ЗАМЕТКИ К ЮБИЛЕЮ
А.В.Шестопал
Ибероамериканистика: смена поколений — смена парадигм
К 70-летию В.М.Давыдова
В основе статьи — доклад автора на международной конференции «Россия и Иберо-Америка в глобализирующемся мире: история и современность», состоявшейся в Санкт-Петербурге в сентябре 2013 г. В материале рассматриваются особенности формирования, развития и смены поколений в отечественной и зарубежной ибероамериканистике второй половины ХХ — начала XXI вв., их отличия и преемственность.
Ключевые слова: ибероамериканистика, поколение, парадигмы социальной мысли.
Прежде чем размышлять о поколениях в ибероамериканистике, следует определить, что мы понимаем под поколением вообще и, особенно, под поколением социальной мысли. Для традиционного общества характерен возраст. В обществах модерна и постмодерна, при сохранении определенных возрастных рамок поколения, центр тяжести переносится на событийные характеристики: вокруг каких событий — экономических, политических, культурных — складывается то или иное поколение. При событийном подходе принадлежность к тому или иному поколению во многом становится проблемой выбора индивида, составляя важную часть его личностной самоидентификации.
Проблема выбора присутствует и в определении важнейших стадий, которые проходит поколение по мере своего становления и развития. Первая стадия: выбор проблем, размежевание с предыдущим поколением. Вторая стадия: выбор решений, размежевание внутри поколения. Третья стадия: выбор оценок (и самооценок), поиск своего места в традиции и размежевание со следующим поколением. Каждый из таких выборов и размежеваний может быть как взаи-мообогащающим диалогом, так и взаиморазрушающей конфронтацией.
Алексей Викторович Шестопал — доктор философских наук, профессор, председатель совета Ибероамериканского центра МГИМО-Университет МИД России
(kfmgimo@gmail. com).
В нашем случае речь пойдет о поколении в ибероамериканистике, сформировавшемся в 60—70-е годы ХХ в. Это поколение в возрастном плане приблизилось к рубежу 70-летий и остается творчески активным, но вместе с тем вступило в полосу самооценок и подведения итогов.
Предыдущим по отношению к нашему поколению было поколение, сформировавшееся в рамках парадигмы «доиндустриальное — индустриальное общество». В социальной мысли стран Ибероамерики это поколение было представлено школами «десаррольистов» и «индепендентистов». В отечественной ибероамериканистике доминировала концепция «периферийного зависимого капитализма», где в разработке экономической проблематики лидировала школа В.В.Вольского, а социологическая и политологическая проблематика получила отражение в трудах А.Ф.Шуль-говского, Б.И.Коваля, С.И.Семенова и их соавторов. Особенно хотелось бы отметить многотомное издание по социальной структуре стран Латинской Америки, оказавшее влияние на возрождение отечественной социологии и политологии в целом1.
Определенные противоречия между позицией Вольского и концепциями социолого-политологического триумвирата проистекали, на мой взгляд, из того, что Вольский исходил из классических марксистских представлений о капитализме и социализме как последовательных этапах индустриального общества, а Шульговский, Коваль и Семенов были склонны рассматривать капитализм и социализм как инварианты индустриального общества, способные переходить друг в друга.
Если говорить об институциях, имевших решающее значение для формирования поколения ибероамериканистов-шестидесятников, то прежде всего следует назвать Институт Латинской Америки АН СССР и журнал «Латинская Америка». К ним я бы добавил более скромное, но тоже важное предприятие, возникшее на месяц позже ИЛА (т.е. в мае 1961 г.). Речь идет о Постоянном латиноамериканском семинаре студентов, организованном при поддержке ИЛА, МГУ, МГИМО, Студенческого совета СССР на базе Дома дружбы с народами зарубежных стран.
В Дом дружбы мы и пришли, поступив в том году на первый курс МГУ, МГИМО, Института иностранных языков и других московских вузов. Владимир Давыдов поступил на экономический факультет МГУ, я — на факультет международных отношений МГИМО. В Москве тогда училось множество латиноамериканцев. Все это море бурлило, спорило, пело, танцевало. Вскоре на наши заседания и вечера стали приезжать ребята из Ленинграда. На день, на два. Селили их в студенческих общежитиях. А в январе 1963 г. наша большая московская группа приехала на зимние каникулы в Ленинград и была гостями Ленинградского университета. Опекали нас научные консультанты семинара: В.В.Вольский (МГУ), С.А.Го-нионский (МГИМО), А.Ф.Шульговский (ИЛА).
Поколение ибероамериканистов-шестидесятников складывалось в рамках парадигмы «индустриальное — постиндустриальное общество», причем если СССР опережал страны Иберо-Америки по развитию высоких
технологий, то ибероамериканская социальная мысль опережала советских аналитиков по осмыслению экономических, социальных, политических последствий распространения этих технологий. В странах Иберо-Америки размежевание внутри поколения породило многочисленные гуманитарно-демократические модели (в том числе те, которые стали основой гуманистических партий и движений) и технократические модели (интегрально-элитарная школа и т.п.).
Формирование послевоенного поколения проходило в условиях жесткой конфронтационной политической философии, раскалывавшей мир на два противостоящих лагеря. Сама постановка общечеловеческих глобальных проблем была в тех условиях крайне затруднена идеологическим противостоянием. Общественная активность и теоретические поиски нашего поколения в большей степени определились ходом научно-технической модернизации и ее последствиями — экономическими, социальными, политическими, культурными. Как взять «барьер высоких технологий», какие социально-экономические, политические, культурные модели способны обеспечить переход к постиндустриальному, информационному обществу, наиболее адекватны его технологическим структурам? Вот над какими вопросами билась политическая и научная мысль последних десятилетий и в развитых, и в среднеразвитых, и в слаборазвитых странах.
Из решений этих вопросов в мире сложилось два социально-политических, философских глобальных проекта. Один проект условно может быть назван авторитарно-технократическим. Суть его состоит в том, чтобы на технологический вызов отвечать технологическими решениями. В преодолении кризисных, переходных ситуаций он делает ставку на мощь новых технологий и на организационные способности авторов этих технологий — на специалистов-технократов.
По логике сторонников этого проекта, в поисках технологической эффективности можно и должно пойти на значительное ограничение, демонтаж механизмов демократического участия и контроля в различных сферах общественной жизни. Человек с улицы, рядовой гражданин в лучшем случае может рассчитывать на рост потребления, но не на допуск к рычагам и кнопкам управления. Есть у этого проекта и специфический международный аспект, выражающийся в диктате мировых технологических центров, в обязательном принятии менее развитыми странами и регионами экономических, политических, культурных стандартов мировой технологической элиты. Авторитарно-технократический проект складывается из десятков моделей и окрашен в разнообразные идеологические цвета. Есть среди них и либеральные, и социалистические модели. Авторитарно-технократический социализм в китайском варианте перешагнул порог XXI в.
Другой проект может быть назван гуманитарно-демократическим. Главное в нем то, что, признавая ценности технологического порядка, он ставит на первый план человека. Человек, его благополучие — главная цель и мерило этого проекта, человеческие способности — основной потенциал общества, ищущего выход из глобального кризиса. Потенциал че-
2 Латинская Америка, № 11
33
ловеческих способностей можно раскрыть, только преодолевая отчуждение человека, а, следовательно, не сужая, а расширяя сферу демократического участия в общественной жизни.
Речь идет, прежде всего, о демократическом контроле над введением и использованием новых технологий. Чернобыль, Бхопал со всей очевидностью свидетельствуют о недостаточности узкоспециального, технократического контроля над новой техникой и информацией. Речь идет также о новой экономической политике, о гуманизации экономики в целом. Не производство ради производства в виде прибыли или показателей плана (за которыми стоят эгоистические интересы бюрократических кланов), а производство ради человека. Не либерализация (приватизация) либо этатиза-ция (национализация) как самоцель, но гуманизация, демократизация всех видов собственности.
Гуманитарно-демократический проект широко развернут к мировой политике, глобальным проблемам мирового сообщества, включает в себя разнообразные модели нового международного порядка. Новый международный политический, экономический, экологический, культурный, информационный порядок должен строиться на принципах демократического участия всех стран — больших и малых, богатых и бедных — в выработке решений, затрагивающих общие интересы, а также предусматривает гарантии против всех видов международного диктата и интервенций — от военных до экологических. Таким образом, речь идет не только о правах человека, но и о правах народа, о преодолении отчуждения не только на уровне индивида, личности, но и на уровне этноса, страны, региона.
В отечественной ибероамериканистике ядром концептуальных построений нашего поколения стала теория развития стран среднего уровня в глобальном постиндустриальном обществе, представленная трудами Давыдова и его школы3. Работы Давыдова и его сотрудников носят междисциплинарный характер и оказывают существенное влияние на развитие отечественной глобалистики, теории международных отношений в целом4.
Справедливости ради надо отметить, что Давыдов внес существенный вклад в становление нашего поколения ибероамериканистов уже на этапе складывания самой проблематики исследований. Его кандидатская диссертация «Научно-технический прогресс и проблема кадров высшей квалификации в Латинской Америке» (1973 г.) на десять лет опередила др
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.