шИмтттштяштштшмш
Бугера В. Е., Кадырова Г. М.
ИНДИВИДУАЛЬНАЯ И КОЛЛЕКТИВНАЯ ТИПОЛОГИЯ ЛИЧНОСТИ: ЭТИКОМИЛОСОМСКИЕ И ПРАВОВЫЕ ВОПРОСЫ
В статье излагается концепция двух типов человеческой личности — индивидуальной и коллективной. Намечаются направления исследования тех социальных условий, при которых эти типы формируются и сменяют друг друга.
Ключевые слова: коллектив, коллективная личность, индивидуальная личность, интерес, классовое общество, бесклассовое общество, отношения коллективного управления, отношения авторитарного управления, отношения индивидуального управления, отношения коллективной собственности, отношения авторитарной собственности, отношения индивидуальной собственности, первобытные люди, цивилизация, религия, мифология, власть, правовые нормы.
Bugera V. E., Kadyrova G. F.
INDIVIDUAL AND COLLECTIVE TYPOLOGY OF PERSONALITY: ETHICO-PHILOSOPHICAL AND LEGAL ISSUES
The article describes the concept of two types of the human person — individual and collective. Research directions of the social conditions under which these types are formed and change each other are outlined.
Keywords: collective, collective personality, individual personality, interest, class society, classless society, relations of collective management, relations of authoritarian management, relations of individual management, relations of collective property, relations of authoritarian property, relations of individual property, primitive people, civilization, religion, mythology, power, legal norms.
Бугера В. Е.
Мы, люди классового общества, привыкли к тому, что личность — это обязательно отдельный человек, индивид. Нам это кажется само собой разумеющимся. Однако первобытное общество дает нам примеры того, что единой личностью может быть и группа людей. Каждое первобытное племя было единой коллективной личностью с единым характером (а не просто с одинаковыми характерами соплеменников), едиными (а не просто одинаковыми) установками и целями.
Чем более первобытное, более коллективное племя из известных нам мы берем, тем в большей степени это утверждение верно для него. Между прочим, одним из проявлений этого личностного единства (т.е. того, что каждый член племени не ощущал и не проявлял практически отдельности своих интересов, стремлений и целей от интересов, стремлений и целей каждого своего соплеменника) была высокая эффективность обычного для первобытных общин принципа принятия решений: решение принято не тогда, когда за него проголосовало большинство, но только тогда, когда с ним согласились все. Практика же людей цивилизованного общества свидетельствует, что если группа состоит из индивидуальных личностей, то этот принцип неэффективен, постоянно дает сбои даже тогда, когда эти личности очень солидарны и дружелюбны по отношению друг к другу. В эпоху раннепервобытной общины род, как и позднее племя, управлялся на основе принципов первобытнообщинной демократии. Его высшим органом было собрание всех взрослых сородичей, сообща решавших основные вопросы хозяйственной, общественной и идеологической жизни. При этом, естественно, особенным авторитетом пользовались зрелые, умудренные опытом люди, из среды которых выбирались главари — наиболее влиятельные женщины и мужчины. Хотя их власть основывалась только на личном авторитете, уважении, которое питали сородичи к их выдающимся качествам, опытности, знаниям, она была вполне реальной властью.
Первобытные люди ощущали себя физически едиными со своими соплеменниками, воспринимали свою общину буквально как единое тело. Остатки этого восприятия сохраняются не только во всех фазах перехода от первобытного общества к классовому, но даже у раннецивилизованных
Кадырова Г. Ф.
народов: «В самых примитивных обществах имеется только одна связь, соединяющая безусловно и без исключения: принадлежность к одному племени (родство — Kinship). Члены рода солидарно выступают один
за другого, Kin (род, семья) представляет собой группу лиц, жизнь которых таким образом связана в физическое единство, что их можно рассматривать как части одного живого существа. В случае убийства кого-нибудь из Kin'a не говорят: пролита кровь того или другого, а — наша кровь пролита. Древнееврейская фраза, в которой выражается племенное родство, гласит: ты — моя нога и мое мясо. Состоять в родстве означает, следовательно, иметь часть в общей субстанции»1.
Осознание первобытными людьми себя как частей (причем равноправных) единого тела — общины, племени — так отражалось на общении между соплеменниками и с иноплеменниками, что, например, европейские исследователи, общавшиеся с бушменами до 40-х гг. XIX в., не могли понять: есть ли у бушменов какие-то личные имена, или таковых вовсе нет2.
Не так уж трудно понять, почему первобытные люди не были индивидуальными личностями. Индивидуальная личность формируется (и, по мере формирования, осознает себя как таковая), дистанцируясь — в той или иной степени — от окружающих людей в процессе общения с ними. Разумеется, без общения с окружающими никакая личность (ни коллективная, ни индивидуальная) формироваться не может; однако и без того, чтобы хотя бы в какой-то мере отстраняться от окружающих, индивидуальная личность сформироваться не может (общение между членами группы, имеющее место с детских лет и не переплетающееся с дистанцированием членов группы друг от друга, дает в итоге единую коллективную личность, которой и оказывается вся эта группа, взятая
1
Фрейд З. Тотем и табу: Психология первобытной культуры и религии // Фрейд З. Тотем и табу: Сборник. — М., 1998. — С. 157 2 Вейнингер О. Пол и характер. — Ростов-на-Дону, 1998. — С. 290, 560.
Бугера В. Е., Кадырова Г. Ф.
в целом). А от чего живым существам свойственно отстраняться? — От того, что причиняет боль. В отличие от отношений коллективного управления, сводящих (тем более, чем больше их доля в системе общественных отношений) причиняемую людьми друг другу (а следовательно, и самим себе) душевную боль до минимума, до случайного исключения, отношения индивидуального и авторитарного управления бьют людей друг о друга (а следовательно, и внутренне раскалывают каждого человека) с необходимостью, как правило — и тем чаще и сильнее, чем больше их доля в системе общественных отношений. Поэтому люди оказались вынуждены дистанцироваться друг от друга (и, следовательно, становиться индивидуальными личностями) лишь по мере того, как доля отношений индивидуального и авторитарного управления (ну и, конечно же, их зародышей — отношений индивидуальной и авторитарной собственности) в системе общественных отношений стала увеличиваться — то есть по мере перехода от первобытного к классовому обществу.
Чем более общество становилось классовым, отчужденным, чем меньше в нем оставалось первобытного коллективизма — тем более индивиду грозила участь игрушки в руках других индивидов, и тем более возрастала потребность каждого индивида в том, чтобы стать более или менее сильной личностью (и тем самым уменьшить риск превращения его в говорящее орудие — или, если такое превращение все-таки совершится, на худой конец уменьшить степень своего порабощения). Индивидуальная личность — это оружие для борьбы с другими членами того же общества; и именно как таковое она является способом существования отчужденного человека. В коллективистском обществе, члены которого не отчуждены друг от друга (а следовательно, и от самих себя) и которое в целом является единым оружием по борьбе с угрозами, исходящими из окружающего мира, — в бесклассовом обществе никому просто не нужно быть личностью: если человек человеку (в первобытном микрообществе — соплеменник соплеменнику) на деле не волк, а друг, товарищ и брат, не заключающий в себе потенциальной угрозы, — тогда зачем проводить дистанцию между собой и другими, зачем отделять себя от со-общинников как одну личность от других личностей? В обществе, где нет деления на «мое» и «твое», а есть только «наше», неоткуда взяться делению на «я» и «ты» — есть только «мы»3.
Процесс становления индивидуальной личности идет с некоторым отставанием от процесса вытеснения первобытных общественных отношений отношениями классового общества (что, кстати, лишний раз доказывает ту истину, что именно общественные отношения определяют психику людей, а не наоборот)4. Люди далеко не сразу начинают ощущать и понимать, что прежние друзья, товарищи и братья объективно становятся волками друг другу; и вот мы видим, что даже на довольно поздних стадиях перехода от первобытного общества к классовому люди еще сохраняют те психологические качества, которые сформировались у них еще тогда, когда каждая община была единой коллективной личностью. Что это за качества? А те самые доверчивость, простодушие, наивность, беззащитность перед подлостью и коварством со стороны члена одного с тобою общества, по поводу которых людям классового общества свойственно одновременно и умиляться, и издеваться. Чаще все-таки издеваться: один из примеров такого рода издевательств — анекдоты о чукчах, столь популярные в современной России.
В отличие от тех, кто полагает, что индивидуальная личность существовала и в первобытной общине, Эрих Фромм впал
3 Бугера В. Е., Гиндуллин Н. Ф. Концепция неоазиатского способа производства в СССР: правовые и экономические аспекты // Евразийский юридический журнал. — 2014. — № 5 (72). — С. 180-183.
4 Бугера В. Е., Гиндуллин Н. Ф., Кадырова Г. Ф. Что такое отношение
собственности, и почему этот вопрос...// Вестник ВЭГУ.— 2013.— № 4 (66). — июль-август. — С. 11-16.
в другую, столь же ошибочную крайность: ссылаясь на работы Якоба Буркхардта как на источник своих познаний по культуре европейского средневековья, он заявил, что «средневековое общество не лишало индивидуума свободы уже потому, что «индивидуума» как такового еще не существовало.понятия индивидуальной личности просто не существовало»5.
Если бы Фромм не доверился исключительно Буркхардту, а обратился бы еще и к прекрасной книге Жюля Мишле «Ведьма» (в этой книге поэтичность изложения и глубокий психологизм слиты воедино на прочной основе весьма материалистического п
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст. Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут. Стоимость одной статьи — 150 рублей.