единиц технологического оборудования, 8 тыс. моторов, 14 тыс. комплектов электроаппаратуры и т.д. Большие повреждения были нанесены жилым домам, дошкольным учреждениям и другим объектам Соцгорода. По официальным данным, в районе погибло 250 жителей и 28 бойцов противовоздушной обороны. После серьезных разрушений Автозавода вышло постановление ГКО от 5 июня 1943 г. «О создании комиссии по расследованию недостатков ПВО г. Горького». Председателем комиссии был назначен Л.П. Берия. По решению ГКО от 8 июня 1943 г. командующий Горьковским корпусным районом ПВО генерал-майор А.А. Осипов был снят с должности (См.: Актуальные проблемы исторической науки и творческое наследие С.И. Архангельского. XIII чтения памяти чл.-корр. АН СССР С.И. Архангельского. Н. Новгород, 2003. С. 243). Директор Автозавода А.М. Лившиц за плохую организацию МПВО был отстранен и на его место был поставлен И.К. Лоскутов.
26 Монастырка - деревня, в районе которой был построен Автозавод.
27 Имеется в виду территория в районе Канавино, где до 1930 г. действовала Нижегородская ярмарка.
28 Соборный дом - вероятно, имеется в виду дом, прилегающий к Спасо-Преображенскому (Староярмарочному) собору.
29 Гавань - поселок, примыкавший к окскому порту, обслуживающему автозавод.
30 ОРС - отдел рабочего снабжения.
31 Северный поселок - барачный жилой массив, располагавшийся в северной части Автозавода.
© 2009 г. Е. И. ЖУРАВЛЕВ*
ГРАЖДАНСКИЙ КОЛЛАБОРАЦИОНИЗМ НА ЮГЕ РОССИИ В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ
История человечества полна межгосударственных военных столкновений, породивших такое явление как коллаборационизм (французский термин, означавший сотрудничество с врагом части населения оккупированной страны в политической, военной и социально-экономической сферах во вред своему государству)1. Не избежало такого явления и население СССР во время Великой Отечественной войны.
Провал гитлеровского плана «молниеносной войны» заставил нацистское руководство искать себе социальную опору среди населения оккупированной территории СССР, в том числе Юга России. При этом особое внимание уделялось развитию гражданского коллаборационизма, т.е. сотрудничеству местного населения в социально-экономической и административной областях. Гражданский коллаборационизм на Юге России имел свои особенности. В статье ставится задача показать эти особенности.
В ответ на гитлеровскую агрессию все население СССР поднялось на защиту Родины. Более 30-ти возрастов военнообязанных были мобилизованы в Красную армию. По данным А.М. Синицына, за время войны граждане СССР подали в военные, советские и партийные организации более 20 млн заявлений с просьбой зачислить их в ряды Красной армии более 4 млн человек - о желании вступить в народное ополчение2. В сражениях с врагом обрели широкую известность и славу 17-й (впоследствии 4-й гвардейский) Кубанский и 5-й гвардейский Донской кавалерийские корпуса, сформированные из добровольцев-казаков Кубани и Дона3. Активно шло создание воинских формирований, куда призывались граждане союзных и автономных республик. В 1941-1942 гг. в Армянской, Азербайджанской, Грузинской, Кабардино-Балкарской, Чечено-Ингушской, Калмыцкой и других союзных и автономных республиках было сформировано 14 национальных стрелковых дивизий, 15 национальных стрелковых бригад и 20 национальных кавалерийских дивизий4.
* Журавлев Евгений Иванович, кандидат исторических наук, доцент Ростовского государственного строительного университета.
Однако в составе фашистских войск также оказались соплеменники ряда народов Юга России. По сведениям немецких источников, численность представителей этого региона, надевших форму немецкого вермахта и ставших военными коллаборационистами, составила: свыше 300 тыс. русских, 70 тыс. казаков, 30 тыс. представителей народов Северного Кавказа, 7 тыс. калмыков5.
В литературе советского периода масштаб коллаборационизма приуменьшался. Раскрывался скорее термин «коллаборационист» (личность), чем, «коллаборационизм» (явление), что подчеркивало малозначительность явления. В период Великой Отечественной войны при оценке коллаборационистов использовались понятия из судебной практики и морально-этические категории6. При этом подразумевалось, что в прошлом многие из коллаборационистов были уголовниками, людьми без чести и совести, обладавшие низменными личными качествами7. Если в изображении советских историков коллаборационисты были «антигероями», то в эмигрантской литературе они получали противоположную оценку. Часть эмигрантов, включая бывших коллаборационистов, стремилась представить свою роль в войне как борьбу за освобождение России от сталинского гнета8.
В постсоветский период в России проблема коллаборационизма стала предметом специального научного анализа. Отказ от идеологических клише и привлечение новых источников позволили прийти к более достоверным выводам о масштабе и причинах этого явления. В литературе стала использоваться терминология, менее «заряженная» негативной предубежденностью. В то же время следует отметить, что не все российские историки и сейчас готовы отказаться от прежних определений, считая, что они наиболее точно выражают правовую оценку коллаборационизма. В этом плане характерна работа О.В. Вишлева9. Среди первых обобщающих работ о коллаборационизме постсоветского периода выделяется фундаментальный труд М.И. Семиряги10, в котором впервые в российской науке рассмотрены вопросы сотрудничества с противником населения стран с разным политическим строем. Ряд российских историков рассматривает коллаборационизм как способ выживания под «пятой» оккупантов11. Подобный подход позволяет перевести изучение коллаборационизма в плоскость социальной истории, рассматривать данное явление как социальную проблему, связанную с различными стратегиями выживания людей в условиях оккупации. Большинство российских историков определяет формы коллаборационизма в зависимости от того, в какой сфере осуществлялось сотрудничество с противником. С.В. Кудряшов одним из первых выделил три типа коллаборационализма: политический, военный и гражданский12.
Во время Великой Отечественной войны гитлеровцы оккупировали территорию, на которой проживало около 85 млн советских людей. При этом из их числа в рядах партизан сражались с гитлеровцами более 1 млн человек. Более миллиона стали активным резервом партизанских отрядов13. Значительная часть населения на оккупированных территориях, в том числе и на Юге России, стояла на позициях неприятия немецкого «нового порядка», но должна была ограничиться пассивным сопротивлением, экономическим саботажем, и хотя движение сопротивления имело широкий характер, его едва ли можно определить как всенародное, поскольку открытое выступление против гитлеровцев большинства населения оккупированных территорий было невозможно, так как оно состояло в основном из стариков, женщин и детей и было безоружным.
До сих пор среди российских историков остается спорным вопрос о причинах и мотивах сотрудничества советских людей с гитлеровскими оккупантами. Одни придерживаются мнения, что переход на сторону оккупантов происходил по политическим мотивам. А. Назаров14, например, утверждает, что в 1941-1945 гг. была продолжена гражданская война между сторонниками советского режима и его противниками. К этой категории населения относится часть казачества и горцев Юга России, которые были недовольны советской властью. По свидетельству немецких офицеров 1-й танковой армии, коренные кавказцы были настроены дружелюбно по отношению к немцам и приветствовали их как освободителей15.
Е.Ф. Кринко, И.А. Гилязов16 считают, что среди коллаборационистов все же преобладали люди, которые шли на сотрудничество с врагом вынужденно, с целью выживания в условиях немецкой оккупации.
Летом 1942 г. наступление немецко-фашистских войск на Юге России приняло характер блицкрига. При этом на оккупированной территории осталась значительная часть проживавшего здесь населения. В воззвании к этим людям командующего группы немецких армий «Юг» указывалось, что все жители должны оставаться на своем постоянном месте жительства, рабочие, служащие и чиновники, учреждения которых не пострадали во время военных действий, должны быть готовы вновь начать работу17. Практически каждый житель Юга России, оказавшийся в оккупации, становится перед выбором: выполнять указания немецких оккупационных властей или отправиться за саботаж в концлагерь, быть угнанным на работу в фашистскую Германию или снятым со снабжения продуктами питания. Анализ архивных документов показывает, что довольно значительная часть населения Юга России выбирала первое. По данным С.И. Линеца, до 60% населения оккупированного Юга России поддерживали немецкий «новый порядок», а 30% были готовы примкнуть к любой воюющей стороне в зависимости от ее успехов18. Сложно выявить ту грань, которая отделяет простое взаимодействие с оккупантами от сотрудничества с ними. Однако именно гражданский коллаборационизм получил широкое распространение на Юге России. При этом мотивы сотрудничества с оккупационными властями были различные. Так, красноармеец Кряжев находясь на излечении в одном из госпиталей Кисловодска, попал в плен к гитлеровцам, которые предложили ему перейти на службу в местную полицию. В случае отказа ему грозили или расстрел, или каторжные работы в Германии, что вынудило его стать коллаборационистом.
Совсем другой мотив привел на службу к оккупантам бывшего полковника-белогвардейца Белого, который добровольно перешел на службу к немецким оккупантам и был назначен начальником полиции г. Краснодара19. Для многих побудительным мотивом при поступлении на службу в полицию служил материально-финансовый вопрос. Немецкие власти старались поощрять полицейских ежемесячно выплачивая им 40 немецких марок (400 советских руб.)20. На Юге России практиковалась выдача полицейским одежды, обуви и имущества расстрелянных советских граждан. Кроме материальных и финансовых мотивов, немаловажное значение имел элементарный страх. Работа в полиции для таких людей представлялась спасительным выбором. Вместе с тем, часть полицейских была пр
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.