией, забвением кадрового вопроса, слабой материально-технической и финансовой поддержкой4.
Объединение различных правительственных архивов царской России, Временного правительства, национализированных фондов предприятий, банков, нотариальных контор, государственных и политических деятелей старого режима, писателей, художников и других под один «юридический колпак» соответствовало оформлявшейся параллельно в западных странах категории «публичные (государственные) бумаги». Под «публичными бумагами», например во Франции, понимается «весь объем документации, выпущенный гражданским лицом, находящимся на государственной службе»5. Под это понятие подводится также документация, полученная от частных лиц или организаций, в том числе нотариальных контор и т.п. Соответственно под «публичными архивами» подразумеваются архивохранилища, распоряжение и управление которыми принадлежат государству, департаментам, коммунам и другим публичным службам, организующим хранение и ограничивающим прямой доступ посетителей к документам.
Не являются изобретением большевистского правительства положения декрета, регулирующие порядок комплектования исторических архивов документами ведомств. Достаточно напомнить статьи знаменитого петровского Генерального регламента 1720 г., установившие жесткие сроки передачи документов в архивы, которые, заметим, никогда не выполнялись. Этими вопросами было озабочено западноевропейское архивное законодательство всю первую половину XX в. Так же как и в европейских странах, советское правительство вывело документы важнейших ведомств (Наркомата иностранных дел, Всероссийского главного штаба и др.) из-под контроля Главного управления архивным делом. Важнейшую документацию, рождавшуюся в центральных органах партии, новые правители России поместили в архивохранилища институтов партии и их местных структур. В странах Европы и Америки, с их глубокими демократическими традициями, документация высшего должностного лица и его администрации получила юридический статус только после Второй мировой войны, когда была включена в разряд государственной6. Другое дело, что архивы в революционной России попали под идеологический контроль партии и не могли выполнять в полной мере задач просветительских и научных учреждений. А ведь насильственные попытки сведения функций архивов только к «сфере обслуживания», их «политизация» (идеологическая
«милитаризация») неизбежно вызывают общее понижение культурного и интеллектуального уровня общества в целом.
Попытка сконцентрировать в одном месте большие массивы документов активизировала разработку их классификации. Как и французские архивисты времен Великой революции, русские революционеры пошли по пути создания искусственных секций, приспособив их под привнесенные ими идеологические схемы, игнорируя тем самым естественно-исторический фондовый принцип классификации документов. Впоследствии этот взятый за основу принцип декрета 1918 г. вызовет определенную терминологическую дисгармонию. Однако в начале XX в. в отечественной архивной терминологии понятия «фонд» не существовало. Как основополагающий термин он утвердится в общепринятом понимании в первое двадцатилетие существования государственной архивной службы в СССР. Концепция Государственного архивного фонда была положена в основу архивного законодательства государств, приступивших и продолжающих строить социализм. Мы имеем в виду Вьетнам, Китай, Северную Корею. Не являются исключением страны, образовавшиеся после распада СССР. Поскольку процесс создания последних протекал на фоне борьбы за образование независимых государств, пришедшие к власти национальные элиты слово «государственный» заменили словом «национальный», отражая главный вектор государственного развития. Один из руководителей архивной службы Украины К.Е. Новохатский в докладе на международной научной конференции «Архивный фонд Российской Федерации: феномен, мифы и реальность» дал глубокий анализ архивного законодательства постсоветских государств7, ни одно из которых не отказалось от базисных ценностей предшествовавшего законодательства.
В постсоветской России слово «государственный» вообще было изъято из аббревиатуры «ГАФ». Федеральный закон «Об архивном деле в Российской Федерации» от 22 октября 2004 г. № 125-ФЗ Архивный фонд Российской Федерации определяет как «исторически сложившуюся и постоянно пополняющуюся совокупность архивных документов, отражающих материальную и духовную жизнь общества, имеющих историческое, научное, социальное, экономическое, политическое и культурное значение, являющихся неотъемлемой частью историко-культурного наследия народов Российской Федерации, относящихся к информационным ресурсам и подлежащих постоянному хранению» (п. 8 ст. 3 гл. 1)8. Определение удачное, оно позволяет реформировать отечественное архивное дело в новых экономических и политических реалиях, хотя и оставляет правовые возможности для предъявления претензий о собственности на документы - как частные, так и подлежащие реституции.
В эпоху распада советской империи документы Архивного фонда Российской Федерации играют определяющую роль в защите су
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.