ОБЩЕСТВО XXI ВЕКА
Л.В.Дьякова
Гуманистическое движение в Латинской Америке
Мировоззрение и социально-политическая практика
Всегда — и в момент становления, и в настоящее время, — занимаясь международной деятельностью или конкретной социально-политической практикой, гуманисты подчеркивали, что вся их активность неразрывно связана с философией и мировоззрением идеолога движения — Марио Луиса Родригеса Кобоса (Сило).
В основе «силоизма» — идеологии гуманистов — принципы ненасилия, демократии, толерантности, защита права человека на свободу и самореализацию, оправдание поиска счастья и смысла жизни. Сило писал многочисленные эссе, «Письма друзьям», философские рассказы. Его самым серьезным теоретическим произведением явилась трилогия «Очеловечить жизнь на Земле» — философское размышление, посвященное проблемам внутреннего мира личности и месту человека в современном обществе1. Концепция, изложенная в этой работе, глубоко эклектична и представляет собой попытку синтезировать несколько наиболее ярких идей западноевропейской философии XX в. Опираясь на хорошо разработанный теоретический фундамент, используя богатый практический опыт различных течений экзистенциальной психологии, автор стремился придать своим произведениям особый литературный стиль и концептуальную завершенность. Однако в контексте более глубокой культурно-философской традиции представляются особенно очевидными и компилятивность содержания, и ограниченность авторской позиции, изложенной очень претенциозно, без упоминания иных взглядов и имен, без полемики с альтернативными точками зрения.
Размышления Сило о кризисе современной цивилизации, о человеческой жизни, о месте личности «в обществе потребления» пересекаются с жесткой критикой неолиберальной модели развития, ее социальных последствий . Эта критика направлена на стереотипы экономического благополучия и безудержного потребления, господствующие в современной западной цивилизации и приводящие к деградации общества и личности3.
Окончание. Начало см.: Латинская Америка, 2014, № 8.
В то же время рыночный принцип приоритета экономической эффективности во всех сферах жизни, разрушая человеческие отношения, губительно сказываясь на развитии личности, по-своему формируя молодые поколения, не дает ответа на самые важные вопросы человеческого существования и только обостряет экзистенциальные вызовы. «Мы говорим о ситуации бытийного кризиса, в который все мы оказываемся погружены, и, соответственно, о разрыве культурных понятий и убеждений, в которых мы воспитывались, — отмечал Сило в своей лекции, прочитанной в Москве, в Российской Академии наук, в июне 1992 г.4. — Современная кризисная ситуация относится не к разделенным цивилизациям, как было в прошлые времена... В процессе растущей глобализации, который мы переживаем, мы должны интерпретировать факты, исходя из глобальной структурной динамики. Однако мы видим, что все распадается, что национальное государство страдает от ударов местного сепаратизма снизу и от регионализма и глобализации — сверху; что люди, культурные нормы, языки и материальные блага смешиваются в одной фантастической Вавилонской башне. что растет пропасть между поколениями, как будто в одном и том же пространстве и времени существуют субкультуры, разделенные своим прошлым и своими проектами будущего; что члены семьи, товарищи по работе, политические, социальные и трудовые организации испытывают действие центробежных, дезинтеграционных тенденций; что солидарность прошлого исчезает, все сильнее растворяясь в социальной ткани; и что, наконец, современный человек, сталкивающийся со все большим числом людей в своем «каждодневном пейзаже» и с большим, чем когда либо, количеством средств коммуникации, оказывается все более изолированным и одиноким»5.
Одиночество человека в мире, становящемся все более глобальным; безысходность; кризис цивилизации; отсутствие ответов на самые острые вопросы жизни; утрата старых и поиски новых смыслов... Можно было бы сказать, что эти идеи вечны, и в то же время в них нет ничего оригинального для философии и экзистенциальной психологии конца XX в., особенно принимая во внимание имена выдающихся социально-политических мыслителей Запада, занимавшихся проблематикой современности и вошедших в идеологию силоизма. Более того, претензии на философскую исключительность сразу настораживают читателя, уже встречавшего нечто похожее (но только написанное более сложным и глубоким языком) в работах Эриха Фромма, Карла Густава Юнга, Виктора Франкла, Сержа Московичи, Хосе Ортеги-и-Гассета6.
Тем не менее при более объективном подходе позиция автора становится понятнее: дело в том, что любая традиция, известное имя или особенности культуры интересуют его постольку, поскольку они интересны и знакомы массовому читателю. Аудитория Сило — это не интеллектуалы, прослушавшие университетские курсы западной философии, а более широкая, не слишком искушенная, но увлеченная публика, действительно стремящаяся своими усилиями, не рассчитывая на помощь государства, изменить к лучшему как собственную жизнь, так и жизнь своих близких.
Ориентируясь в основном на массовое сознание и создавая своего рода популярную массовую философию, Сило осуществил талантливую компиляцию различных гуманистических концепций, «фантазию на тему» че-
ловека, смысла жизни, поиска себя. Его работы содержат размышления о жизненных кризисах и циклах, об одиночестве, отношениях человека с миром и другими людьми, о дегуманизации современного общества и т.д.
Причиной неразрешимых трагических противоречий в развитии цивилизации Сило считает насилие, которое пронизывает всю систему западных ценностей, человеческие отношения, массовую культуру и существует в различных ипостасях, по-разному проявляясь в политике, экономике, религии, культуре. Согласно его точке зрения (почерпнутой в основном из работ Фромма, Франкла и Юнга) источником «глобального» насилия является, прежде всего, насилие человека над самим собой, отказ от своей неповторимой индивидуальности, вызывающий чувство дисгармонии и страха, потерянной свободы, личной несостоятельности и бессмысленности жизни. Поэтому и преодолевать насилие необходимо изнутри, ориентируясь на проблемы и возможности конкретной личности.
Отвечая на вопрос о том, что может быть противопоставлено насилию, Сило выбирает этику активного ненасилия, отвергая как пассивность, так и агрессию. Автор признает принципиальные ценности гуманистического ненасилия как философии и образа жизни, «основанных на верховенстве правды и любви», и предлагает программу творческого, действенного ненасилия, связанного с идеей безусловного уважения к человеческой личности, верой в ее возможности и ресурсы. Акцент на индивидуальности человека, уникальности проживаемой им жизни, стремление рассматривать и философию, и политику в человеческом измерении, «с высоты человеческого роста», является ключевой и наиболее привлекательной особенностью силоистской концепции. Неотъемлемой частью этого мировоззрения стала также идея свободы личности, понимаемая в первую очередь как право на неограниченный выбор жизненного пути. Один из деятелей Аргентинской гуманистической партии Луис Милани в начале 90-х годов так объяснял позицию гуманистов: «Мы считаем, что мы влюблены в жизнь, но мы также любим свободу, безграничную свободу, я бы сказал — сверхсвободу. Если ущемить свободу человека, то это неизбежно приведет и к другим ограничениям, которые могут нарастать бесконечно.» .
Следует оговориться, что глубокое понимание неоднозначности, противоречивости, подчас трагедийности человеческой свободы («Ты свободен — можешь опуститься на низшую ступень животного мира, но можешь и подняться до высших божественных сфер», — пишет Карл Ясперс)8 — совершенно несвойственно рассуждениям ни Сило, ни его последователей,
как несвойственна им и подлинная философская рефлексия о многогранности человеческой личности, о различных пониманиях смысла жизни и различных вариантах самой жизни, о чем много и талантливо писали европейские и российские философы и психологи. (Неслучайно одна из лучших книг XX в. так и называется — «Бегство от свободы»9!)
Все внимание автора концентрируется на преимуществах действительно свободной жизненной позиции отдельного человека, отождествляемой с конструктивной, творческой деятельностью, способностью к самосовершенствованию, к непрерывному процессу «смыслообразования», поиску себя, помощи другим. «Полюби реальность, которую ты создаешь, и тогда даже смерть не задержит твоего полета»; «Ты не выполнишь свою миссию, если не приложишь всех сил, чтобы победить боль и страдание в тех, кто тебя окружает», — писал Сило в одной из своих работ10. Его главная идея — преобразование многих через гармоничное развитие отдельной личности. В первую очередь человек должен начать с самого себя, с анализа своей жизни, преодоления своих неудач в прошлом и настоящем, с «освобождения себя от страдания». Самоосвобождение во имя счастья — одно из ключевых понятий силоистской концепции. Человек, вступивший на этот путь, учится быть творцом своей судьбы, своих отношений с окружающим миром, проникается радостью жизни и в то же время ответственностью за жизнь, что пробуждает в нем способность противостоять любым проявлениям насилия (государственного, социального, личностного).
Таковы в общих чертах основные этические принципы «силоизма», положенные в основу программных установок Гуманистического движения. Впоследствии, уже в 2000-е годы, эти размышления были продолжены и развиты последователями Сило — аргентинцем Уго Новотным (много лет прожившим в Москве и прекрасно владеющим русским языком), итальянцем Сальваторе Пуледдой, чилийкой Пиа Фигероа, испанцем Рафаэлем де ла Рубиа. Одни из них (например, П.Фигероа, написавшая книгу о Сило) акцентировали внимание на традициях мировой философии, положенных в основу мировоззрения Сило, воспоминаниях о личных встречах и беседах, опыте общения с ним11. Другие (особенно Уго Новотный) активно занимались описанием различных религиозных и психологических практик, связанных с пограничными, критиче
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.